Халдеи. 2
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
09.11.19 | 2744
Петрович и список судьбы
Астролог Мужов не был знаком с картиной Николая Николаевича Ге «Что есть истина?» из Третьяковской галереи в Москве, да и «Новый завет» не читал принципиально ещё с милицейских времен. Он, конечно, смутно догадывался, что истина сама по себе стерильна, потому что стоит выше нравственности, потому что звёзды, обладающие истиной, никогда не лгут. Ему бы и в голову не пришло, что слова Христа «Царство мое не от мира сего» – это уже не истина даже, а высшая правда. Ибо когда истина гонима, то публичное её объявление делает истину правдой: «Regnum Meum non est de hoc mundo».
Ремесло астролога, которое Мужов выменял на ремесло стражника, по сути своей было перманентным воровством чего-то очень важного, без чего он уже не мыслил своего существования. Допущение, что у нравственно безразличного космоса можно взять что-то, что плохо лежит, на деле оборачивалось воровством у Regnum Deum. Отсутствие в ремесле нравственного начала привело к тому, что Мужов жил так, словно верил в существование у себя и у других бессмертной души, но при этом поступал так, словно Бога нет. Он верил не в милосердие Творца, но в справедливость высшего космического разума — некий сосуд с кармой. Вот какой мировоззренческий кунштюк выкинули с ним партия большевиков, ментура и астрология.
После разговора с Ниной Мужов ухватился за возможность изложить хоть кому-нибудь постороннему свою проблему. Между тем ему бы и в голову не пришло обратиться за помощью к профессиональному эгрегору, потому что, несмотря на все красивые слова, каждый сам по себе, каждый умирает в одиночку. Просить помощи у сообщества — значит продемонстрировать свою профессиональную непригодность и малодушие.
Сначала он пытался успокоить себя гороскопом одного мелкого бандита, чьё имя тоже нашлось в списке. Звёзды обещали бандиту фантастическую карьеру муниципального деятеля: хотя и добрый десяток лет спустя, но ему светила блестящая политическая карьера, кресло столичного вице-мэра и даже мэра. Пока же, не подозревавший о судьбе бандит отправился на стареньком мерседесе по приказу босса взрывать харчевню. Между делом заехал домой пообедать. Приятель с бомбой остался в машине. Когда самоделка рванула, в двух подъездах с первого по девятый этаж повылетали стёкла. Мерседес сгорел дотла. Юного бандита оправдали, поскольку взетевший на воздух приятель, принял на себя все их общие грехи. Потом астролог сообразил, что по какой-то неведомой ему причине общая карма приятелей разделилась: один получил своё, другой – шанс на новую жизнь. С одного списались все грехи, а другому выдали сосуд для кармы размером побольше.
И всё же по совету экстрасенса Ниночки Мужов выбрал помощь пенсионера. И вот накануне пугающего разговора астролог узнал о внезапной смерти телеведущих Влада и Аркашки. Эта новость совсем выбила его из привычной колеи. «В сущности, Аркашка был неплохим человеком, — думал Мужов. — Конечно, любитель приврать с три короба, злопамятный и мстительный, но весьма обаятельный. Обожал срезать в отношениях с нужными людьми углы, достигая сближения в кратчайшие сроки, но при этом мог легко подставить кого угодно. Обижаться на него и, тем более, на Влада было просто невозможно. Они и в жизни были неразлучны, и смерть их не разлучила».
С этими мыслями астролог решил обязательно сходить на кладбище и отнести цветы на могилы Влада и Аркашки и даже пожертвовать небольшую сумму на памятник телезвездам. Фондом памяти взялся заведовать известный на всю страну киновед Макар Евлов, приятель всех заезжих российских знаменитостей и обладатель огромного архива, про который ходили легенды. Макар слыл человеком с непроясненной ориентацией. Другой приятель всех заезжих знаменитостей, знаток театра и энциклопедист Илья Бах рассказал, что однажды, когда он делал интервью с известным российским театральным деятелем, в гримерную пару раз заглянул Евлов. На третий раз деятель возмутился: «Да он мне проходу не дает! Под ручку берет, в глаза заглядывает. Я, конечно, известный педераст, но пока ещё не скотоложец!» Впрочем, всё это ничуть не умаляло заслуг Макара Евлова перед отечественной культурой, и даже наоборот. Выдающаяся личность — это всегда миф: чем больше миф, тем больше масштаб скрывающейся за ним личности.
Утром перед разговором с Петровичем Мужов отложил все дела, чтобы съездить на кладбище. Порыв заказать два цветочных венка с лентами, украшенными символами инь и янь астролог придушил в зародыше. Во-первых, нескромно, а во-вторых, с явным намеком. Решено было купить два букета ярко алых роз с вплетенной в них длинной лентой лазурного цвета. Астролог проследил, чтобы оба букета вместе составляли четное количество бутонов, что подчеркивало единство и завершенность жизни телегероев.
На кладбище было пустынно вопреки молве о десятках и даже сотнях поклонников, разве что не ночующих на могилах идолов. Сами могилы находились на окраине старинного городского кладбища, на участке, который начали осваивать лет пять тому назад. Участок прилегал к тюремной стене, и на нем совсем ещё не было деревьев. Место последнего упокоения Влада и Аркашки было выбрано с учетом их прижизненной популярности, прямо напротив боковой аллеи, и промахнуться было невозможно. Обе могилы завалены увядшими букетами, в головах на фанерных подставках два больших портрета. Мужов, радуясь выдумке, положил свои цветы в ногах и расправил лазурную ленточку, связывавшую оба букета и обе могилы.
— Помянем друзей?
Астролог вздрогнул и смутился так, словно его застали за каким-то неприличным занятием. Всё ещё сидя на корточках, он обернулся и увидел Макара Евлова. Макар протягивал ему небольшую металлическую фляжку и крохотный пластиковый стаканчик. Лицо его лучилось приветливостью.
— Пожалуй, помянем. Мне они, конечно, не друзья, — поспешил отмазаться Мужов, — но я хорошо знал обоих.
— Пустое, — Макар налил в стаканчик каплю прозрачной жидкости, — кто теперь старое помянет?
— О чём это вы? — Мужов уловил в вопросительных интонациях Макара нечто весьма похожее на скрытую иронию. — Мне как будто и поминать им нечего. Талантливые ребята были, особенно Аркаша. Я им просто благодарен за то, что однажды они пригласили меня в свою программу.
— А меня вот никогда не приглашали, — печально сказал Макар и капнул из фляжки в другой стаканчик, — но я на них обиды не держу. Ну, земля им пухом!
Мужов вслед за Макаром опустошил стаканчик. Макар спрятал стаканчики и фляжку в сумку. На лицо его неожиданно пала тень мировой скорби.
— Какая потеря, какая потеря! Теперь мы все уже не будем такими, какими были до того.
— До чего того? — Не понял астролог. — Можно ли без загадок!
— Ну, до того, как, — очень естественно смутился Макар, — до того, ну, понимаете?
— Не совсем.
— Разве вы ничего не знаете?
— Я что-то должен знать? — Удивился в свою очередь Мужов.
— Как, вы ничего не слышали про «Большую печать»?
— А должен был?
— Ну, как вам это сказать? — Снова смутился Макар. — Давайте поговорим об этом позже, а пока я хотел спросить вас, не хотите ли вы поучаствовать в установке памятника. Нам кажется, что они его заслужили.
— Кому нам? — Снова не понял Мужов.
— Ну, оргкомитету, вы понимаете?
— О какой сумме идёт речь?
— Понимаете, сейчас все кладбищенские услуги подорожали, а у них совершенно нет ни родственников, ни, сами понимаете, детей. Только мы.
— Кто «вы»?
— Мы это мы. Если хотите, товарищи по цеху.
— Хорошо, я понял. Сколько?
— Пятьсот крон.
— Ого!
— Не прибедняйся, — неожиданно нагло и фамильярно произнес Макар, — знаем мы, сколько ты дерешь со своих клиентов.
Мужов, не ожидавший такого подвоха и наглости от внешне безобидного Макара, не нашелся, что ответить и молча достал из бумажника пятьсот крон одной купюрой: «Чтоб вы подавились!»
— Ну, это очень щедро, господин Мужов! — Макар снова перешел на «вы». — У нас всё по-честному, здесь надо расписаться.
Макар откланялся и исчез также внезапно, как появился. «В засаде сидит, — подумал астролог, — психолог, мать его! Знает подлец, что у могилы, раз уж ты сюда пришел, трудно отказать в такой просьбе». Неожиданно он вспомнил, что, собираясь на кладбище, и сам хотел разыскать Макара, чтобы сделать свой взнос. Это расстроило его ещё больше, потому что этика астролога предполагает равное ко всем отношение, без привнесения в него любви или неприязни. На полуденном небе не было ни единой звезды, кроме солнца. Наглые вороны разоряли кутью на соседних могилах. Мужов шуганул ворон палкой и тут только заметил, что могила Влада соседствует со свежей могилой Эвелины Ястребинской. Это открытие ещё больше его расстроило. Вспугнутые вороны с гнусным карканьем рассаживались на ближайшем дереве, всем своим видом выражая недовольство. Из-под солнечного диска вынырнула белая голубица и медленно спланировала на портрет Влада.
Мужов, открыв рот, смотрел на ослепительную голубицу, изящно поправлявшую перья и время от времени, подвернув головку, нежно поглядывавшую на него одним глазом. Это было знамение, и не знамение даже, а настоящее чудо! Обливаясь потом, он боялся шевельнуть даже мускулами лица, чтобы не вспугнуть птицу. Астролога насквозь поразила торжественность минуты. Голубица повертелась на портрете, устраиваясь удобнее, и внезапно справила нужду прямо на лоб Владу. Этого маленького дополнения к чуду ослеплённый звездочет не заметил.
Петрович давно подозревал, что в датском королевстве, что-то прогнило. Каждый раз, когда ему казалось, что он обнаружил ключевое звено, внезапно всё переворачивалось с ног на голову. Порой ему казалось, что в руководстве государства всё так плохо, что неминуемо должна наступить трагическая развязка. Со временем он понял, чем менее мотивирована правящая коалиция, чем более она подвержена распаду от внутренних и внешних обстоятельств, тем устойчивее она будет на практике. То же и в отношении правительства: чем оно слабее и беспомощнее, тем устойчивее. Когда Петрович понял, что действует принцип «чем хуже, тем лучше», то перестал ломать голову над властными нелепицами. Вернул его к этим размышлениям астролог, подсунутый Ниной.
Астролог носил клинообразную академическую бородку. Из одежды бросались в глаза черная рубаха, похожая на те, какие обыкновенно носят священники, и черный длиннополый пиджак с накладными карманами, весьма похожий на френч. На левом запястье астролога были накручены четки, заканчивающиеся небольшим хрустальным шаром, оправленным в золото. Вместо галстука на шее болтался толстый шнурок, служивший подвеской для массивной серебряной пентаграммы, вписанной в круг. Если присмотреться к ней повнимательнее, то можно было обнаружить, что пентаграмма перевернута, и ее нижний конец опирается на перевернутый вниз рогами полумесяц.
Петрович смотрел на астролога, который был похож не на мудрого прорицателя воли звезд и планет, а на испуганного бородатого мышонка. Мужов же смотрел на Петровича силилась понять, можно ли довериться эдакому мужлану. Наконец, он выдавил из себя нечто вроде приветствия и приглашения к танцу одновременно.
