Навстречу 13 срановой конференции. 14. Повторение пройденного: cиндром Туранчокса
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
03.05.19 | 4188
Решил повторить статью 2010 года «Синдром Туранчокса», опубликованную на портале rus.delfi.ee. Реакция была прогнозируемой: «Петров окончательно сошел с ума! Пора подыскивать ему койку в Зевальде», «Крышняк то сдернуло напрочь!», «Видать, засосал мульгикапсад…», «Здесь клинический случай и попытка обсуждать написанную заумную дребедень – это диспут в палате номер шесть», et cetera. А ведь всего-то робкая попытка пересмотреть подходы к парадигме межнационального общения.
Забавно. Кому-то заумно, кому-то тема сисек не раскрыта, а кому-то не хватило академизма. Никто даже вникать не стал. Ничего не меняется, разве что я больше ничего не публикую и даже не заглядываю на этот портал. Однако внутри статьи ничего не устарело.
После прочтения будет ли что возразить Чуйкину-Гудвину? видному члену Корнилову? мздоимцу Заренкову? российским дипломатам?
______________________
Проникновение в вульгарную социологию терминов, считавшихся чисто биологическими, вызывает у неподготовленного читателя плохо скрываемые отрицательные эмоции. Таковы, например, совершенно безобидные термины "ублюдочный" и "биомасса".
Ужас Туранчокса, поглощаемого нравственно безразличной биомассой. «Через тернии к звёздам» (1980)
Ублюдки и биомасса
Ублюдок, по сути, сочетание разнородных биологических объектов (например, лошак — помесь кобылы и осла, мул — помесь ослицы и жеребца), не дающее потомства. В повседневном обиходе выпячивается переносное значение термина — неполноценный, уродливый, выродок. Ублюдочной в полном смысле этого слова является, например, наша иноязычная школа со смешанным — гибридным — способом преподавания одновременно на двух языках:
«Валентина Волкова рассказала, что дети, заканчивая русские школы, даже в таком провинциальном городке, как Палдиски — он в основном русскоязычный — почти все уходят учиться в институты, технические училища и другие учебные заведения и почти все овладевают эстонским языком <…> в процессе общения с эстоноязычными гражданами нарабатывают навыки говорения на государственном языке, поэтому проблем с языком не возникает».
Оговорка «овладение» не является случайной. Она свидетельствует о том, что в ублюдочной (гибридной) иноязычной школе ученик не приобретает знание языка, а насильственно овладевает им, преодолевая сопротивление чужого языка, русскоязычной среды обитания, нарабатывает навыки говорения в чуждой языковой среде, и т.д. Иноязычная школа, объективно стоящая на пороге вымирания, упорно именуется «русской», хотя русских преподавателей для неё не готовят уже более десяти лет!
Вопреки всему утверждается также, что гибрид будет жить долго, потому что русскоязычное население составляет около 40 процентов от общей численности населения страны. О том, что будет с этой «русской» школой, когда из неё уйдут на пенсию и в небытие последние «русские» преподаватели, рассуждать как-то не принято. Видимо, вся надежда на заграницу, которая в очередной раз поможет, должна помочь.
Термин «биомасса», так же, как и «убюдок», имеет греческое происхождение: bios — жизнь и massa — слиток, глыба, кусок. Биомасса есть выраженное в единицах массы количество функционирующего живого вещества, соотнесённое к единице площади или объёма, и являющееся частью планетарной биосферы. В этом смысле человеческое сообщество, несомненно, является биомассой. Традиционно различают фитомассу, зоомассу и массу микроорганизмов, а также другую биомассу — продуцентов (первичное звено пищевой цепи), консументов (потребителей), редуцентов (разрушителей), и т.п.
Про ублюдочную суть местной иноязычной школы говорено уже не единожды, есть смысл начать разговор о социальной сущности биомассы.
Суперпылесос
Вульгарное представление о биомассе, как о некоей субстанции, имеющей зачатки разума, но напрочь лишённой интеллекта и посему подвластной чужой (злой) воле, мы почерпнули в дни детства из советского фильма «Через тернии к звёздам». В этой фантастической истории биомасса, послушная воле своего создателя, сначала поглощает злобного карлика-тирана Зиги Туранчокса, а потом, «взбунтовавшись», и самого творца — безответственного учёного-идеалиста, стремящегося улучшить породу инопланетного вида – внешне вполне себе homo sapiens.
