Мифы бронзовой ночи: Бронзовый солдат – наше всё.
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
05.05.17 | 1528
Прочёл с десяток статей, посвящённых юбилею «Бронзовой ночи» и, хотя сам был той ночью в центре города, у меня осталось такое впечатление, что авторы присутствовали при каких-то других событиях, в другом городе, на другой планете, в другой галактике.
И в этой галактике, каждый суслик в поле – агроном.
____________________
В сентябре 1994 года с надгробий братской могилы в сквере на Тынисмяги украли бронзовые плиты. Зимой 1995 года были ликвидированы сами надгробия, а к 9 мая о братской могиле горожане уже забыли. Ни воплей, ни протестов антифашистов, ни даже мидовской ноты из России. Слишком много на их век пришлось больших и малых перемен. В октябре того же года при посадке лип на бульваре вскрыли могилу капитана Сысоева, но посол Трофимов сказал: «Закопайте обратно. Сейчас не время».
В 2004 году вместе с Николаем Маспановым мы обошли городские музеи и архивы в поисках материалов о братской могиле на Тынисмяги. Через посольство я запросил министерство обороны России об анкетных данных погибших солдат и офицеров. Основное из того, что мы собрали и можно показать здесь – http://web.zone.ee/soldier/ Пожалуй, это единственное на сегодняшний день относительно целостное изложение истории братской могилы и монумента, существующее в интернете с 2008 года.
Для понимания того, что будет прочтено ниже, требуется уяснить, что братская могила – это первично, а надгробный памятник при ней – это вторично и без могилы он ничего не стоит. Так, экспонат для музея эстонского соцреализма.
Задумайтесь, почему «бронзовый оккупант» стоит, печально склонив обнажённую голову. По замыслу авторов – это надгробный памятник при братской могиле. Однако Таллиннский горисполком изменил первоначальный план Площади освободителей, и монумент отнесли к острому углу сквера на изрядное расстояние от могилы. Там он с годами приобрёл сущность символа.
Когда земля над могилой просела, цветник заменили на два бетонных надгробия с бронзовыми плитами. На монументе имена погибших прикрыли бронзовыми плитами с указанием воинских подразделений, освобождавших Таллинн, устроили вечный огонь – так началась трансформация надгробного памятника в символ. Пионерский караул с учебными автоматами Калашникова выставляли не у могилы, а у монумента и вечного огня. Там же и речи произносили на двух языках про то, как никто не забыт и ничто не забыто, там же и цветочки подносили к бронзовым сапогам.
На следующем этапе доски с наименованием частей заменили на новые и надгробный памятник, уже ставший символом, превратился в памятник «Павшим во Второй мировой войне». Именно в этом качестве он и переехал на военное кладбище. Однако есть нюансы.
После ликвидации надгробия цветы стали носить исключительно к «бронзовому Алёше», а по лишённой обозначения на местности братской могиле стали топтаться. Прав был премьер-министр Ансип: он точно знал, где братская могила и почему топтаться будут именно по ней.
Николай Маспанов у выгороженной братской могилы. 2004.
Трижды мы с Маспановым выгораживали ленточками место могилы, но цветы по-прежнему несли к бронзовым сапогам первого шедевра эстонского социалистического реализма. Их и сейчас туда несут, сваливая в кучи полутораметровой высоты. Вот, что написала недавно романтическая девушка Екатерина Сажнева:
«Слышна русская речь. Памятник утопает в розах и гвоздиках так, что не видно погон на плечах у Солдата...»
Про погоны это она загнула, но в целом понятно: миф начинает обрастать приличествующими мифу деталями. А по братской могиле на кладбище топчутся, точно так, как топтались по ней на Тынисмяги. Ансип, которого прозвали гробокопателем, верно, и не подозревал, что вновь окажется прав: мы без устали талдычим о священной памяти павших – «Спасибо деду за победу!» – но топтались, топчемся и будем топтаться по могилам дедов до скончания века.
26 апреля 2007 года, 17:25. Плакат с изображением Андруса Ансипа на фасаде национальной библиотеки
Вывод: вопреки православной традиции надгробный памятник приобрёл сущность терафима (ивр. תְּרָפִים trafím). Терафим есть нечто противоположное загадочному серафиму – шестикрылому ангелу высшего чина. В дохристианском Израиле терафимы представляли собой антропоморфных идолов-хранителей рода. Однако терафим – это не просто языческий идол, это некий артефакт, впитывающий в себя магическую энергию. Слои энергии формируются на терафиме особыми магическими обрядами и церемониями.