—Простите великодушно, вы кто по гороскопу?
— Думаю, что козерог, — насторожился Петрович.
— Простите ещё раз, вы думаете, что вы козерог, или вы знаете это точно?
— Пожалуй, что знаю.
— Вероятно, вам известно, — астролог слегка замялся, но преодолел смущение, – что сегодня расположение планет, а особенно Меркурия таково, что козерогам не рекомендуется заводить новые знакомства и начинать новые дела.
— Так, понятно. Значит, вам налево…
— Постойте, прошу вас, — голос бородатого астролога звучал просительно, — мой гороскоп ещё хуже. Юпитер обещает мне, что все дела, которые я начну сегодня, закончатся для меня печально.
— Странно! Очень странно, — внезапно развеселился Петрович, — я сегодня нарочно просматривал в «Молодёжке» колонку с гороскопом, и это был весьма и весьма благостный прогноз. Вот извольте.
Петрович взял с дивана свежую газету и быстро нашел гороскоп на одной из последних полос.
— «Ваше обаяние сегодня откроет вам доступ в любые сферы». Это овнам. «Сегодня всё будет говорить вам, что цель близка». Это тельцам. «Так все переговоры в вашем присутствии сегодня будут идти легко и непринуждённо. Вы счастливы сегодня сознанием того, что вы способны помочь другим». Ага! Вот для козерогов: «Время пожинать результат посеянного ранее, так что не забудьте привести в порядок свой уборочный комбайн». Здесь нет ни слова про опасность новых знакомств. Если верить гороскопу, то наша встреча предопределена или вы можете это опровергнуть? Я же лишь пожинаю нечто, посеянное мною ранее.
— Мне бы не хотелось вдаваться в тонкости, — увильнул от прямого ответа астролог, — но газетные гороскопы — это просто форма контроля над общественным сознанием. Из них изымается всё негативное и оставляется только позитив. Если негатив невозможно изъять, то он перефразируется таким образом, чтобы не травмировать человека.
— Поясните на примере, если вас не затруднит.
— Если звезды показывают, что вы сегодня можете умереть, то в гороскопе вы прочтете что-нибудь вроде совета позаботиться о своем здоровье. Если вас ждет неудача на работе, то гороскоп посоветует вам в этот день меньше внимания удалять работе, чтобы сосредоточиться на семье и близких. Ну, и так далее, если вы, конечно, вонимаете.
— Разве совсем чуть-чуть, — ничуть не огорчился Петрович. — Значит, всё врут календари?
— Не совсем так, — цитата проскочила мимо астролога. — Просто они умалчивают о том, что может вас напугать. Если вы прочтете в утренней газете, что можете сегодня умереть, то день ваш будет отравлен ожиданием смерти, даже, если вы и не верите гороскопам. Это высокое искусство составлять ежедневный гороскоп для газеты так, чтобы никого не напугать и не посеять паники. Вы себе представляете, сколько человек сразу могут принять прогноз о грядущих неприятностях на свой счет? Жизнь превратится в кошмар!
— Понятно. И на хрен вы обманываете людей? На хрен манипулируете ими?
— Боже сохрани! — Мужов едва не перекрестился. — Человеку надо дать стимул к жизни. Это высокое искусство!
— Чем же тогда занимаетесь вы?
— Я занимаюсь индивидуальным прогнозированием.
—– Гороскопы составляете?
—– Не совсем так. Гороскоп — это общее, весьма расплывчатое понятие. В нашем кругу такие документы называют астральными прогнозами. Прогноз может быть краткосрочным или долгосрочным, разумеется, в зависимости от желания клиента.
— В чем же разница?
— Гороскоп это нечто общее, если хотите, застывшее. Вот светила и планеты расположились в небесной сфере так, что сложилась определенная ситуация. Это моментальная фотография. Но светила находятся в постоянном движении, что означает необходимость рассматривать не отдельную фотографию, а что-то вроде кинопленки. О любом дне можно судить только с учетом предыдущих и последующих кадров. Чем больше учтенных кадров, тем точнее астральный прогноз. Вам понятно?
— Пока да. Но нельзя ли ближе к делу, которое вас привело ко мне.
—– Ах, да! Простите! — Астролог запустил в бороду пятерню правой руки и задумчиво почесал кожу на подбородке. — Что вы знаете про сектантов?
— Про каких таких сектантов? — Насторожился Петрович.
— Например, про моравских братьев и хлыстов?
—– Распутин, кажется, был хлыстом.
—– Можете представить себе, что государством управляют сектанты?
— Представьте себе, могу: за бардак кто-то должен отвечать.
— Простите, тема ответственности не относится к моему делу. Так вот, Моравские братья, которых ещё называют гернгутерами, столкнулись здесь с хлыстами. Это произошло почти двести лет назад. Сначала лютеране помогали гернгутерам в их борьбе против хлыстовства, посягавшего на власть церкви, но потом всё резко изменилось. Лютеране вынуждены были просить российское государство найти управу на самих гернгутеров. Почему, спросите вы меня? Потому, что хлысты действовали в глубоком подполье, игнорируя государство, а гернгутеры открыто добивались власти, конкурируя с лютеранской церковью.
— Я всегда думал, что церковь — это то, что основал на Земле Иисус Христос, совершенный Бог и совершенный Человек. Лютеранство — это ересь, основанная человеком, который разговаривал с бесами и даже бросался в них чернильницей.
— Иисус тоже разговаривал с бесами, но вы называете его богом, — выдал Мужов. — Впрочем, сейчас это неважно. Важно то, что современные хлысты открыто возжаждали власти. Началось новое противостояние с гернгутерами. Сегодня в стране конкурируют три равновеликие силы. Это лютеране, гернгутеры и хлысты. Никто из них не в состоянии в одиночку одолеть двух других, поэтому власть всё время приходится делить. Наши гернгутеры делят власть с лютеранами, чтобы не пустить к власти хлыстов. Отчасти это объясняет тот факт, что каждое наше правительство формально…
— Хуже предыдущего, — закончил мысль астролога Петрович.
— Совершенно верно.
— А что говорят звезды?
—– Это закрытая тема, но… — замялся Мужов, — но вам я могу приоткрыть тайну. Светила и планеты предостерегают нас о том, что битва с хлыстами продлится ещё достаточно долго, если не произойдет нечто экстраординарное.
— Например?
— Например, в мир придет тот, кого принято называть Антихристом.
— Однако!
— Вы не совсем правильно меня поняли. — Мужов вновь запустил в бороду пятерню. — Это будет личность калибра Александра Македонского, Атиллы, Чингисхана, Наполеона, Гитлера или даже Сталина, но спроецированная на третье тысячелетие.
— Ваши звезды говорят, что такое возможно?
— Простите, не звезды, а планеты и светила. Да, такая возможность не исключена. Но прямых указаний нет. Светила не лгут и не умеют скрывать тайны.
— Какое это имеет отношение к вашему делу? — Строго спросил Петрович.
— Мне заказали полные астрологические прогнозы на восемнадцать, а с учетом парного прогноза даже на девятнадцать персон. Результаты получились, как вы изволили выразиться, благостные. Однако люди из списка начали умирать при очень странных обстоятельствах. Я перепроверил прогнозы, но люди продолжают умирать.
Вот теперь Петрович, наконец-то, понял, почему Нина отправила этого безумного звездочёта к нему и настояла на том, чтобы он взял с него деньги. Всякий, а тем более опасный труд должен быть оплачен.
Рассказ Мужова произвел на Петровича тяжелое впечатление, тем более что вся эта сектантская белиберда, а особенно в изложении сумасшедшего звездочёта кого угодно может вывести из равновесия. Он всегда с неприязнью относился к любым проявлениям бесовщины, а недавнее столкновение с магией на долгое время лишило его снов, любимых снов. Петрович любил путешествовать во сне. Свое последнее путешествие по саду, а точнее по тюрьме камней он запомнил до мельчайших деталей, запомнил, потому что это был его последний сон. Впрочем, пришло время чайной церемонии. Разговор с астрологом следовало обдумать за чашкой чая.
Несколько лет назад Петрович пристрастился к зеленому чаю с жасмином. Среднеазиатские сорта зеленого чая казались ему грубыми, поэтому он предпочитал китайские сорта и терпеть не мог ароматизированного американского мусора. Покупать в городе хороший китайский чай становилось всё труднее и труднее, а сделанные несколько лет назад запасы неуклонно подходили к концу. Свой чай Петрович заваривал двумя способами. Для повседневного употребления он заваривал крутым кипятком щепотку чая в литровом термосе. Когда термос пустел, чай можно было заварить ещё раз. В особых случаях чай заваривался в специальном китайском чайнике. Правда, в таких случаях Петрович извлекал из загашника и особый чай, мелкие зеленые шарики, скатанные из нескольких листьев. В кипятке шарики размокали, и листья расправлялись, заполняя все пространство специального фильтра. Этот чай можно было заваривать не менее десяти раз, причем каждая последующая заварка становилась всё вкуснее и вкуснее. Китайский чай — это всегда чудо, конечно, для того, кто понимает толк в чудесах.
Петрович налил в пиалу свежезаваренного, ещё прозрачного чая и водрузил на нос очки. Последнее время он всё чаще при чтении стал пользоваться плюсовыми очками. Список астролога был составлен от руки, простым грифелем, очевидно, очень тонким цанговым карандашом на листе белой бумаги. Строчки ровные, словно писавший их подкладывал под бумагу специальный шаблон. Почерк аккуратный, свидетельствующий о том, что человек для письма чаще пользуется ручкой или карандашом, чем клавиатурой компьютера. Выраженный левый наклон полупечатных букв как будто выдавал в авторе левшу. «Интересно, — подумал Петрович, — почему астролог не сказал мне об этом ни слова? Сам ничего не понял или проверяет меня?» Дилетантских познаний Петровича в графологии хватило на то, чтобы распознать в авторе мужчину средних лет, возможно, холерика с задатками педанта, привыкшего много писать от руки левшу. О характере его профессиональной деятельности очень приблизительно можно было судить по использованию цангового карандаша. Таким обыкновенно пользуются специалисты, делающие много предварительных расчетов, например, бухгалтеры. Тонким грифелем легко вписать проверочное число в любую графу и также легко стереть его резинкой.
Сам список состоял из восемнадцати пронумерованных строк. В одной строке были вписаны две фамилии. Таким образом, астрологу всего было заказано девятнадцать гороскопов-прогнозов. Против некоторых фамилий стояли пометки, сделанные рукой астролога. В основном это были даты рождения и уточнения к ним. Внимательно рассмотрев список, Петрович обнаружил, что эстонские фамилии составляют в нем ровно треть. Две трети списка составляли фамилии не эстонского происхождения. Любопытно, что астролог ни словом не обмолвился о телеведущих Владе и Аркашке, чья внезапная и трагическая гибель в далеком Таиланде вызвала много пересудов.
«Вот пес, он так мне заморочил голову, что я забыл напомнить ему о гороскопах, — подумал Петрович. — Что он там плел о сугубой конфиденциальности прогнозов? Если это звезды, если все зависит только от их расположения, то гороскоп на любого из списка можно повторить в любой момент. На хрен тогда делать из этого тайну? Боится, что подловят на мошенничестве?» Петрович пододвинул к себе блокнот и вписал в него вопросы, потребные для выяснения. «1. Почему чужой гороскоп — это тайна? Профессиональная этика астролога? 2. Кто ещё из списка не дожил до с.г. дня? Уточнить! 3. Почему астролог промолчал про Влада и Аркашку? Не знал или не хотел говорить? 4. Кто автор списка?» Последний вопрос он подчеркнул. Собственно говоря, в ответе на этот вопрос заключается вся суть порученного ему частного расследования.