В этой фантастической саге отлично просматривается антиутопия, утверждающая превосходство коммунистического общественного строя над буржуазным, и разоблачение евгеники как лженауки. Некая инопланетная цивилизация, последовательно пройдя этапы геноцида и хроноцида, ставит себя на грань физического уничтожения в условиях экоцида, когда планета отказывается поддерживать существование биосферы как таковой. Но тут наши отдалённые коммунистические потомки включают суперпылесос, и через несколько мгновений уже можно снять противогазы.
Надо заметить, что суперпылесос из будущего произвёл меньше впечатления, чем трагическая гибель Туранчокса, поглощённого бездушной биомассой. Многие и фильма-то не помнят, но уверены в том, что биомасса — это проявление абсолютного зла. Однажды в употреблении этого термина по отношению к украинскому избирателю была уличена даже «газовая принцесса» Юлия Тимошенко. Очень её тогда стыдили презрительным отношением к обывателю.
Мы все в какой-то мере подвержены синдрому Туранчокса, т.е. ужасу перед тем, что нас физически может поглотить бездушная биомасса. В интеграционном контексте синдром означает для русской общины ужас перед угрозой растворения (ассимиляции) в эстонском народе, который не мыслится иначе, как злобная биомасса. Для эстонской общины синдром означает ужас от возможной перспективы слияния с инородцами и утраты таким образом национального идентитета.
Симбиоты
Весьма любопытно, что в контексте биомассы русская и эстонская общины имеют разные качественные характеристики. Эстонская община как биомасса рассматривается в качестве положительной субстанции, коллективное начало в которой как будто начинает доминировать над индивидуальным. «Положительной» биомассе легко прививаются современные демократические принципы социального устройства, основанные на исконном чувстве национальной справедливости. А некоторые заходят даже так далеко, что приписывают демократические принципы социального устройства эстонской земледельческой общине, как будто существовавшей на берегах Балтики более пяти тысяч лет тому назад.
Русская община, наоборот, рассматривается в контексте биомассы, как деструктивное (разрушительное) начало, лишённое представления о современной демократии, живущее иллюзиями недавнего (советского) прошлого. Русская биомасса представляет собой опасность тем более ужасную, что, несмотря на все усилия навязать ей сталинское происхождение и антигуманные характеристики, она не проявляет видимых и осязаемых угроз для будущего эстонского народа. Ужас перед непознанным закономерно ужаснее страха перед знакомыми явлениями, например, страха перед проявлениями сталинизма: депортации прошлого ужасны, но русская община подозревается в том, что способна и на более ужасные вещи.
Русская биомасса представляется бездушной, большей частью денационализированной, плохо поддающейся управлению субстанцией, нуждающейся в социальной и политической изоляции (институциональной сегрегации), законодательных ограничениях и специальном контроле. Например, языковая инспекция, выполняющая контрольные и карательные функции, успешно применяет в своей деятельности страх перед наказанием. Страх быть наказанным облегчает контроль над контингентом, особенно при условии внедрения упрощённого административного и судебного делопроизводства, основанного на отказе от презумпции невиновности и безусловном признании вины в обмен на минимальное наказание.
И все же в местном биоценозе есть только два симбиота, определяющих его стабильность — эстонская и русская биомассы. Глубинный смысл симбиоза заключён в том, что каждый из симбиотов рассматривает партнёра в качестве живого стола, с которого он питается. Однако симбиотическая связь, позволяющая взаимно абсорбировать отходы жизнедеятельности, основательно разрушена. Редукционный механизм сломан по чуждым биоценозу идеологическим основаниям и консументы не справляются с утилизацией собственных отходов (вторичной биомассы), отсюда перенасыщенность среды обитания отходами, вредными для жизнедеятельности обеих национальных биомасс.