Не спешите крутить пальцем у виска: на свете есть вещи и ритуалы, которые работают вне зависимости от того верим мы в них или нет.
Увы, но наш «бронзовый Алёша» приобрёл все зримые черты терафима – идола, которому поклоняются во время ежегодных церемоний, приносят цветы, свечи и гвардейские ленточки, выставляют почётный караул. Церемонией распоряжается главный жрец – самочинный комендант кладбища! – Максим Рева в специальном облачении (подобии офицерской формы). Даже шествие «бессмертного полка» – это лишь новая часть церемонии поклонения, часть массовой истерии.
Жрец Максим Рева с веером таинственных ORB за головой. Считается, что ORB – это неупокоенные сущности (души) умерших людей, по сути, призраки.
Уж и не знаю, сам додумался или кто подсказал нашему комсомольцу Ансипу такой магический кунштюк. Да только он (или кто-то за его спиной) воспользовался нашей бесцеремонностью по отношению к мёртвым и подарил нам терафим, который мы сами питаем магическими обрядами уже добрый десяток лет.
На Красной площади происходит нечто подобное. У кремлёвской стены выстроен зиккурат, а в нём помещён терафим в виде мумии Ленина – это самая древняя магия на земле, и тоже с изощрёнными магическими ритуалами, почище наших. И, пока он там, всё в России будет идти через жопу. Его ведь теперь и закопать-то нельзя – земля не примет. Разве что кремировать и развеять прах в космосе.
Вероятно, я должен был бы испугаться последствий своего неосторожного слова согласно части 3-й статьи 354.1. УК РФ, предусматривающей кару за публичное распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений, оскверняющих символы воинской славы России. Но, во-первых, это нужно ещё доказать, что «Бронзовый солдат» – надгробный памятник и шедевр эстонского социалистического реализма – является в его нынешней ипостаси символом воинской славы России. А во-вторых, нет у меня умысла ни прямого, ни косвенного на осквернение шедевра: я просто понимаю, что случилось с «бронзовым Алёшей», во что именно он трансформировался и кто в этом виноват.
Вспомните, на Тынисмяги, при надгробиях и братской могиле никогда не было массовой истерии и давки. Случались, конечно, и неадекваты, где же без них! Юрьев и Морозов приходили с красным коммунистическим стягом и пародией на царские штандарты, но вели себя пристойно. Играл патефон. Хором пели песни под гармонь или баян, даже танцевали, но никогда на могилах. В целом всё было в пределах пристойности и православных традиций, включая стихийные элементы тризны. Художник Малахов под праздничное настроение выпивал фронтовые сто грамм с хорошими знакомыми, и так далее. Наконец, священник Морозкин приносил поклонный крест, служил молебен обо всех погибших на поле брани, в госпиталях и от непосильного труда в тылу.
Кому это мешало, кому от этого был вред?
9 мая 1994 года прошло на Тынисмяги без массовой истерии.
Знамёна в руках Морозова и Юрьева.
И песни военных лет пели, как же без них?
Ветераны «Советской Эстонии», фотокорреспондент Петров и художник Малахов.
Отец Леонтий (Морозкин). Панихида. 1995.
Теперь я отношу цветы только на новую братскую могилу и никогда к ногам терафима. Полагаю, мало, кто поймёт почему, скорее обидятся на меня за искреннее слово.
Вот и в этом году я понесу цветы на могилу майора медицинской службы Елены Иосифовны Пóляк. Она свой орден Красной звезды получила за то, что в составе эвакуационного госпиталя Первого Прибалтийского фронта возвращала солдатам и офицерам зрение. Я знал Елену Иосифовну когда был школьником. У неё не было никакой родни. Вся она сгинула в Лодзи, там, где вместе с нацистами резвились два полицейских батальона из Эстонии. Всё им простила, потому что они стали советскими людьми, гражданами одного с нею государства.
Я приготовил майору Пóляк чёрную гранитную табличку с семисвечником. Старую и без семисвечника даже разбили местные отморозки. Когда-нибудь я передам награды Елены Иосифовны своим сыновьям. Путь они хранят о ней память и просто ухаживают за её могилой.
И никакой магии.