Ответив на вопрос «Кто?», можно будет понять «Зачем?» и «Почему?» Зачем нужен манёвр с благополучными гороскопами и почему их обладатели мрут как мухи, вопреки расположению звезд. Петрович заварил ещё чаю и добавил в блокнот вопрос: «5. Разобраться с астрологией. В чем магическая фишка?» Такая постановка вопроса может показаться кому-то легкомысленной, но пенсионера это нисколько не смутило бы. Он твёрдо знал, что не космос свидетельствует о человеке, а не наоборот, что это мы познаём космос, а не космос определяет нас. Упоминание о «магической фишке» в связи с астрологией свидетельствовало о том, что Петрович стреляный воробей и его на оккультной мякине великой французской революции не разведёшь.
Посчитав, что астрология самое слабое звено в цепи намеченных вопросов, Петрович решил начать прямо с неё. Утром он отправился в районную библиотеку, но не потому что рассчитывал найти в ней книги по астрологии, а потому что от знакомой библиотекарши узнал о новой и весьма любопытной технологии. Сама возможность выхода через простенький персональный компьютер — почти что калькулятор! — во всемирную паутину и неограниченный доступ к любой информации, девяносто девять процентов которой ещё совсем недавно имело бы гриф «для служебного пользования», «секретно» или даже «сов.секретно», такая возможность уже сама по себе была фантастикой. К архивам, к хранящимся в них документам и содержащейся в документах информации Петрович всегда относился с трепетом. Он никогда не подчеркивал для себя разницу между простенькой справкой об административных правонарушениях и секретным докладом об очередной антисоветской выходке Европейского сообщества. Особенно ценилось даже не содержание документа, о котором рекомендовалось по прочтении немедленно забыть, а сам факт доступа к государственным секретам, пусть даже самым что ни на есть глупым. А уж про те, которые начинались со стандартной формулировки «источник сообщает», и говорить нечего! А тут из какой-то вшивой районной библиотеки открываются такие информационные горизонты, что просто дух захватывает.
Прежде всего, Петрович обнаружил, что первый и пятый из вопросов, предназначенных для прояснения, смыкаются. Он не стал тратить время на изучение современных школ астрологии, каковых оказалось гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, и сосредоточился на истории. Оказалось, что лженаука насчитывает по разным источникам от четырех до пяти тысяч лет. Поразмыслив над этой информацией, Петрович резонно рассудил, что для существования лженауки, проросшей в XXI век, и, судя по всему, не собирающейся загибаться, должна быть достаточно веская причина. Из всего, что лежало рядом, такой причиной могла быть только магия, точнее связь астрологии и магии. Любое предсказание астролога, в сущности, всегда есть магический акт. Предсказание как магический акт всегда есть магическое вмешательство в жизнь человека, вне зависимости от того сознает это сам астролог или нет. Делая прогноз или вынося суждение, астролог не может встать в стороне и заявить, что занимает нейтральную позицию по отношению к своему клиенту, потому что это противоречит глубинным целям астрологии.
Покопавшись в сети, Петрович выяснил, что существует что-то вроде морального кодекса астролога, некий свод правил, которым обязаны пользоваться все члены эгрегора. Поскольку работа астролога связана с привлечением космических энергий — ого! —и вхождением в процессы общепланетарного характера — ого-го! — даже тогда, когда он решает, казалось бы, самые обыденные проблемы, то следует заручиться защитой светлого эгрегора, включиться в космическую иерархию. Правило невыпадения из иерархии, страхующей астролога от совершения непоправимых ошибок, напомнило Петровичу блатное «вход — рубль, выход — пять». Там — кодло, здесь — светлый эгрегор. Там — интересы кодла, здесь — интересы космоса. Там — пахан и авторитет, здесь — учитель. Следующее правило касалось контакта с космосом. Входя в контакт с ним и выходя из него, астролог обязан соблюдать определенный ритуал. Кодекс рекомендовал не увлекаться короткими словесными формулировками, а использовать очистительные молитвы, которым должна предшествовать медитация. Словом, при входе в космос надо постучаться и снять обувь, а на выходе погасить свет и тихонько прикрыть дверь. Правильный выход из космоса нужен ещё и для того, чтобы астролог мог отключиться от проблем своего клиента и не отягощать ими собственную карму. Кстати, нельзя подключаться к космическому разуму в плохом настроении или в дни повышенной активности негативной кармы, что установлено правилом готовности. Работа с астральной картой клиента — это всегда акт магии, соприкосновение с сокровенным астральным кодом клиента. Если нарушено естественное равновесие в жизни самого астролога, то он может непроизвольно перекинуть свои проблемы клиенту или заразиться проблемами клиента. Считается, что астральная зараза, паразитирующая на чужой карме, страшнее СПИДа. Правило доверительности запрещает астрологу разглашать чужие тайны. Правило следования истинной судьбе запрещает астрологу наставлять клиента на путь, который поможет ему избежать жизненных трудностей и добиться наивысшего материального благополучия. Отчасти это правило объясняло, почему среди астрологов так мало людей красивых и богатых. Чуть позже Петрович узнал, что это правило является обязательным только для начинающих звездочетов. Правило соизмеримости обязывает астролога общаться с клиентами на понятном им языке, избегая усложнять общение астрологическими терминами и философскими концепциями. Лучше показать клиенту больше положительных деталей, чем негативных.
Разбираясь в моральном кодексе начинающего астролога, Петрович так утомился, что решил остановиться на правиле оплаты. Из него следовало, что стоимость услуг каждый астролог устанавливает сам, но при этом качество услуг не должно зависеть от величины материального вознаграждения. Никому нельзя отказать в критической ситуации на основании его неплатежеспособности. В оплату можно принять и вещи, и услуги, но деньги предпочтительнее, потому что они не создают между астрологом и его клиентом крепких связей. Требование оплаты формально определяется нежелательностью возникновения кармических связей с клиентом-должником. Поразмыслив над этим пунктом, Петрович пришел к выводу, что звездочет Мужов был уловлен именно на этом правиле: Чёрный человек, заплативший большой аванс, всё же остался должен и таким образом связал две кармы воедино. «Вот чего боится этот халтурщик, — сделал вывод пенсионер, — плевать он хотел на свою репутацию, он боится чужой кармы. Вместе с Чёрным человеком каждая персона из списка стала должником астролога, переполняя его личную карму избыточными грехами. Он-то напророчил им долгая лета, а они на деле мрут, как мухи! Мужов боится внезапной смерти!» Петрович хотя и не верил в карму, но не отказывал в вере другим.
На десерт выяснилось, что астрология является частью тайной герметической триады. Пенсионер припомнил, что однажды лет тридцать назад на майской демонстрации он даже нес плакат, прославляющий масонскую триаду, но тогда и понятия не имел, что сей плакат означает. В триаде астрология символизирует свободу, точнее освобождение: знание собственной судьбы освобождает от рабства судьбе. «Вот и ни хрена себе, — подумал Петрович, — оказывается, для низших существ существует правило следования истинной судьбе, а для высших освобождение от предопределений судьбы».
Пришлось снова вернуться к моральному кодексу астролога и найти в нем правило предсказаний. Согласно этому правилу астролог никогда не должен давать точных предсказаний, однозначно указывая на точную дату или конкретное событие, ему нельзя называть болезнь и ее истинную причину, ни в коем случае нельзя называть клиенту дату смерти. Теперь понятно, почему Мужов пропустил мимо ушей просьбу показать составленные им гороскопы. Обман стал бы очевидным. Составляя гороскопы, астролог знал, должен был знать точные даты, если, конечно, он не шарлатан.
Звонок Петровича в офис показался Авессалому Мужову крайне неуместным, почти оскорбительным и очень даже непрофессиональным. Однако соблазн выцарапать обратно оригинал списка был слишком велик. «Неужели он не понимает, что мой телефон может висеть на прослушке в конторе? — Возмутился астролог. — Мент называется! Говорила мне мама, не связывайся с погаными ментами!» Авессалом словно забыл, что ремесло астролога он сам не так уж и давно выменял на ремесло мента. Собственно говоря, Мужов не без оснований полагал, что придется оправдываться за гибель Влада и Аркашки. «А что как этот сумасшедший мент, — вспотел звездочёт, — потребует показать их прогнозы?»
Петрович объявился через четверть часа. По специфическому выражению на его лице астролог понял, что разговор обещает быть крайне неприятным. Хотя он и не заглядывал в звёзды, но оказался прав на сто один процент. Благо Авессалом играл на своей территории. Приветливо улыбаясь, он предложил гостю кофе и тут же нарвался на отказ. К рюмке бренди Петрович отнесся более благосклонно, и Мужов посчитал, что одну поблажку он уже заработал. Он поставил на стол непочатую бутылку дорогого армянского коньяка и две маленькие рюмки. В молчании назрезал лимон. Покончив с лимоном, встал из-за стола и запер дверь кабинета. Подумав немного, отпер дверь кабинета и, пройдя в приемную, запер дверь в офис.
— Слушаю вас, Николай Петрович.
— Это я вас слушаю, причём внимательно.
— Так дело не пойдет. Забываете, Николай Петрович, что заказчик это я, а не вы.
— Я-то помню, а вот вы давеча утаили от меня ряд существенных деталей.
— Простите великодушно, семейка Зудершанц просто вылетела у меня из головы. Я слегка переволновался и вот, — Мужов виновато развел руками, — вы изволите гневаться. Поверьте, в моей забывчивости нет злого умысла. Ну, ваше здоровье!
Петрович как будто не принял игры звездочета, но рюмку поднял и даже пригубил.
— Господин Мужов…
— Можно просто Авессалом, — астролог улыбнулся самой обворожительной улыбкой, на какую он только был способен.
— Видите ли, Авессалом, деньги, которые вы мне заплатили, ещё не дают вам повода выставлять меня дураком.
— Что вы имеете в виду конкретно?
— Я навел справки и выяснил, что, принимая заказ на гороскопы для живых людей от постороннего человека и без объяснения причин, вы нарушили моральный кодекс астролога.
— Скажем так, что я поступил на грани фола.
— И всё же эгрегор будет очень недоволен вашим легкомысленным, чтобы не сказать жадным поведением.
— Откуда вы знаете про эгрегор?
—– От верблюда, Авессалом, от верблюда! Но это нарушение этики ничтожно по сравнению с тем, что вы сделали потом.
— О чём это вы, Николай Петрович?
— Да всё о том же. Когда начался мор у ваших заочных клиентов, вы не обратились за помощью к эгрегору, а пришли ко мне, рассчитывая перекинуть на меня часть негативной кармы.
— Я же рассчитался с вами сполна!
— Что правда, то правда, но без вашей помощи я не могу выполнить заказанную мне работу и рискую всю оставшуюся жизнь ходить в должниках. Стану этакой помойкой для вашей негативной кармы.
— Помилуйте, Николай Петрович!
— И не подумаю, уважаемый Авессалом. Я православный христианин, а не горшок для чужой кармы. Я взялся за это дело лишь потому, что с ваших слов заключил об имевшей место криминальной интриге. А вы мне что подсунули? Магию и оккультизм! Вы же бывший милиционер и должны понимать, чем одно отличается от другого! Ну, что приумолкли?