Чемодан, вокзал…
Закономерно возникает вопрос о допустимых пределах совокупной биомассы на данной территории. Упрощённо говоря, вопрос о том, какое количество биомассы вообще способна прокормить данная территория без ущерба для существующего биоценоза в целом. Является ли идеологическая практика «Plats puhtaks!» оптимальной для биоценоза, равновесие в котором поддерживается огромным количеством взаимосвязей? Если очистить площадку от «враждебной» биомассы, не приведёт ли это к нарушению равновесия в биоценозе и бесконтрольному размножению автохтонной биомассы, за которым неизбежно последует экоцид?
В нашей ситуации нет никакой надежды на вмешательство более развитой цивилизации, обладающей суперпылесосом. У «развитых» есть ядерное оружие, умные бомбы, начинённые обеднённым ураном, и много чего ещё, но суперпылесоса на околоземной орбите у них нет. Зато есть проблемы с чужими биомассами, чреватые вполне предсказуемыми, но от этого ничуть не менее ужасными последствиями.
Не будучи сторонником вульгарного подхода к биосоциальным проблемам, я лишь хочу этим показать, что наша социально-политическая ситуация может быть достаточно адекватно описана в непривычных нам терминах. Более того, непривычная на первый взгляд терминология помогает лучше понять текущие социальные процессы.
Тему стравливания национальных биомасс и возможные негативные последствия открытого конфликта для местной биосферы мы оставим на другой раз. Однако уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что выдавливать из себя синдром Туранчокса мы будем всю оставшуюся жизнь по капле и с разной степенью эффективности. Начинать процесс нужно было ещё поза-позавчера, но и сегодня ещё не поздно.
Бог даст, в другой раз посмотрим, можно ли вообще сколько-нибудь достоверно рассчитать верхний и нижний пределы тиблонасыщения на данной конкретной территории, а также вновь вернёмся к выгодам сосуществовании двух национальных биомасс в состоянии устойчивого равновесия и взаимовыгодного сотрудничества.
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
03.05.19 | 4188
Решил повторить статью 2010 года «Синдром Туранчокса», опубликованную на портале rus.delfi.ee. Реакция была прогнозируемой: «Петров окончательно сошел с ума! Пора подыскивать ему койку в Зевальде», «Крышняк то сдернуло напрочь!», «Видать, засосал мульгикапсад…», «Здесь клинический случай и попытка обсуждать написанную заумную дребедень – это диспут в палате номер шесть», et cetera. А ведь всего-то робкая попытка пересмотреть подходы к парадигме межнационального общения.Забавно. Кому-то заумно, кому-то тема сисек не раскрыта, а кому-то не хватило академизма. Никто даже вникать не стал. Ничего не меняется, разве что я больше ничего не публикую и даже не заглядываю на этот портал. Однако внутри статьи ничего не устарело.
После прочтения будет ли что возразить Чуйкину-Гудвину? видному члену Корнилову? мздоимцу Заренкову? российским дипломатам?
______________________
Проникновение в вульгарную социологию терминов, считавшихся чисто биологическими, вызывает у неподготовленного читателя плохо скрываемые отрицательные эмоции. Таковы, например, совершенно безобидные термины "ублюдочный" и "биомасса".
Ужас Туранчокса, поглощаемого нравственно безразличной биомассой. «Через тернии к звёздам» (1980)
Ублюдки и биомасса
Ублюдок, по сути, сочетание разнородных биологических объектов (например, лошак — помесь кобылы и осла, мул — помесь ослицы и жеребца), не дающее потомства. В повседневном обиходе выпячивается переносное значение термина — неполноценный, уродливый, выродок. Ублюдочной в полном смысле этого слова является, например, наша иноязычная школа со смешанным — гибридным — способом преподавания одновременно на двух языках:
«Валентина Волкова рассказала, что дети, заканчивая русские школы, даже в таком провинциальном городке, как Палдиски — он в основном русскоязычный — почти все уходят учиться в институты, технические училища и другие учебные заведения и почти все овладевают эстонским языком <…> в процессе общения с эстоноязычными гражданами нарабатывают навыки говорения на государственном языке, поэтому проблем с языком не возникает».