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
05.05.17 | 1528
Прочёл с десяток статей, посвящённых юбилею «Бронзовой ночи» и, хотя сам был той ночью в центре города, у меня осталось такое впечатление, что авторы присутствовали при каких-то других событиях, в другом городе, на другой планете, в другой галактике.И в этой галактике, каждый суслик в поле – агроном.
____________________
В сентябре 1994 года с надгробий братской могилы в сквере на Тынисмяги украли бронзовые плиты. Зимой 1995 года были ликвидированы сами надгробия, а к 9 мая о братской могиле горожане уже забыли. Ни воплей, ни протестов антифашистов, ни даже мидовской ноты из России. Слишком много на их век пришлось больших и малых перемен. В октябре того же года при посадке лип на бульваре вскрыли могилу капитана Сысоева, но посол Трофимов сказал: «Закопайте обратно. Сейчас не время».
В 2004 году вместе с Николаем Маспановым мы обошли городские музеи и архивы в поисках материалов о братской могиле на Тынисмяги. Через посольство я запросил министерство обороны России об анкетных данных погибших солдат и офицеров. Основное из того, что мы собрали и можно показать здесь – http://web.zone.ee/soldier/ Пожалуй, это единственное на сегодняшний день относительно целостное изложение истории братской могилы и монумента, существующее в интернете с 2008 года.
Для понимания того, что будет прочтено ниже, требуется уяснить, что братская могила – это первично, а надгробный памятник при ней – это вторично и без могилы он ничего не стоит. Так, экспонат для музея эстонского соцреализма.
Задумайтесь, почему «бронзовый оккупант» стоит, печально склонив обнажённую голову. По замыслу авторов – это надгробный памятник при братской могиле. Однако Таллиннский горисполком изменил первоначальный план Площади освободителей, и монумент отнесли к острому углу сквера на изрядное расстояние от могилы. Там он с годами приобрёл сущность символа.
Когда земля над могилой просела, цветник заменили на два бетонных надгробия с бронзовыми плитами. На монументе имена погибших прикрыли бронзовыми плитами с указанием воинских подразделений, освобождавших Таллинн, устроили вечный огонь – так началась трансформация надгробного памятника в символ. Пионерский караул с учебными автоматами Калашникова выставляли не у могилы, а у монумента и вечного огня. Там же и речи произносили на двух языках про то, как никто не забыт и ничто не забыто, там же и цветочки подносили к бронзовым сапогам.
На следующем этапе доски с наименованием частей заменили на новые и надгробный памятник, уже ставший символом, превратился в памятник «Павшим во Второй мировой войне». Именно в этом качестве он и переехал на военное кладбище. Однако есть нюансы.
После ликвидации надгробия цветы стали носить исключительно к «бронзовому Алёше», а по лишённой обозначения на местности братской могиле стали топтаться. Прав был премьер-министр Ансип: он точно знал, где братская могила и почему топтаться будут именно по ней.
Николай Маспанов у выгороженной братской могилы. 2004.
Трижды мы с Маспановым выгораживали ленточками место могилы, но цветы по-прежнему несли к бронзовым сапогам первого шедевра эстонского социалистического реализма. Их и сейчас туда несут, сваливая в кучи полутораметровой высоты. Вот, что написала недавно романтическая девушка Екатерина Сажнева:
«Слышна русская речь. Памятник утопает в розах и гвоздиках так, что не видно погон на плечах у Солдата...»
Про погоны это она загнула, но в целом понятно: миф начинает обрастать приличествующими мифу деталями. А по братской могиле на кладбище топчутся, точно так, как топтались по ней на Тынисмяги. Ансип, которого прозвали гробокопателем, верно, и не подозревал, что вновь окажется прав: мы без устали талдычим о священной памяти павших – «Спасибо деду за победу!» – но топтались, топчемся и будем топтаться по могилам дедов до скончания века.
26 апреля 2007 года, 17:25. Плакат с изображением Андруса Ансипа на фасаде национальной библиотеки
Вывод: вопреки православной традиции надгробный памятник приобрёл сущность терафима (ивр. תְּרָפִים trafím). Терафим есть нечто противоположное загадочному серафиму – шестикрылому ангелу высшего чина. В дохристианском Израиле терафимы представляли собой антропоморфных идолов-хранителей рода. Однако терафим – это не просто языческий идол, это некий артефакт, впитывающий в себя магическую энергию. Слои энергии формируются на терафиме особыми магическими обрядами и церемониями.