Петрович едва пригубил рюмку, но внезапно одним махом опрокинул в горло коньяк и смачно закусил лимоном. Облившийся потом Мужов преданно смотрел ему в рот.
— И каков же будет ваш ответ? — Петрович слизнул с пальцев лимонный сок.
— Помилуйте, Николай Петрович, вы должны знать теперь, что прогноз не может содержать конкретных дат и указаний на конкретные события!
— Откуда мне знать про такие тонкости?
— Как откуда? — Опешил Мужов. — Вы же знаете про эгрегор, значит, знаете и про кодекс.
— И что из того? Об этом каждый дурак может прочесть в интернете.
— Николай Петрович, миленький, я же не могу быть перед вами в долгу. Просите, о чём хотите.
— Так, понятно. Для начала покажите мне все гороскопы из вашего списка.
— Мне надо залезть в компьютер.
— А это как вам будет угодно. Только побыстрее, Авессалом. Я ведь могу и передумать.
— Придётся немного подождать.
— Ну, если немного, — Петрович снова налил до краев, — тогда подождем.
Авессалом крутанулся на стуле и включил персональный компьютер. Через пару минут аппарат сыграл приветствие и сразу же подключился к интернету. Астролог попытался выйти из сети, но на него уже обрушился поток порнографических сайтов, стремительно загружавшихся один за другим. Он попытался справиться с компьютером, но исход десятиминутной битвы остался за железом. Интернет не отключался. Казалось, что вся порнуха мира избрала своим средоточием жалкий персональный компьютер какого-то там зачуханного астролога в Эстонии. Наконец, Авессалом сообразил отключить компьютер от линии интернета и перезагрузить его. Через пару минут он узнал, что жесткий диск компьютера пуст. Исчезли не только папки с документами, но и все программы.
— Вирус, блядь! — Ругнулся испуганный астролог. — Я же не нарочно, сами видите. Пропала вся база. Я остался без работы, по меньшей мере, на три месяца, а то и на все полгода.
— Вижу, что остались, — Петрович был неумолим, — так покажите мне распечатки. Вы же не успели ещё отдать их заказчику?
Вновь уловленный на хитрости Мужов был вынужден открыть железный ящик, служивший ему хранилищем для бумаг, и достать из него объемистую картонную коробку, по виду довольно тяжелую. Из коробки он достал темно-синюю пластиковую папку с резиночками вместо завязок и протянул ее Петровичу. На дне коробки остались четыре бутылки армянского коньяка. В папке оказались только чистые листы бумаги.
— Авессалом, как это понимать?
— Мне страшно, Николай Петрович, — вместо ответа прошептал астролог, — мне очень страшно. Вы даже не знаете, как мне страшно!
— Авессалом, где гороскопы, я вас спрашиваю?
— Клянусь, я не знаю!
— Хорошо, вы можете быстро всё восстановить?
— Нет, конечно, нет. Мне страшно, Николай Петрович!
— А если попросить помощи у кого-нибудь из ваших коллег?
— Исключено! Я лишусь всей клиентуры и останусь без куска хлеба на старости лет! Петрович налил обе рюмки до краев и молча, не дожидаясь Авессалома, выпил. Дело принимало весьма скверный оборот.
Авессалом не был бы Авессаломом, если бы не схитрил и в этот раз. Последний раз он проверял прогнозы дома, на компьютере у которого нет выхода в интернет. Кроме того, весь пакет прогнозов должен был сохраниться еще и на дискете. Под аккомпанемент собственного нытья спровадив гостя, Авессалом сварил себе прозрачного кофе и крепко задумался. Получается, что кто-то здорово подставил его. Он был далёк от мысли о том, что вирус, поразивший компьютер, был случайным. Без сомнения, это была хладнокровная диверсия. Пропажа сразу девятнадцати прогнозов прямо из офиса тоже не могла быть случайностью. Совершенно очевидно, что его буквально подпихивают под чужую карму. «И зачем только я втянул в это дело мента! — Авессалом уже успел крепко пожалеть о том, что обратился за помощью к Петровичу. — Эта паскуда ухватила суть проблемы гораздо быстрее, чем от него можно было ожидать. Список! Кретин, я не забрал у него оригинал списка!» Астролог от досады даже заскрипел вставными передними зубами. Однако пора было собираться домой.
Прихватив бутылку с остатками коньяка, Авессалом легко сбежал по ступенькам и резво выскочил из подъезда, чтобы немедленно оказаться в объятиях Макара Евлова.
— А я как раз иду к вам, — сообщил Макар, не разжимая объятий.
— Денег я вам больше не дам, — выдохнул Авессалом, едва не задохнувшийся в объятьях киноведа.
— И не надо, — охотно согласился Макар, — потому что я сам хочу предложить вам денег.
— Да отпустите же меня, ради Бога! — Ввзмолился астролог. — На нас же люди смотрят!
— Да мне плевать, пусть смотрят на здоровье! Или вам есть до них дело? — Притворно удивился Макар, но руки всё же разжал. — Говорить будем здесь или поднимемся к вам в офис?
— В офисе не совсем удобно, — смутился Авессалом, — давайте лучше найдем скамеечку в парке.
— Может быть, по чашке кофе? Я угощаю!
— Давайте лучше поговорим на воздухе.
Влекомый шустрым киноведом астролог потащился в тощий скверик на Полицейских огородах. Хуже места для интимной беседы трудно было даже представить: с двух сторон медленные потоки машин, с глазеющими по сторонам пассажирами, через дорогу Дом Радио, а через перекресток здание Эстонского телевидения. Но сидеть с Макаром за столиком в кафе было бы невыносимо.
— Да садитесь же вы, чего столбом-то стоять на потеху публике, — Макар потянул Авессалома за руку. — Зря вы так со мной. Я ведь тоже человек и могу обидеться. Знаю я, что обо мне говорят, так ведь и о вас болтают всякое. Хотите, перескажу по секрету?
— Избавьте меня от сплетен, прошу вас.
— Хорошо, к делу так к делу, — Макар сделал серьёзное лицо. — Мне нужны ваши услуги, и я готов за них заплатить. Надеюсь, вы согласны?
— Простите великодушно, а можно ли поконкретней. У меня очень мало времени, дела, знаете ли.
— Не смешите меня, Авессалом, нет у вас никаких дел, кроме дела о вашей жизни. Как там у Гамлета? «Быть или не быть? Об чём вопрос!» Шучу, конечно. Мне нужны ваши услуги, но строго конфиденциально. Вы согласны?
— Вы ещё не изложили мне суть ваших проблем.
— Будем двигаться step by step, как говорят американцы. Сначала ваше согласие на сотрудничество.
— Хорошо, я согласен, — Авессалом хотел поскорее отвязаться от Макара, но пожалел уже в следующее мгновение.
— Вот и отлично, что согласны! Мне нужен ваш список с подробными комментариями.
— Какой такой список, — холодея от ужаса, выдавил из себя Авессалом, — нет у меня никакого списка.
— Не валяйте дурака, алхимик. Вы единственный человек в городе, который взялся бы за такую грязную работу. Бинго! Я вас вычислил, приятель!
— Я не алхимик, я астролог.
— Тем более, некрасиво отпираться, когда вас уже вычислили.
— Зачем вам список?
— Уже лучше. Я придумал цикл телепрограмм типа «Астролог и его жертвы». Начнем с покойников, а потом плавно перейдём на живых. Готовый сериал продадим на телеканал REN ТВ, там просто обожают всякую мистическую хрень под видом шокирующих гипотез. Жаль, что у меня нет связей на канале «Discovery», не то я заправил бы эту историю им. Деньги пополам, при условии, что все переговоры веду я. Вы уж простите, но идея моя, у меня и право первой брачной ночи. Ну же, список!
— У меня нет никакого списка.
— Опять двадцать пять! Авессалом, вы же только что согласились. Некрасиво забирать обратно свое слово. Вы мужик или кто? Список!
— Я вам никакого слова не давал, и списка у меня нет!
— Смотрите сюда! — Макар достал из кармана рубашки цифровой диктофон. – Здесь шумно, но, уверяю вас, что можно будет отчетливо разобрать каждое ваше слово.
— Вы шантажист! Я немедленно ухожу!
— Что это вы так разгорячились? — Макар и не подумал выключать диктофон. — Если не будет списка, то у меня уже достаточно материала для story. Продам на Kanal 2. Смотрите, Ястребинская, Владик и Аркашка. Явственно смердит антисемитизмом. Представляете заголовки: «Астролог-убийца» или вот ещё лучше «Холокост по-ментовски». Сколько вы на этом потеряете, и сколько заработаю я?
— Что вы от меня хотите?!
— Ничего, кроме взаимности и не впадайте в истерику. Либо вы мой клиент и садитесь перед камерой, либо вы мой объект для независимого журналистского расследования. Выбирайте!
— Как вы догадались?
— На кладбище и догадался. Настоящие поклонники Влада и Аркашки больше четвертного не дают, а вы отвалили пятихатку, даже не охнув. Вы чувствовали вину, и у вас не было сил сопротивляться. Попроси я тысячу, вы бы мне и тысячу дали. Авессалом, вы не прошли элементарного теста! Выбирайте место перед камерой. Это мой вам совет.
— Хотите выпить?
— Хочу, дружище! Я сейчас всего хочу!
— Давайте сюда ваши стаканчики.
Мужов, в который раз уловленный по собственной неосторожности, уже не стесняясь лишних глаз, разлил по стаканчикам остатки коньяка. Выпили. Глаз у Макара нехорошо заблестел, алчно так заблестел.
— Вот что, Макар, — печально начал астролог, переходя на ты, — вынужден я тебя огорчить. Сегодня утром, пока я был на кладбище, кто-то обчистил мой офис. Список и прогнозы исчезли. Так что извини, дорогой, говорить нам теперь не о чём. Снимай что хочешь, а документальных доказательств ни у меня, ни у тебя нет.
— А компьютер? Должны же были остаться все файлы!
— Вирус. Всё пропало.
— Но вы же должны помнить все имена! Авессалом, я вам не верю!
— Придётся поверить.
— Хорошо, я хочу знать, кто будет следующий. Мы начнем наш сериал с живым покойником, сделаем из этого стилистический прием.
— Увы, Макар, я ничего не помню. Я не обязан помнить два десятка прогнозов!
— Ага! Значит, в списке было двадцать фамилий. Ну, хотя бы некоторые назовите.
— Поймите же, что я не могу! Это профессиональная тайна!
—Ну же, Авессалом!
В жизни Авессалому случалось совершать разные глупости. О каких-то искренне сожалел, в каких-то некрасивых поступках даже раскаивался, но многих глупостей, совершенных лично, он попросту не помнил. Глупостью, которую он совершил в следующее мгновение, при известных обстоятельствах можно было бы даже гордиться, потому что глупость эта была изящна до безобразия и одновременно до такого же безобразия тупа.
— Простите великодушно, Макар, мне очень неудобно, но из всех фамилий в списке я помню только вашу.
__________________
<<< начало ищи здесь
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
09.11.19 | 2744
Михаил Петров
Петрович и список судьбы
Белая голубица
Астролог Мужов не был знаком с картиной Николая Николаевича Ге «Что есть истина?» из Третьяковской галереи в Москве, да и «Новый завет» не читал принципиально ещё с милицейских времен. Он, конечно, смутно догадывался, что истина сама по себе стерильна, потому что стоит выше нравственности, потому что звёзды, обладающие истиной, никогда не лгут. Ему бы и в голову не пришло, что слова Христа «Царство мое не от мира сего» – это уже не истина даже, а высшая правда. Ибо когда истина гонима, то публичное её объявление делает истину правдой: «Regnum Meum non est de hoc mundo».
