Какой должна быть реакция эстонца, когда старший брат ботинки лижет афроамериканцам?

Михаил Петров

Источник: ruspol.net
Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников

28.06.20
253

Умереть, уснуть. Уснуть!
И видеть сны, быть может?
Шекспир У.

«Голос Америки» собрал вялые прибалтийские стоны на многословную, звенящую исторической пустотой статью президента Российской Федерации Владимира Путина.

Собеседница Русской службы «Голоса Америки»директор Центра исследований геноцида и сопротивления Литвы призналась, что у нее пока не было времени, чтобы целиком прочесть статью Владимира Путина о причинах, приведших ко Второй мировой войне (казус Бориса Пастернака). Тереза Бируте-Бураускайте (Teresė Birutė Burauskaitė), тем не менее, обиделась на термин «инкорпорация». Она считает, что использованное Владимиром Путиным слово «инкорпорирование» призвано отвлечь общественное внимание от факта оккупации и аннексии балтийских стран. Дамочка удивляется:

«Я, честно говоря, не знаю, является ли общепризнанной практикой, чтобы руководители государств теперь выступали арбитрами в историческом прошлом не только своей страны, но и всего континента».

Общепризнанная практика состоит в том, что когда у вас есть доказательства оккупации, то вы несёте их в международный суд, а не выпендриваетесь в эфире чужой государственной радиостанции. За три десятилетия можно было собрать хоть, что-нибудь пригодное для суда, но нет: только вой и скрежет зубовный...

Господи, где берут таких экспертов?

Особо циничной показалась эстонскому политологу Кармо Тююру (Karmo Tuur) фраза о том, что «инкорпорация» трех балтийских государств в состав СССР «соответствовала нормам международного и государственного права того времени».
Тююр называет путинскую статью «грубой информационной операцией» (напиши чище!), главная идея которой заключается в том, что:

«...крупные парни должны встретиться, перетереть все друг с другом и договориться о будущем миропорядке. (...) Мысль очень проста – если мы не встретимся и не договоримся, нам не удастся избежать войны», – отметил эстонский эксперт в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».

Кажется, что этот эксперт дочитал статью Путина до конца. Вопрос, что он в ней понял? Общепринятая концепция гласит, что от новой оккупации Восточным соседом Эстонию хранит старший брат по демократии – США. Устраивать тёрки с президентом Кальюлайд Путин не собирается. Он предлагает Трампу перетереть все непонятки без участия Эстонии. Осталось только сделать окончательный вывод: если «крупные парни» подерутся между собой, то статья 5-я Североатлантического договора не позволит Эстонии остаться в стороне от конфликта. Известно, когда паны дерутся, то у холопов чубы трещат, причём не на два процента от ВВП, а на все сто два.

Латвийский историк Каспар Зеллерс отметил, что ничего нового из статьи Путина он не узнал и заметного отклика в латвийском обществе статья российского президента не вызвала:

«Потому что мы не услышали ничего нового, что мы не привыкли бы слышать за последние 20 лет со стороны Российской Федерации. (...) Прокремлевские историки уже много лет стараются объяснить нам легитимность присоединения балтийских стран к Советскому Союзу в 1940 году. И, фактически, все, что изложено в этой статье, это – сумма тех концепций, которые мы слышим и читаем на протяжении последних десяти лет».

И этот туда же! Собери доказательства оккупации и в суд, – и будет тебе новое. Собрать и отнести – это не на «голосе» пиздеть по случаю. За тридцать лет доказательств не собрал, сиди на попе ровно.

Однако не сидится. Вот историк Лийна Кальюнди, которая осенью этого года сменит Давида Всевиова на должности почетного профессора Художественной академии, в интервью Тоомасу Сильдаму рассуждает о том, почему падают один за другим памятники в США и Европе, какая идентичность у эстонцев – победителей или побежденных, что делать с названиями улиц в Нарве, и т.д.

Сильдам: В мире сейчас падают памятники, потому что во многих странах участникам протестов против расизма вспоминается, что эти отлитые в металл мужчины в прошлые века насилием захватывали земли и покоряли народы. Как вы на это смотрите?

Кальюнди: Как историк, я смотрю с интересом. Потому что война с памятниками, с одной стороны, идет из-за того, что произошло в мире в связи с колониями и историей рабовладения, а с другой стороны, по поводу того, как следует помнить историю.