Не спешите крутить пальцем у виска: на свете есть вещи и ритуалы, которые работают вне зависимости от того верим мы в них или нет.
Увы, но наш «бронзовый Алёша» приобрёл все зримые черты терафима – идола, которому поклоняются во время ежегодных церемоний, приносят цветы, свечи и гвардейские ленточки, выставляют почётный караул. Церемонией распоряжается главный жрец – самочинный комендант кладбища! – Максим Рева в специальном облачении (подобии офицерской формы). Даже шествие «бессмертного полка» – это лишь новая часть церемонии поклонения, часть массовой истерии.
Жрец Максим Рева с веером таинственных ORB за головой. Считается, что ORB – это неупокоенные сущности (души) умерших людей, по сути, призраки.
Уж и не знаю, сам додумался или кто подсказал нашему комсомольцу Ансипу такой магический кунштюк. Да только он (или кто-то за его спиной) воспользовался нашей бесцеремонностью по отношению к мёртвым и подарил нам терафим, который мы сами питаем магическими обрядами уже добрый десяток лет.
На Красной площади происходит нечто подобное. У кремлёвской стены выстроен зиккурат, а в нём помещён терафим в виде мумии Ленина – это самая древняя магия на земле, и тоже с изощрёнными магическими ритуалами, почище наших. И, пока он там, всё в России будет идти через жопу. Его ведь теперь и закопать-то нельзя – земля не примет. Разве что кремировать и развеять прах в космосе.
Вероятно, я должен был бы испугаться последствий своего неосторожного слова согласно части 3-й статьи 354.1. УК РФ, предусматривающей кару за публичное распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений, оскверняющих символы воинской славы России. Но, во-первых, это нужно ещё доказать, что «Бронзовый солдат» – надгробный памятник и шедевр эстонского социалистического реализма – является в его нынешней ипостаси символом воинской славы России. А во-вторых, нет у меня умысла ни прямого, ни косвенного на осквернение шедевра: я просто понимаю, что случилось с «бронзовым Алёшей», во что именно он трансформировался и кто в этом виноват.
Вспомните, на Тынисмяги, при надгробиях и братской могиле никогда не было массовой истерии и давки. Случались, конечно, и неадекваты, где же без них! Юрьев и Морозов приходили с красным коммунистическим стягом и пародией на царские штандарты, но вели себя пристойно. Играл патефон. Хором пели песни под гармонь или баян, даже танцевали, но никогда на могилах. В целом всё было в пределах пристойности и православных традиций, включая стихийные элементы тризны. Художник Малахов под праздничное настроение выпивал фронтовые сто грамм с хорошими знакомыми, и так далее. Наконец, священник Морозкин приносил поклонный крест, служил молебен обо всех погибших на поле брани, в госпиталях и от непосильного труда в тылу.
Кому это мешало, кому от этого был вред?
9 мая 1994 года прошло на Тынисмяги без массовой истерии.
Знамёна в руках Морозова и Юрьева.
И песни военных лет пели, как же без них?
Ветераны «Советской Эстонии», фотокорреспондент Петров и художник Малахов.
Отец Леонтий (Морозкин). Панихида. 1995.
Теперь я отношу цветы только на новую братскую могилу и никогда к ногам терафима. Полагаю, мало, кто поймёт почему, скорее обидятся на меня за искреннее слово.
Вот и в этом году я понесу цветы на могилу майора медицинской службы Елены Иосифовны Пóляк. Она свой орден Красной звезды получила за то, что в составе эвакуационного госпиталя Первого Прибалтийского фронта возвращала солдатам и офицерам зрение. Я знал Елену Иосифовну когда был школьником. У неё не было никакой родни. Вся она сгинула в Лодзи, там, где вместе с нацистами резвились два полицейских батальона из Эстонии. Всё им простила, потому что они стали советскими людьми, гражданами одного с нею государства.
Я приготовил майору Пóляк чёрную гранитную табличку с семисвечником. Старую и без семисвечника даже разбили местные отморозки. Когда-нибудь я передам награды Елены Иосифовны своим сыновьям. Путь они хранят о ней память и просто ухаживают за её могилой.
И никакой магии.
Последние новости
Устав ООН. Извлечение
08.05.25 41
Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Заключительный акт. !975. Извлечение
08.05.25 37