Ремесло астролога, которое Мужов выменял на ремесло стражника, по сути своей было перманентным воровством чего-то очень важного, без чего он уже не мыслил своего существования. Допущение, что у нравственно безразличного космоса можно взять что-то, что плохо лежит, на деле оборачивалось воровством у Regnum Deum. Отсутствие в ремесле нравственного начала привело к тому, что Мужов жил так, словно верил в существование у себя и у других бессмертной души, но при этом поступал так, словно Бога нет. Он верил не в милосердие Творца, но в справедливость высшего космического разума — некий сосуд с кармой. Вот какой мировоззренческий кунштюк выкинули с ним партия большевиков, ментура и астрология.
После разговора с Ниной Мужов ухватился за возможность изложить хоть кому-нибудь постороннему свою проблему. Между тем ему бы и в голову не пришло обратиться за помощью к профессиональному эгрегору, потому что, несмотря на все красивые слова, каждый сам по себе, каждый умирает в одиночку. Просить помощи у сообщества — значит продемонстрировать свою профессиональную непригодность и малодушие.
Сначала он пытался успокоить себя гороскопом одного мелкого бандита, чьё имя тоже нашлось в списке. Звёзды обещали бандиту фантастическую карьеру муниципального деятеля: хотя и добрый десяток лет спустя, но ему светила блестящая политическая карьера, кресло столичного вице-мэра и даже мэра. Пока же, не подозревавший о судьбе бандит отправился на стареньком мерседесе по приказу босса взрывать харчевню. Между делом заехал домой пообедать. Приятель с бомбой остался в машине. Когда самоделка рванула, в двух подъездах с первого по девятый этаж повылетали стёкла. Мерседес сгорел дотла. Юного бандита оправдали, поскольку взетевший на воздух приятель, принял на себя все их общие грехи. Потом астролог сообразил, что по какой-то неведомой ему причине общая карма приятелей разделилась: один получил своё, другой – шанс на новую жизнь. С одного списались все грехи, а другому выдали сосуд для кармы размером побольше.
И всё же по совету экстрасенса Ниночки Мужов выбрал помощь пенсионера. И вот накануне пугающего разговора астролог узнал о внезапной смерти телеведущих Влада и Аркашки. Эта новость совсем выбила его из привычной колеи. «В сущности, Аркашка был неплохим человеком, — думал Мужов. — Конечно, любитель приврать с три короба, злопамятный и мстительный, но весьма обаятельный. Обожал срезать в отношениях с нужными людьми углы, достигая сближения в кратчайшие сроки, но при этом мог легко подставить кого угодно. Обижаться на него и, тем более, на Влада было просто невозможно. Они и в жизни были неразлучны, и смерть их не разлучила».
С этими мыслями астролог решил обязательно сходить на кладбище и отнести цветы на могилы Влада и Аркашки и даже пожертвовать небольшую сумму на памятник телезвездам. Фондом памяти взялся заведовать известный на всю страну киновед Макар Евлов, приятель всех заезжих российских знаменитостей и обладатель огромного архива, про который ходили легенды. Макар слыл человеком с непроясненной ориентацией. Другой приятель всех заезжих знаменитостей, знаток театра и энциклопедист Илья Бах рассказал, что однажды, когда он делал интервью с известным российским театральным деятелем, в гримерную пару раз заглянул Евлов. На третий раз деятель возмутился: «Да он мне проходу не дает! Под ручку берет, в глаза заглядывает. Я, конечно, известный педераст, но пока ещё не скотоложец!» Впрочем, всё это ничуть не умаляло заслуг Макара Евлова перед отечественной культурой, и даже наоборот. Выдающаяся личность — это всегда миф: чем больше миф, тем больше масштаб скрывающейся за ним личности.
Утром перед разговором с Петровичем Мужов отложил все дела, чтобы съездить на кладбище. Порыв заказать два цветочных венка с лентами, украшенными символами инь и янь астролог придушил в зародыше. Во-первых, нескромно, а во-вторых, с явным намеком. Решено было купить два букета ярко алых роз с вплетенной в них длинной лентой лазурного цвета. Астролог проследил, чтобы оба букета вместе составляли четное количество бутонов, что подчеркивало единство и завершенность жизни телегероев.
На кладбище было пустынно вопреки молве о десятках и даже сотнях поклонников, разве что не ночующих на могилах идолов. Сами могилы находились на окраине старинного городского кладбища, на участке, который начали осваивать лет пять тому назад. Участок прилегал к тюремной стене, и на нем совсем ещё не было деревьев. Место последнего упокоения Влада и Аркашки было выбрано с учетом их прижизненной популярности, прямо напротив боковой аллеи, и промахнуться было невозможно. Обе могилы завалены увядшими букетами, в головах на фанерных подставках два больших портрета. Мужов, радуясь выдумке, положил свои цветы в ногах и расправил лазурную ленточку, связывавшую оба букета и обе могилы.
— Помянем друзей?
Астролог вздрогнул и смутился так, словно его застали за каким-то неприличным занятием. Всё ещё сидя на корточках, он обернулся и увидел Макара Евлова. Макар протягивал ему небольшую металлическую фляжку и крохотный пластиковый стаканчик. Лицо его лучилось приветливостью.
— Пожалуй, помянем. Мне они, конечно, не друзья, — поспешил отмазаться Мужов, — но я хорошо знал обоих.
— Пустое, — Макар налил в стаканчик каплю прозрачной жидкости, — кто теперь старое помянет?
— О чём это вы? — Мужов уловил в вопросительных интонациях Макара нечто весьма похожее на скрытую иронию. — Мне как будто и поминать им нечего. Талантливые ребята были, особенно Аркаша. Я им просто благодарен за то, что однажды они пригласили меня в свою программу.
— А меня вот никогда не приглашали, — печально сказал Макар и капнул из фляжки в другой стаканчик, — но я на них обиды не держу. Ну, земля им пухом!
Мужов вслед за Макаром опустошил стаканчик. Макар спрятал стаканчики и фляжку в сумку. На лицо его неожиданно пала тень мировой скорби.
— Какая потеря, какая потеря! Теперь мы все уже не будем такими, какими были до того.
— До чего того? — Не понял астролог. — Можно ли без загадок!
— Ну, до того, как, — очень естественно смутился Макар, — до того, ну, понимаете?
— Не совсем.
— Разве вы ничего не знаете?
— Я что-то должен знать? — Удивился в свою очередь Мужов.
— Как, вы ничего не слышали про «Большую печать»?
— А должен был?
— Ну, как вам это сказать? — Снова смутился Макар. — Давайте поговорим об этом позже, а пока я хотел спросить вас, не хотите ли вы поучаствовать в установке памятника. Нам кажется, что они его заслужили.
— Кому нам? — Снова не понял Мужов.
— Ну, оргкомитету, вы понимаете?
— О какой сумме идёт речь?
— Понимаете, сейчас все кладбищенские услуги подорожали, а у них совершенно нет ни родственников, ни, сами понимаете, детей. Только мы.
— Кто «вы»?
— Мы это мы. Если хотите, товарищи по цеху.
— Хорошо, я понял. Сколько?
— Пятьсот крон.
— Ого!
— Не прибедняйся, — неожиданно нагло и фамильярно произнес Макар, — знаем мы, сколько ты дерешь со своих клиентов.
Мужов, не ожидавший такого подвоха и наглости от внешне безобидного Макара, не нашелся, что ответить и молча достал из бумажника пятьсот крон одной купюрой: «Чтоб вы подавились!»
— Ну, это очень щедро, господин Мужов! — Макар снова перешел на «вы». — У нас всё по-честному, здесь надо расписаться.
Макар откланялся и исчез также внезапно, как появился. «В засаде сидит, — подумал астролог, — психолог, мать его! Знает подлец, что у могилы, раз уж ты сюда пришел, трудно отказать в такой просьбе». Неожиданно он вспомнил, что, собираясь на кладбище, и сам хотел разыскать Макара, чтобы сделать свой взнос. Это расстроило его ещё больше, потому что этика астролога предполагает равное ко всем отношение, без привнесения в него любви или неприязни. На полуденном небе не было ни единой звезды, кроме солнца. Наглые вороны разоряли кутью на соседних могилах. Мужов шуганул ворон палкой и тут только заметил, что могила Влада соседствует со свежей могилой Эвелины Ястребинской. Это открытие ещё больше его расстроило. Вспугнутые вороны с гнусным карканьем рассаживались на ближайшем дереве, всем своим видом выражая недовольство. Из-под солнечного диска вынырнула белая голубица и медленно спланировала на портрет Влада.
Мужов, открыв рот, смотрел на ослепительную голубицу, изящно поправлявшую перья и время от времени, подвернув головку, нежно поглядывавшую на него одним глазом. Это было знамение, и не знамение даже, а настоящее чудо! Обливаясь потом, он боялся шевельнуть даже мускулами лица, чтобы не вспугнуть птицу. Астролога насквозь поразила торжественность минуты. Голубица повертелась на портрете, устраиваясь удобнее, и внезапно справила нужду прямо на лоб Владу. Этого маленького дополнения к чуду ослеплённый звездочет не заметил.
Что говорят звёзды
Петрович давно подозревал, что в датском королевстве, что-то прогнило. Каждый раз, когда ему казалось, что он обнаружил ключевое звено, внезапно всё переворачивалось с ног на голову. Порой ему казалось, что в руководстве государства всё так плохо, что неминуемо должна наступить трагическая развязка. Со временем он понял, чем менее мотивирована правящая коалиция, чем более она подвержена распаду от внутренних и внешних обстоятельств, тем устойчивее она будет на практике. То же и в отношении правительства: чем оно слабее и беспомощнее, тем устойчивее. Когда Петрович понял, что действует принцип «чем хуже, тем лучше», то перестал ломать голову над властными нелепицами. Вернул его к этим размышлениям астролог, подсунутый Ниной.
Астролог носил клинообразную академическую бородку. Из одежды бросались в глаза черная рубаха, похожая на те, какие обыкновенно носят священники, и черный длиннополый пиджак с накладными карманами, весьма похожий на френч. На левом запястье астролога были накручены четки, заканчивающиеся небольшим хрустальным шаром, оправленным в золото. Вместо галстука на шее болтался толстый шнурок, служивший подвеской для массивной серебряной пентаграммы, вписанной в круг. Если присмотреться к ней повнимательнее, то можно было обнаружить, что пентаграмма перевернута, и ее нижний конец опирается на перевернутый вниз рогами полумесяц.
Петрович смотрел на астролога, который был похож не на мудрого прорицателя воли звезд и планет, а на испуганного бородатого мышонка. Мужов же смотрел на Петровича силилась понять, можно ли довериться эдакому мужлану. Наконец, он выдавил из себя нечто вроде приветствия и приглашения к танцу одновременно.
—Простите великодушно, вы кто по гороскопу?
— Думаю, что козерог, — насторожился Петрович.
— Простите ещё раз, вы думаете, что вы козерог, или вы знаете это точно?
— Пожалуй, что знаю.