Оговорка «овладение» не является случайной. Она свидетельствует о том, что в ублюдочной (гибридной) иноязычной школе ученик не приобретает знание языка, а насильственно овладевает им, преодолевая сопротивление чужого языка, русскоязычной среды обитания, нарабатывает навыки говорения в чуждой языковой среде, и т.д. Иноязычная школа, объективно стоящая на пороге вымирания, упорно именуется «русской», хотя русских преподавателей для неё не готовят уже более десяти лет!
Вопреки всему утверждается также, что гибрид будет жить долго, потому что русскоязычное население составляет около 40 процентов от общей численности населения страны. О том, что будет с этой «русской» школой, когда из неё уйдут на пенсию и в небытие последние «русские» преподаватели, рассуждать как-то не принято. Видимо, вся надежда на заграницу, которая в очередной раз поможет, должна помочь.
Термин «биомасса», так же, как и «убюдок», имеет греческое происхождение: bios — жизнь и massa — слиток, глыба, кусок. Биомасса есть выраженное в единицах массы количество функционирующего живого вещества, соотнесённое к единице площади или объёма, и являющееся частью планетарной биосферы. В этом смысле человеческое сообщество, несомненно, является биомассой. Традиционно различают фитомассу, зоомассу и массу микроорганизмов, а также другую биомассу — продуцентов (первичное звено пищевой цепи), консументов (потребителей), редуцентов (разрушителей), и т.п.
Про ублюдочную суть местной иноязычной школы говорено уже не единожды, есть смысл начать разговор о социальной сущности биомассы.
Суперпылесос
Вульгарное представление о биомассе, как о некоей субстанции, имеющей зачатки разума, но напрочь лишённой интеллекта и посему подвластной чужой (злой) воле, мы почерпнули в дни детства из советского фильма «Через тернии к звёздам». В этой фантастической истории биомасса, послушная воле своего создателя, сначала поглощает злобного карлика-тирана Зиги Туранчокса, а потом, «взбунтовавшись», и самого творца — безответственного учёного-идеалиста, стремящегося улучшить породу инопланетного вида – внешне вполне себе homo sapiens.
В этой фантастической саге отлично просматривается антиутопия, утверждающая превосходство коммунистического общественного строя над буржуазным, и разоблачение евгеники как лженауки. Некая инопланетная цивилизация, последовательно пройдя этапы геноцида и хроноцида, ставит себя на грань физического уничтожения в условиях экоцида, когда планета отказывается поддерживать существование биосферы как таковой. Но тут наши отдалённые коммунистические потомки включают суперпылесос, и через несколько мгновений уже можно снять противогазы.
Надо заметить, что суперпылесос из будущего произвёл меньше впечатления, чем трагическая гибель Туранчокса, поглощённого бездушной биомассой. Многие и фильма-то не помнят, но уверены в том, что биомасса — это проявление абсолютного зла. Однажды в употреблении этого термина по отношению к украинскому избирателю была уличена даже «газовая принцесса» Юлия Тимошенко. Очень её тогда стыдили презрительным отношением к обывателю.
Мы все в какой-то мере подвержены синдрому Туранчокса, т.е. ужасу перед тем, что нас физически может поглотить бездушная биомасса. В интеграционном контексте синдром означает для русской общины ужас перед угрозой растворения (ассимиляции) в эстонском народе, который не мыслится иначе, как злобная биомасса. Для эстонской общины синдром означает ужас от возможной перспективы слияния с инородцами и утраты таким образом национального идентитета.
Симбиоты
Весьма любопытно, что в контексте биомассы русская и эстонская общины имеют разные качественные характеристики. Эстонская община как биомасса рассматривается в качестве положительной субстанции, коллективное начало в которой как будто начинает доминировать над индивидуальным. «Положительной» биомассе легко прививаются современные демократические принципы социального устройства, основанные на исконном чувстве национальной справедливости. А некоторые заходят даже так далеко, что приписывают демократические принципы социального устройства эстонской земледельческой общине, как будто существовавшей на берегах Балтики более пяти тысяч лет тому назад.