Признаюсь, я тоже с интересом смотрю, как валят памятники Колумбу и мажут краской Сервантеса, плюют на Линкольна или Киплинга. Но мне ещё любопытнее как на пересмотр мировой (колониальной) истории будут реагировать эстонские политики и эксперты. Осуждать исторический опыт колониальных держав – это вам не краской мазать бронзового советского истукана, тут дело серьёзное. Тут старший партнёр по НАТО на коленях лижет ботинки афроамериканцам. Какой дожна быть реакция?

Кальюнди: Это увлекательная в своем роде тема – сравнение истории Эстонии с бывшими колониальными странами. Думаю, что эта дискуссия в Эстонии еще впереди. (...) В Эстонии витает в воздухе идея, что мы могли бы сравнить крестовые походы, завоевание Эстонии в Средние века с поселенческой колонизацией, но эта идея еще нуждается в дополнительном обсуждении.

Как только не называли наше присутствие на территории Эстонии, но вот что-то новенькое – не просто оккупация, а поселенческая колонизация в стиле средневековья! Лестно, конечно, когда сравнивают с датчанами, тевтонами и шведами, но ведь хрень несусветная...

Где они учатся? Где дипломы свои получают? Кто их на работу нанимает?

Кальюнди: Нынешние призывы к переосмыслению колониальной истории в Америке, Европы и других местах мира не должны ограничиваться исключительно сносом памятников. Само по себе это и не поможет. Об истории нужно говорить, искать новые способы, как говорить о колониальной истории, в том числе об истории рабовладения в Америке.

Выходит такая умная с тремя дипломами где-нибудь в Фергюсоне и говорит тамошним афроамериканцам: «Нас, эстонцев, тоже колонизировали. Давайте об этом подискутируем!» А ей сначала в харю, потом под рёбра и на колени обувь вылизывать.

Или вот ещё философское рассуждение о традиционном для эстонца менталитете трагической жертвы:

Кальюнди: В случае Эстонии даже сейчас подчеркивается роль жертвы – через последствия советского времени, долгого крепостного права, поражения в борьбе за независимость в древности, поражение во время восстания Юрьевой ночи, поражение в войне в Махтра. Менталитет трагической жертвы у нас действительно сильный, что связано и с тяжелой историей 20 века – советская оккупация, потеря независимости во Второй мировой войне и т.д. Действительно, все вместе это словно бы создает идентичность побежденного. (...) Это история о многовековой борьбе за независимость, в которой победы тоже сыграли большую роль... (...) ...но несмотря на многовековые трудности и сложных соседей Эстонии удалось сохранить и снова восстановить независимость – это такая... доминирующая идентичность. Но, с другой стороны, никуда не пропало желание подчеркивать свою роль жертвы.

Независимость, как доминирующая идентичность, выработанная многовековой борьбой и подчёркнутая желанием играть роль жертвы... Фрейд отдыхает. Юнг отдыхает и Бехтерев заодно...

Я вот думаю, настанет ли такое время, когда президент Эстонии, презрев общепринятую практику европейских и мировых руководителей не давать исторических оценок, выступит арбитром истории континента, разложит по полочкам исторические претензии к России, доказательно, с привлечением рассекреченных в Европе документов, обоснует концепцию двух российских оккупаций и роль СССР в развязывании Второй мировой войны. Словом, утрет нос этому невеже Путину. Вот интересно, как поведёт себя Брюссель, когда президент Эстонии начнёт разбирать колониальное прошлое Бельгии? Что скажет президент США, когда эстонец призовёт его к публичному покаянию за рабство? Что скажет Великобритания, когда эстонец обличит её в работорговле?

Но вот я читаю у почётного профессора Художественной Академии о том, что претензий к европейским и американским партнёрам, а также оценок их колониального и работоргового прошлого не будет:

Кальюнди: Это можно было бы расширить и задуматься, как эстонцы представляют себя в связи с историей европейских колоний. В каком отношении к этому [мы находимся]? Здесь не рассматривают себя как победителей; общее понимание, скорее, такое, что у нас нет с этим ничего общего, мы были сами колонизированы, это не наша вина. В отношении рабовладельческой истории Европы [эстонцы] позиционируют себя либо нейтрально, либо в лагере побежденных.
______________________

Суммируем главное: умереть и во сне видеть мыльную оперу про колониальное иго! Нет сегодня у эстонца никого ближе и роднее афроамериканского рецидивиста с пятью судимостями, но в золотом гробу.