— Вероятно, вам известно, — астролог слегка замялся, но преодолел смущение, – что сегодня расположение планет, а особенно Меркурия таково, что козерогам не рекомендуется заводить новые знакомства и начинать новые дела.
— Так, понятно. Значит, вам налево…
— Постойте, прошу вас, — голос бородатого астролога звучал просительно, — мой гороскоп ещё хуже. Юпитер обещает мне, что все дела, которые я начну сегодня, закончатся для меня печально.
— Странно! Очень странно, — внезапно развеселился Петрович, — я сегодня нарочно просматривал в «Молодёжке» колонку с гороскопом, и это был весьма и весьма благостный прогноз. Вот извольте.
Петрович взял с дивана свежую газету и быстро нашел гороскоп на одной из последних полос.
— «Ваше обаяние сегодня откроет вам доступ в любые сферы». Это овнам. «Сегодня всё будет говорить вам, что цель близка». Это тельцам. «Так все переговоры в вашем присутствии сегодня будут идти легко и непринуждённо. Вы счастливы сегодня сознанием того, что вы способны помочь другим». Ага! Вот для козерогов: «Время пожинать результат посеянного ранее, так что не забудьте привести в порядок свой уборочный комбайн». Здесь нет ни слова про опасность новых знакомств. Если верить гороскопу, то наша встреча предопределена или вы можете это опровергнуть? Я же лишь пожинаю нечто, посеянное мною ранее.
— Мне бы не хотелось вдаваться в тонкости, — увильнул от прямого ответа астролог, — но газетные гороскопы — это просто форма контроля над общественным сознанием. Из них изымается всё негативное и оставляется только позитив. Если негатив невозможно изъять, то он перефразируется таким образом, чтобы не травмировать человека.
— Поясните на примере, если вас не затруднит.
— Если звезды показывают, что вы сегодня можете умереть, то в гороскопе вы прочтете что-нибудь вроде совета позаботиться о своем здоровье. Если вас ждет неудача на работе, то гороскоп посоветует вам в этот день меньше внимания удалять работе, чтобы сосредоточиться на семье и близких. Ну, и так далее, если вы, конечно, вонимаете.
— Разве совсем чуть-чуть, — ничуть не огорчился Петрович. — Значит, всё врут календари?
— Не совсем так, — цитата проскочила мимо астролога. — Просто они умалчивают о том, что может вас напугать. Если вы прочтете в утренней газете, что можете сегодня умереть, то день ваш будет отравлен ожиданием смерти, даже, если вы и не верите гороскопам. Это высокое искусство составлять ежедневный гороскоп для газеты так, чтобы никого не напугать и не посеять паники. Вы себе представляете, сколько человек сразу могут принять прогноз о грядущих неприятностях на свой счет? Жизнь превратится в кошмар!
— Понятно. И на хрен вы обманываете людей? На хрен манипулируете ими?
— Боже сохрани! — Мужов едва не перекрестился. — Человеку надо дать стимул к жизни. Это высокое искусство!
— Чем же тогда занимаетесь вы?
— Я занимаюсь индивидуальным прогнозированием.
—– Гороскопы составляете?
—– Не совсем так. Гороскоп — это общее, весьма расплывчатое понятие. В нашем кругу такие документы называют астральными прогнозами. Прогноз может быть краткосрочным или долгосрочным, разумеется, в зависимости от желания клиента.
— В чем же разница?
— Гороскоп это нечто общее, если хотите, застывшее. Вот светила и планеты расположились в небесной сфере так, что сложилась определенная ситуация. Это моментальная фотография. Но светила находятся в постоянном движении, что означает необходимость рассматривать не отдельную фотографию, а что-то вроде кинопленки. О любом дне можно судить только с учетом предыдущих и последующих кадров. Чем больше учтенных кадров, тем точнее астральный прогноз. Вам понятно?
— Пока да. Но нельзя ли ближе к делу, которое вас привело ко мне.
—– Ах, да! Простите! — Астролог запустил в бороду пятерню правой руки и задумчиво почесал кожу на подбородке. — Что вы знаете про сектантов?
— Про каких таких сектантов? — Насторожился Петрович.
— Например, про моравских братьев и хлыстов?
—– Распутин, кажется, был хлыстом.
—– Можете представить себе, что государством управляют сектанты?
— Представьте себе, могу: за бардак кто-то должен отвечать.
— Простите, тема ответственности не относится к моему делу. Так вот, Моравские братья, которых ещё называют гернгутерами, столкнулись здесь с хлыстами. Это произошло почти двести лет назад. Сначала лютеране помогали гернгутерам в их борьбе против хлыстовства, посягавшего на власть церкви, но потом всё резко изменилось. Лютеране вынуждены были просить российское государство найти управу на самих гернгутеров. Почему, спросите вы меня? Потому, что хлысты действовали в глубоком подполье, игнорируя государство, а гернгутеры открыто добивались власти, конкурируя с лютеранской церковью.
— Я всегда думал, что церковь — это то, что основал на Земле Иисус Христос, совершенный Бог и совершенный Человек. Лютеранство — это ересь, основанная человеком, который разговаривал с бесами и даже бросался в них чернильницей.
— Иисус тоже разговаривал с бесами, но вы называете его богом, — выдал Мужов. — Впрочем, сейчас это неважно. Важно то, что современные хлысты открыто возжаждали власти. Началось новое противостояние с гернгутерами. Сегодня в стране конкурируют три равновеликие силы. Это лютеране, гернгутеры и хлысты. Никто из них не в состоянии в одиночку одолеть двух других, поэтому власть всё время приходится делить. Наши гернгутеры делят власть с лютеранами, чтобы не пустить к власти хлыстов. Отчасти это объясняет тот факт, что каждое наше правительство формально…
— Хуже предыдущего, — закончил мысль астролога Петрович.
— Совершенно верно.
— А что говорят звезды?
—– Это закрытая тема, но… — замялся Мужов, — но вам я могу приоткрыть тайну. Светила и планеты предостерегают нас о том, что битва с хлыстами продлится ещё достаточно долго, если не произойдет нечто экстраординарное.
— Например?
— Например, в мир придет тот, кого принято называть Антихристом.
— Однако!
— Вы не совсем правильно меня поняли. — Мужов вновь запустил в бороду пятерню. — Это будет личность калибра Александра Македонского, Атиллы, Чингисхана, Наполеона, Гитлера или даже Сталина, но спроецированная на третье тысячелетие.
— Ваши звезды говорят, что такое возможно?
— Простите, не звезды, а планеты и светила. Да, такая возможность не исключена. Но прямых указаний нет. Светила не лгут и не умеют скрывать тайны.
— Какое это имеет отношение к вашему делу? — Строго спросил Петрович.
— Мне заказали полные астрологические прогнозы на восемнадцать, а с учетом парного прогноза даже на девятнадцать персон. Результаты получились, как вы изволили выразиться, благостные. Однако люди из списка начали умирать при очень странных обстоятельствах. Я перепроверил прогнозы, но люди продолжают умирать.
Вот теперь Петрович, наконец-то, понял, почему Нина отправила этого безумного звездочёта к нему и настояла на том, чтобы он взял с него деньги. Всякий, а тем более опасный труд должен быть оплачен.
Тайны списка
Рассказ Мужова произвел на Петровича тяжелое впечатление, тем более что вся эта сектантская белиберда, а особенно в изложении сумасшедшего звездочёта кого угодно может вывести из равновесия. Он всегда с неприязнью относился к любым проявлениям бесовщины, а недавнее столкновение с магией на долгое время лишило его снов, любимых снов. Петрович любил путешествовать во сне. Свое последнее путешествие по саду, а точнее по тюрьме камней он запомнил до мельчайших деталей, запомнил, потому что это был его последний сон. Впрочем, пришло время чайной церемонии. Разговор с астрологом следовало обдумать за чашкой чая.
Несколько лет назад Петрович пристрастился к зеленому чаю с жасмином. Среднеазиатские сорта зеленого чая казались ему грубыми, поэтому он предпочитал китайские сорта и терпеть не мог ароматизированного американского мусора. Покупать в городе хороший китайский чай становилось всё труднее и труднее, а сделанные несколько лет назад запасы неуклонно подходили к концу. Свой чай Петрович заваривал двумя способами. Для повседневного употребления он заваривал крутым кипятком щепотку чая в литровом термосе. Когда термос пустел, чай можно было заварить ещё раз. В особых случаях чай заваривался в специальном китайском чайнике. Правда, в таких случаях Петрович извлекал из загашника и особый чай, мелкие зеленые шарики, скатанные из нескольких листьев. В кипятке шарики размокали, и листья расправлялись, заполняя все пространство специального фильтра. Этот чай можно было заваривать не менее десяти раз, причем каждая последующая заварка становилась всё вкуснее и вкуснее. Китайский чай — это всегда чудо, конечно, для того, кто понимает толк в чудесах.
Петрович налил в пиалу свежезаваренного, ещё прозрачного чая и водрузил на нос очки. Последнее время он всё чаще при чтении стал пользоваться плюсовыми очками. Список астролога был составлен от руки, простым грифелем, очевидно, очень тонким цанговым карандашом на листе белой бумаги. Строчки ровные, словно писавший их подкладывал под бумагу специальный шаблон. Почерк аккуратный, свидетельствующий о том, что человек для письма чаще пользуется ручкой или карандашом, чем клавиатурой компьютера. Выраженный левый наклон полупечатных букв как будто выдавал в авторе левшу. «Интересно, — подумал Петрович, — почему астролог не сказал мне об этом ни слова? Сам ничего не понял или проверяет меня?» Дилетантских познаний Петровича в графологии хватило на то, чтобы распознать в авторе мужчину средних лет, возможно, холерика с задатками педанта, привыкшего много писать от руки левшу. О характере его профессиональной деятельности очень приблизительно можно было судить по использованию цангового карандаша. Таким обыкновенно пользуются специалисты, делающие много предварительных расчетов, например, бухгалтеры. Тонким грифелем легко вписать проверочное число в любую графу и также легко стереть его резинкой.
Сам список состоял из восемнадцати пронумерованных строк. В одной строке были вписаны две фамилии. Таким образом, астрологу всего было заказано девятнадцать гороскопов-прогнозов. Против некоторых фамилий стояли пометки, сделанные рукой астролога. В основном это были даты рождения и уточнения к ним. Внимательно рассмотрев список, Петрович обнаружил, что эстонские фамилии составляют в нем ровно треть. Две трети списка составляли фамилии не эстонского происхождения. Любопытно, что астролог ни словом не обмолвился о телеведущих Владе и Аркашке, чья внезапная и трагическая гибель в далеком Таиланде вызвала много пересудов.
«Вот пес, он так мне заморочил голову, что я забыл напомнить ему о гороскопах, — подумал Петрович. — Что он там плел о сугубой конфиденциальности прогнозов? Если это звезды, если все зависит только от их расположения, то гороскоп на любого из списка можно повторить в любой момент. На хрен тогда делать из этого тайну? Боится, что подловят на мошенничестве?» Петрович пододвинул к себе блокнот и вписал в него вопросы, потребные для выяснения. «1. Почему чужой гороскоп — это тайна? Профессиональная этика астролога? 2. Кто ещё из списка не дожил до с.г. дня? Уточнить! 3. Почему астролог промолчал про Влада и Аркашку? Не знал или не хотел говорить? 4. Кто автор списка?» Последний вопрос он подчеркнул. Собственно говоря, в ответе на этот вопрос заключается вся суть порученного ему частного расследования.