Русская община, наоборот, рассматривается в контексте биомассы, как деструктивное (разрушительное) начало, лишённое представления о современной демократии, живущее иллюзиями недавнего (советского) прошлого. Русская биомасса представляет собой опасность тем более ужасную, что, несмотря на все усилия навязать ей сталинское происхождение и антигуманные характеристики, она не проявляет видимых и осязаемых угроз для будущего эстонского народа. Ужас перед непознанным закономерно ужаснее страха перед знакомыми явлениями, например, страха перед проявлениями сталинизма: депортации прошлого ужасны, но русская община подозревается в том, что способна и на более ужасные вещи.
Русская биомасса представляется бездушной, большей частью денационализированной, плохо поддающейся управлению субстанцией, нуждающейся в социальной и политической изоляции (институциональной сегрегации), законодательных ограничениях и специальном контроле. Например, языковая инспекция, выполняющая контрольные и карательные функции, успешно применяет в своей деятельности страх перед наказанием. Страх быть наказанным облегчает контроль над контингентом, особенно при условии внедрения упрощённого административного и судебного делопроизводства, основанного на отказе от презумпции невиновности и безусловном признании вины в обмен на минимальное наказание.
И все же в местном биоценозе есть только два симбиота, определяющих его стабильность — эстонская и русская биомассы. Глубинный смысл симбиоза заключён в том, что каждый из симбиотов рассматривает партнёра в качестве живого стола, с которого он питается. Однако симбиотическая связь, позволяющая взаимно абсорбировать отходы жизнедеятельности, основательно разрушена. Редукционный механизм сломан по чуждым биоценозу идеологическим основаниям и консументы не справляются с утилизацией собственных отходов (вторичной биомассы), отсюда перенасыщенность среды обитания отходами, вредными для жизнедеятельности обеих национальных биомасс.
Чемодан, вокзал…
Закономерно возникает вопрос о допустимых пределах совокупной биомассы на данной территории. Упрощённо говоря, вопрос о том, какое количество биомассы вообще способна прокормить данная территория без ущерба для существующего биоценоза в целом. Является ли идеологическая практика «Plats puhtaks!» оптимальной для биоценоза, равновесие в котором поддерживается огромным количеством взаимосвязей? Если очистить площадку от «враждебной» биомассы, не приведёт ли это к нарушению равновесия в биоценозе и бесконтрольному размножению автохтонной биомассы, за которым неизбежно последует экоцид?
В нашей ситуации нет никакой надежды на вмешательство более развитой цивилизации, обладающей суперпылесосом. У «развитых» есть ядерное оружие, умные бомбы, начинённые обеднённым ураном, и много чего ещё, но суперпылесоса на околоземной орбите у них нет. Зато есть проблемы с чужими биомассами, чреватые вполне предсказуемыми, но от этого ничуть не менее ужасными последствиями.
Не будучи сторонником вульгарного подхода к биосоциальным проблемам, я лишь хочу этим показать, что наша социально-политическая ситуация может быть достаточно адекватно описана в непривычных нам терминах. Более того, непривычная на первый взгляд терминология помогает лучше понять текущие социальные процессы.
Тему стравливания национальных биомасс и возможные негативные последствия открытого конфликта для местной биосферы мы оставим на другой раз. Однако уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что выдавливать из себя синдром Туранчокса мы будем всю оставшуюся жизнь по капле и с разной степенью эффективности. Начинать процесс нужно было ещё поза-позавчера, но и сегодня ещё не поздно.
Бог даст, в другой раз посмотрим, можно ли вообще сколько-нибудь достоверно рассчитать верхний и нижний пределы тиблонасыщения на данной конкретной территории, а также вновь вернёмся к выгодам сосуществовании двух национальных биомасс в состоянии устойчивого равновесия и взаимовыгодного сотрудничества.
Последние новости
Дефицит внешней торговли Эстонии в мае вырос до 281 млн евро. Импорт растет быстрее экспорта
10.07.25 14
Министр культуры: госфинансирование в следующем году урежут только Театру Сюдалинна (бывшему ГРДТ)
10.07.25 16
/nginx/o/2024/10/18/16426327t1h3067.jpg)
BBC Российские удары по ТЦК в Харькове и Запорожье Укпаина расценивает как попытку сорвать мобилизацию
08.07.25 32