Ответив на вопрос «Кто?», можно будет понять «Зачем?» и «Почему?» Зачем нужен манёвр с благополучными гороскопами и почему их обладатели мрут как мухи, вопреки расположению звезд. Петрович заварил ещё чаю и добавил в блокнот вопрос: «5. Разобраться с астрологией. В чем магическая фишка?» Такая постановка вопроса может показаться кому-то легкомысленной, но пенсионера это нисколько не смутило бы. Он твёрдо знал, что не космос свидетельствует о человеке, а не наоборот, что это мы познаём космос, а не космос определяет нас. Упоминание о «магической фишке» в связи с астрологией свидетельствовало о том, что Петрович стреляный воробей и его на оккультной мякине великой французской революции не разведёшь.
Liberte
Посчитав, что астрология самое слабое звено в цепи намеченных вопросов, Петрович решил начать прямо с неё. Утром он отправился в районную библиотеку, но не потому что рассчитывал найти в ней книги по астрологии, а потому что от знакомой библиотекарши узнал о новой и весьма любопытной технологии. Сама возможность выхода через простенький персональный компьютер — почти что калькулятор! — во всемирную паутину и неограниченный доступ к любой информации, девяносто девять процентов которой ещё совсем недавно имело бы гриф «для служебного пользования», «секретно» или даже «сов.секретно», такая возможность уже сама по себе была фантастикой. К архивам, к хранящимся в них документам и содержащейся в документах информации Петрович всегда относился с трепетом. Он никогда не подчеркивал для себя разницу между простенькой справкой об административных правонарушениях и секретным докладом об очередной антисоветской выходке Европейского сообщества. Особенно ценилось даже не содержание документа, о котором рекомендовалось по прочтении немедленно забыть, а сам факт доступа к государственным секретам, пусть даже самым что ни на есть глупым. А уж про те, которые начинались со стандартной формулировки «источник сообщает», и говорить нечего! А тут из какой-то вшивой районной библиотеки открываются такие информационные горизонты, что просто дух захватывает.
Прежде всего, Петрович обнаружил, что первый и пятый из вопросов, предназначенных для прояснения, смыкаются. Он не стал тратить время на изучение современных школ астрологии, каковых оказалось гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, и сосредоточился на истории. Оказалось, что лженаука насчитывает по разным источникам от четырех до пяти тысяч лет. Поразмыслив над этой информацией, Петрович резонно рассудил, что для существования лженауки, проросшей в XXI век, и, судя по всему, не собирающейся загибаться, должна быть достаточно веская причина. Из всего, что лежало рядом, такой причиной могла быть только магия, точнее связь астрологии и магии. Любое предсказание астролога, в сущности, всегда есть магический акт. Предсказание как магический акт всегда есть магическое вмешательство в жизнь человека, вне зависимости от того сознает это сам астролог или нет. Делая прогноз или вынося суждение, астролог не может встать в стороне и заявить, что занимает нейтральную позицию по отношению к своему клиенту, потому что это противоречит глубинным целям астрологии.
Покопавшись в сети, Петрович выяснил, что существует что-то вроде морального кодекса астролога, некий свод правил, которым обязаны пользоваться все члены эгрегора. Поскольку работа астролога связана с привлечением космических энергий — ого! —и вхождением в процессы общепланетарного характера — ого-го! — даже тогда, когда он решает, казалось бы, самые обыденные проблемы, то следует заручиться защитой светлого эгрегора, включиться в космическую иерархию. Правило невыпадения из иерархии, страхующей астролога от совершения непоправимых ошибок, напомнило Петровичу блатное «вход — рубль, выход — пять». Там — кодло, здесь — светлый эгрегор. Там — интересы кодла, здесь — интересы космоса. Там — пахан и авторитет, здесь — учитель. Следующее правило касалось контакта с космосом. Входя в контакт с ним и выходя из него, астролог обязан соблюдать определенный ритуал. Кодекс рекомендовал не увлекаться короткими словесными формулировками, а использовать очистительные молитвы, которым должна предшествовать медитация. Словом, при входе в космос надо постучаться и снять обувь, а на выходе погасить свет и тихонько прикрыть дверь. Правильный выход из космоса нужен ещё и для того, чтобы астролог мог отключиться от проблем своего клиента и не отягощать ими собственную карму. Кстати, нельзя подключаться к космическому разуму в плохом настроении или в дни повышенной активности негативной кармы, что установлено правилом готовности. Работа с астральной картой клиента — это всегда акт магии, соприкосновение с сокровенным астральным кодом клиента. Если нарушено естественное равновесие в жизни самого астролога, то он может непроизвольно перекинуть свои проблемы клиенту или заразиться проблемами клиента. Считается, что астральная зараза, паразитирующая на чужой карме, страшнее СПИДа. Правило доверительности запрещает астрологу разглашать чужие тайны. Правило следования истинной судьбе запрещает астрологу наставлять клиента на путь, который поможет ему избежать жизненных трудностей и добиться наивысшего материального благополучия. Отчасти это правило объясняло, почему среди астрологов так мало людей красивых и богатых. Чуть позже Петрович узнал, что это правило является обязательным только для начинающих звездочетов. Правило соизмеримости обязывает астролога общаться с клиентами на понятном им языке, избегая усложнять общение астрологическими терминами и философскими концепциями. Лучше показать клиенту больше положительных деталей, чем негативных.
Разбираясь в моральном кодексе начинающего астролога, Петрович так утомился, что решил остановиться на правиле оплаты. Из него следовало, что стоимость услуг каждый астролог устанавливает сам, но при этом качество услуг не должно зависеть от величины материального вознаграждения. Никому нельзя отказать в критической ситуации на основании его неплатежеспособности. В оплату можно принять и вещи, и услуги, но деньги предпочтительнее, потому что они не создают между астрологом и его клиентом крепких связей. Требование оплаты формально определяется нежелательностью возникновения кармических связей с клиентом-должником. Поразмыслив над этим пунктом, Петрович пришел к выводу, что звездочет Мужов был уловлен именно на этом правиле: Чёрный человек, заплативший большой аванс, всё же остался должен и таким образом связал две кармы воедино. «Вот чего боится этот халтурщик, — сделал вывод пенсионер, — плевать он хотел на свою репутацию, он боится чужой кармы. Вместе с Чёрным человеком каждая персона из списка стала должником астролога, переполняя его личную карму избыточными грехами. Он-то напророчил им долгая лета, а они на деле мрут, как мухи! Мужов боится внезапной смерти!» Петрович хотя и не верил в карму, но не отказывал в вере другим.
На десерт выяснилось, что астрология является частью тайной герметической триады. Пенсионер припомнил, что однажды лет тридцать назад на майской демонстрации он даже нес плакат, прославляющий масонскую триаду, но тогда и понятия не имел, что сей плакат означает. В триаде астрология символизирует свободу, точнее освобождение: знание собственной судьбы освобождает от рабства судьбе. «Вот и ни хрена себе, — подумал Петрович, — оказывается, для низших существ существует правило следования истинной судьбе, а для высших освобождение от предопределений судьбы».
Пришлось снова вернуться к моральному кодексу астролога и найти в нем правило предсказаний. Согласно этому правилу астролог никогда не должен давать точных предсказаний, однозначно указывая на точную дату или конкретное событие, ему нельзя называть болезнь и ее истинную причину, ни в коем случае нельзя называть клиенту дату смерти. Теперь понятно, почему Мужов пропустил мимо ушей просьбу показать составленные им гороскопы. Обман стал бы очевидным. Составляя гороскопы, астролог знал, должен был знать точные даты, если, конечно, он не шарлатан.
Правило входа
Звонок Петровича в офис показался Авессалому Мужову крайне неуместным, почти оскорбительным и очень даже непрофессиональным. Однако соблазн выцарапать обратно оригинал списка был слишком велик. «Неужели он не понимает, что мой телефон может висеть на прослушке в конторе? — Возмутился астролог. — Мент называется! Говорила мне мама, не связывайся с погаными ментами!» Авессалом словно забыл, что ремесло астролога он сам не так уж и давно выменял на ремесло мента. Собственно говоря, Мужов не без оснований полагал, что придется оправдываться за гибель Влада и Аркашки. «А что как этот сумасшедший мент, — вспотел звездочёт, — потребует показать их прогнозы?»
Петрович объявился через четверть часа. По специфическому выражению на его лице астролог понял, что разговор обещает быть крайне неприятным. Хотя он и не заглядывал в звёзды, но оказался прав на сто один процент. Благо Авессалом играл на своей территории. Приветливо улыбаясь, он предложил гостю кофе и тут же нарвался на отказ. К рюмке бренди Петрович отнесся более благосклонно, и Мужов посчитал, что одну поблажку он уже заработал. Он поставил на стол непочатую бутылку дорогого армянского коньяка и две маленькие рюмки. В молчании назрезал лимон. Покончив с лимоном, встал из-за стола и запер дверь кабинета. Подумав немного, отпер дверь кабинета и, пройдя в приемную, запер дверь в офис.
— Слушаю вас, Николай Петрович.
— Это я вас слушаю, причём внимательно.
— Так дело не пойдет. Забываете, Николай Петрович, что заказчик это я, а не вы.
— Я-то помню, а вот вы давеча утаили от меня ряд существенных деталей.
— Простите великодушно, семейка Зудершанц просто вылетела у меня из головы. Я слегка переволновался и вот, — Мужов виновато развел руками, — вы изволите гневаться. Поверьте, в моей забывчивости нет злого умысла. Ну, ваше здоровье!
Петрович как будто не принял игры звездочета, но рюмку поднял и даже пригубил.
— Господин Мужов…
— Можно просто Авессалом, — астролог улыбнулся самой обворожительной улыбкой, на какую он только был способен.
— Видите ли, Авессалом, деньги, которые вы мне заплатили, ещё не дают вам повода выставлять меня дураком.
— Что вы имеете в виду конкретно?
— Я навел справки и выяснил, что, принимая заказ на гороскопы для живых людей от постороннего человека и без объяснения причин, вы нарушили моральный кодекс астролога.
— Скажем так, что я поступил на грани фола.
— И всё же эгрегор будет очень недоволен вашим легкомысленным, чтобы не сказать жадным поведением.
— Откуда вы знаете про эгрегор?
—– От верблюда, Авессалом, от верблюда! Но это нарушение этики ничтожно по сравнению с тем, что вы сделали потом.
— О чём это вы, Николай Петрович?
— Да всё о том же. Когда начался мор у ваших заочных клиентов, вы не обратились за помощью к эгрегору, а пришли ко мне, рассчитывая перекинуть на меня часть негативной кармы.
— Я же рассчитался с вами сполна!
— Что правда, то правда, но без вашей помощи я не могу выполнить заказанную мне работу и рискую всю оставшуюся жизнь ходить в должниках. Стану этакой помойкой для вашей негативной кармы.
— Помилуйте, Николай Петрович!
— И не подумаю, уважаемый Авессалом. Я православный христианин, а не горшок для чужой кармы. Я взялся за это дело лишь потому, что с ваших слов заключил об имевшей место криминальной интриге. А вы мне что подсунули? Магию и оккультизм! Вы же бывший милиционер и должны понимать, чем одно отличается от другого! Ну, что приумолкли?
Петрович едва пригубил рюмку, но внезапно одним махом опрокинул в горло коньяк и смачно закусил лимоном. Облившийся потом Мужов преданно смотрел ему в рот.
— И каков же будет ваш ответ? — Петрович слизнул с пальцев лимонный сок.
— Помилуйте, Николай Петрович, вы должны знать теперь, что прогноз не может содержать конкретных дат и указаний на конкретные события!
— Откуда мне знать про такие тонкости?
— Как откуда? — Опешил Мужов. — Вы же знаете про эгрегор, значит, знаете и про кодекс.
— И что из того? Об этом каждый дурак может прочесть в интернете.
— Николай Петрович, миленький, я же не могу быть перед вами в долгу. Просите, о чём хотите.
— Так, понятно. Для начала покажите мне все гороскопы из вашего списка.
— Мне надо залезть в компьютер.
— А это как вам будет угодно. Только побыстрее, Авессалом. Я ведь могу и передумать.
— Придётся немного подождать.
— Ну, если немного, — Петрович снова налил до краев, — тогда подождем.
Авессалом крутанулся на стуле и включил персональный компьютер. Через пару минут аппарат сыграл приветствие и сразу же подключился к интернету. Астролог попытался выйти из сети, но на него уже обрушился поток порнографических сайтов, стремительно загружавшихся один за другим. Он попытался справиться с компьютером, но исход десятиминутной битвы остался за железом. Интернет не отключался. Казалось, что вся порнуха мира избрала своим средоточием жалкий персональный компьютер какого-то там зачуханного астролога в Эстонии. Наконец, Авессалом сообразил отключить компьютер от линии интернета и перезагрузить его. Через пару минут он узнал, что жесткий диск компьютера пуст. Исчезли не только папки с документами, но и все программы.
— Вирус, блядь! — Ругнулся испуганный астролог. — Я же не нарочно, сами видите. Пропала вся база. Я остался без работы, по меньшей мере, на три месяца, а то и на все полгода.
— Вижу, что остались, — Петрович был неумолим, — так покажите мне распечатки. Вы же не успели ещё отдать их заказчику?
Вновь уловленный на хитрости Мужов был вынужден открыть железный ящик, служивший ему хранилищем для бумаг, и достать из него объемистую картонную коробку, по виду довольно тяжелую. Из коробки он достал темно-синюю пластиковую папку с резиночками вместо завязок и протянул ее Петровичу. На дне коробки остались четыре бутылки армянского коньяка. В папке оказались только чистые листы бумаги.
— Авессалом, как это понимать?
— Мне страшно, Николай Петрович, — вместо ответа прошептал астролог, — мне очень страшно. Вы даже не знаете, как мне страшно!
— Авессалом, где гороскопы, я вас спрашиваю?
— Клянусь, я не знаю!
— Хорошо, вы можете быстро всё восстановить?
— Нет, конечно, нет. Мне страшно, Николай Петрович!
— А если попросить помощи у кого-нибудь из ваших коллег?
— Исключено! Я лишусь всей клиентуры и останусь без куска хлеба на старости лет! Петрович налил обе рюмки до краев и молча, не дожидаясь Авессалома, выпил. Дело принимало весьма скверный оборот.
Подстава
Авессалом не был бы Авессаломом, если бы не схитрил и в этот раз. Последний раз он проверял прогнозы дома, на компьютере у которого нет выхода в интернет. Кроме того, весь пакет прогнозов должен был сохраниться еще и на дискете. Под аккомпанемент собственного нытья спровадив гостя, Авессалом сварил себе прозрачного кофе и крепко задумался. Получается, что кто-то здорово подставил его. Он был далёк от мысли о том, что вирус, поразивший компьютер, был случайным. Без сомнения, это была хладнокровная диверсия. Пропажа сразу девятнадцати прогнозов прямо из офиса тоже не могла быть случайностью. Совершенно очевидно, что его буквально подпихивают под чужую карму. «И зачем только я втянул в это дело мента! — Авессалом уже успел крепко пожалеть о том, что обратился за помощью к Петровичу. — Эта паскуда ухватила суть проблемы гораздо быстрее, чем от него можно было ожидать. Список! Кретин, я не забрал у него оригинал списка!» Астролог от досады даже заскрипел вставными передними зубами. Однако пора было собираться домой.
Прихватив бутылку с остатками коньяка, Авессалом легко сбежал по ступенькам и резво выскочил из подъезда, чтобы немедленно оказаться в объятиях Макара Евлова.
— А я как раз иду к вам, — сообщил Макар, не разжимая объятий.
— Денег я вам больше не дам, — выдохнул Авессалом, едва не задохнувшийся в объятьях киноведа.
— И не надо, — охотно согласился Макар, — потому что я сам хочу предложить вам денег.
— Да отпустите же меня, ради Бога! — Ввзмолился астролог. — На нас же люди смотрят!
— Да мне плевать, пусть смотрят на здоровье! Или вам есть до них дело? — Притворно удивился Макар, но руки всё же разжал. — Говорить будем здесь или поднимемся к вам в офис?
— В офисе не совсем удобно, — смутился Авессалом, — давайте лучше найдем скамеечку в парке.
— Может быть, по чашке кофе? Я угощаю!
— Давайте лучше поговорим на воздухе.
Влекомый шустрым киноведом астролог потащился в тощий скверик на Полицейских огородах. Хуже места для интимной беседы трудно было даже представить: с двух сторон медленные потоки машин, с глазеющими по сторонам пассажирами, через дорогу Дом Радио, а через перекресток здание Эстонского телевидения. Но сидеть с Макаром за столиком в кафе было бы невыносимо.
— Да садитесь же вы, чего столбом-то стоять на потеху публике, — Макар потянул Авессалома за руку. — Зря вы так со мной. Я ведь тоже человек и могу обидеться. Знаю я, что обо мне говорят, так ведь и о вас болтают всякое. Хотите, перескажу по секрету?
— Избавьте меня от сплетен, прошу вас.
— Хорошо, к делу так к делу, — Макар сделал серьёзное лицо. — Мне нужны ваши услуги, и я готов за них заплатить. Надеюсь, вы согласны?
— Простите великодушно, а можно ли поконкретней. У меня очень мало времени, дела, знаете ли.
— Не смешите меня, Авессалом, нет у вас никаких дел, кроме дела о вашей жизни. Как там у Гамлета? «Быть или не быть? Об чём вопрос!» Шучу, конечно. Мне нужны ваши услуги, но строго конфиденциально. Вы согласны?
— Вы ещё не изложили мне суть ваших проблем.
— Будем двигаться step by step, как говорят американцы. Сначала ваше согласие на сотрудничество.
— Хорошо, я согласен, — Авессалом хотел поскорее отвязаться от Макара, но пожалел уже в следующее мгновение.
— Вот и отлично, что согласны! Мне нужен ваш список с подробными комментариями.
— Какой такой список, — холодея от ужаса, выдавил из себя Авессалом, — нет у меня никакого списка.
— Не валяйте дурака, алхимик. Вы единственный человек в городе, который взялся бы за такую грязную работу. Бинго! Я вас вычислил, приятель!
— Я не алхимик, я астролог.
— Тем более, некрасиво отпираться, когда вас уже вычислили.
— Зачем вам список?
— Уже лучше. Я придумал цикл телепрограмм типа «Астролог и его жертвы». Начнем с покойников, а потом плавно перейдём на живых. Готовый сериал продадим на телеканал REN ТВ, там просто обожают всякую мистическую хрень под видом шокирующих гипотез. Жаль, что у меня нет связей на канале «Discovery», не то я заправил бы эту историю им. Деньги пополам, при условии, что все переговоры веду я. Вы уж простите, но идея моя, у меня и право первой брачной ночи. Ну же, список!
— У меня нет никакого списка.
— Опять двадцать пять! Авессалом, вы же только что согласились. Некрасиво забирать обратно свое слово. Вы мужик или кто? Список!
— Я вам никакого слова не давал, и списка у меня нет!
— Смотрите сюда! — Макар достал из кармана рубашки цифровой диктофон. – Здесь шумно, но, уверяю вас, что можно будет отчетливо разобрать каждое ваше слово.
— Вы шантажист! Я немедленно ухожу!
— Что это вы так разгорячились? — Макар и не подумал выключать диктофон. — Если не будет списка, то у меня уже достаточно материала для story. Продам на Kanal 2. Смотрите, Ястребинская, Владик и Аркашка. Явственно смердит антисемитизмом. Представляете заголовки: «Астролог-убийца» или вот ещё лучше «Холокост по-ментовски». Сколько вы на этом потеряете, и сколько заработаю я?
— Что вы от меня хотите?!
— Ничего, кроме взаимности и не впадайте в истерику. Либо вы мой клиент и садитесь перед камерой, либо вы мой объект для независимого журналистского расследования. Выбирайте!
— Как вы догадались?
— На кладбище и догадался. Настоящие поклонники Влада и Аркашки больше четвертного не дают, а вы отвалили пятихатку, даже не охнув. Вы чувствовали вину, и у вас не было сил сопротивляться. Попроси я тысячу, вы бы мне и тысячу дали. Авессалом, вы не прошли элементарного теста! Выбирайте место перед камерой. Это мой вам совет.
— Хотите выпить?
— Хочу, дружище! Я сейчас всего хочу!
— Давайте сюда ваши стаканчики.
Мужов, в который раз уловленный по собственной неосторожности, уже не стесняясь лишних глаз, разлил по стаканчикам остатки коньяка. Выпили. Глаз у Макара нехорошо заблестел, алчно так заблестел.
— Вот что, Макар, — печально начал астролог, переходя на ты, — вынужден я тебя огорчить. Сегодня утром, пока я был на кладбище, кто-то обчистил мой офис. Список и прогнозы исчезли. Так что извини, дорогой, говорить нам теперь не о чём. Снимай что хочешь, а документальных доказательств ни у меня, ни у тебя нет.
— А компьютер? Должны же были остаться все файлы!
— Вирус. Всё пропало.
— Но вы же должны помнить все имена! Авессалом, я вам не верю!
— Придётся поверить.
— Хорошо, я хочу знать, кто будет следующий. Мы начнем наш сериал с живым покойником, сделаем из этого стилистический прием.
— Увы, Макар, я ничего не помню. Я не обязан помнить два десятка прогнозов!
— Ага! Значит, в списке было двадцать фамилий. Ну, хотя бы некоторые назовите.
— Поймите же, что я не могу! Это профессиональная тайна!
—Ну же, Авессалом!
В жизни Авессалому случалось совершать разные глупости. О каких-то искренне сожалел, в каких-то некрасивых поступках даже раскаивался, но многих глупостей, совершенных лично, он попросту не помнил. Глупостью, которую он совершил в следующее мгновение, при известных обстоятельствах можно было бы даже гордиться, потому что глупость эта была изящна до безобразия и одновременно до такого же безобразия тупа.
— Простите великодушно, Макар, мне очень неудобно, но из всех фамилий в списке я помню только вашу.
__________________
<<< начало ищи здесь
Последние новости
В июне инфляция в Эстонии ускорилась до 5,2%
01.07.25 18
:format(webp)/nginx/o/2024/01/10/15822799t1h4fd0.jpg)
Пропан, бутан и LPG из России продолжают поступать на эстонский рынок, несмотря на санкции
01.07.25 6
Аятолла Насер Макарем Ширази напомнил Трампу, что угрозы против верховного лидера Ирана караются смертью
30.06.25 31
BBC Венгрия поблагодарила США за снятие санкций против АЭС «Пакс», которую строит «Росатом»
30.06.25 23
