МЕТЕЛИНКИ. 2. Тарновская. Сонет с кодою
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
01.12.22 | 2579
Образ метелинки я подсмотрел у Бориса Пильняка. Короткая эта повестушка в 1923 году вышла в Берлине, потом она попала в роман «Голодный год». Невзрачную книжицу in quarto, завалявшуюся в тойласком мусоре, презентовала мне племянница Игоря-Северянина Нина Георгиевна Аршас. Спас от растопки, сложил, подклеил корешок, прошил и… забыл надолго. А потом книжица нашлась, и вдруг я сообразил, что она из личной библиотеки поэта. Ему в руки она попала в мае 1925 года в Берлине от кого-то из берлинских знакомых. Почему от знакомых? Потому что в мае 1925 году купить «Метелинку» в магазине или с книжного склада «Петрополис» было невозможно — мизерный тираж давно разошёлся.
* * *
«Синий мрак. Но вот кто-то зашевелился в поле у суходола, и между размётанных ёлочек побежала, закружилась – одна метеленка, другая, — и исчезли, умерли. Кто-то с севера стал надвигать тёмную мутную рукавицу на звёзды. Опять побежали метелинки — одна, две, пять. Две метелинки встретились, спутались шлейфами, зашептались, слились и умерли. Метеленкам ответил лес, — в лесу закричало, в строгом менуэте качнулись сосны, затрещали и посыпались прошлогодние ветки. И опять безмолвие. И опять закружились, побежали метелинки — одна, две, сотни, — нарождаясь, умирая. Сосны склонили вершины перед новым менуэтом. Закричало, зазвенело, завыло. Мутная небесная рукавица посыпала крупу. Метеленки спутались, метелинки побежали в поле, — мириады метеленок.
И метель. Рожденные метелью мертвые метелинки неслись тысячи верст, над полями, над лесами, над реками, над городами, умирая, умирая, умирая в стоне, гоготе, крике и плаче».
Мне понравился образ снежинки-метелинки. Метелинки — часть вьюги, часть метели. Метелинка либо потеряется в мириаде других метелинок, либо, попав на тёплую ладонь растает, не успев поделиться своим кружевным секретом.
Вот так и жизнь поэта — мириад метелинок, если не сохранить, растают без следа.
ТАРНОВСКАЯ. СОНЕТ С КОДОЮ
Мария Николаевна Тарновская — Angelo nero (итал. Чёрный ангел), — урождённая графиня О’Рурк дочь морского офицера графа Николая Морицовича О’Рурк и его второй жены Екатерины Петровны Селецкой, родилась 9 июня 1877 года в Полтаве. Прадед графа имел происхождение из древнего ирландского рода, попавшего в Россию при государыне Елизавете Петровне. Николай Морицович вступил в службу в 1853 году гардемарином в 12-й флотский экипаж. Участвовал в кругосветном плавании деревянного фрегата «Аврора» под командованием будущего контр-адмирала Ивана Изыльметьева. Граф О’Рурк оставил подробные дневниковые записи о кругосветном плавании, опубликованные лишь в 2011 году как «Записки участника кругосветного плавания фрегата «Аврора».
С самого начала, что-то в судьбе Марии Николаевны не заладилось. Считается, что уже с юности она была на грани помешательства. В отношении «пограничника» никогда не можешь быть уверенным, с какой стороны по отношению к норме он находится в конкретный момент времени. Разумеется, это что-то объясняет в истории графини О’Рурк, но лишь весьма приблизительно.
Позже состояние её психики объясняли гинекологическими проблемами, боль от которых она глушила наркотиками. На состояние психики повлияло и бешенство после укуса собаки, и подхваченный в Генуе брюшной тиф. На суде выяснилось, что кроме всего прочего Тарновская страдала клаустрофобий, с другой стороны дверей ей чудились ожившие мертвецы.
После окончания Института благородных девиц Мария Николаевна против воли отца тайно обвенчалась со старшим сыном богатого киевского сахарозаводчика повесой Василием Тарновским. Семейная жизнь с Василием сразу же пошла наперекосяк, хотя в браке Мария и родила ему двоих детей.
Мария Николаевна была натурой страстной, но напрочь лишённой эмпатии, особенно по отношению к своим трагическим любовникам. Никто не знает, сколько их было в действительности. Так, младший брат Тарновского семнадцатилетний Пётр был безнадёжно влюблён в невестку. Не рассчитывая на взаимность, Пётр свёл счёты с жизнью.
С одним из любовников жены Тарновский дрался на дуэли на шпагах. Возможно, речь идёт о графе Павле Павловиче Голенищеве-Кутузове-Толстом. Граф не вышел ростом, но по отзывам современников, умным и приятным в обществе человеком, хотя и недобрым. Волокита и повеса он блистательно промотал внушительное состояние жены.
Другого любовника — Стефана Боржевского Тарновский ранил из пистолета в шею, но был оправдан по суду. После ранения Боржевский лечился в Ялте. А Мария Николаевна уже крутила роман с Владимиром Александровичем фон Шталь, который ради неё бросил семью и официально развёлся. Барон привёз любовницу в Ялту, где умирал Боржевский.
На похоронах Боржевского Мария Николаевна будто бы пожаловалась на то, что от трупа бывшего любовника скверно пахнет — воняет. А дальше всё было очень скверно: вскоре около здания анатомического театра в Ялте фон Шталь совершил самоубийство. Пикантная деталь: за два дня до этого он застраховал свою жизнь в пользу любовницы.
Среди любовников Марии Тарновской был уважаемый московский адвокат Донат Прилуков. Он привёз Тарновскую в Москву и снял для неё особняк на Садовой-Кудринской улице. Любовница стоила Прилукову около 4 тысяч рублей в месяц. Ради Тарновской Прилуков бросил жену и троих детей, украл у клиентов 80 000 руб. и сбежал с любовницей во Французский Алжир.
В Алжире изрядно поиздержавшиеся Тарновская и Прилуков, знакомятся графом Комаровским, который сразу же увлёкся Марией Николаевной. После смерти жены Комаровский делает предложение Тарновской, которая даёт согласие на новый брак после развода с мужем. Граф поселяет невесту у родственников в Орле, а сам отправляется в Венецию, чтобы купить там семейное палаццо.
Между тем интрига начинает стремительно закручиваться. В Орле очередным любовником Тарновской становится 22-летний сын пермского губернатора потомок И.С.Тургенева Николай Наумов. У него врождённые проблемы с психикой и приобретённый в молодости алкоголизм. Поклонник Бодлера и абсента, Наумов безнадёжно влюблён. Он посвящает Тарновской поэмы и ради любовницы готов на все, и она нашла применение его любовному пылу.
Граф Комаровский отдает Тарновской 80 тысяч рублей и покупает себе страховой полис на 500 000 франков на имя Тарновской. По настоянию Марии Николаевны, которая наследовала всё движимое и недвижимое имущество, в полис был внесён пункт о страховой выплате в случае насильственной смерти Комаровского.
4 сентября 1907 года в Венеции безумный любовник Николай Наумов четыре раза стреляет из пистолета в графа Комаровского в его новом семейном палаццо. На второй день после ранений Комаровский умирает в городской больнице. Но он всё ещё влюблён и перед смертью просит положить ему в гроб письма Марии Николаевны. В Вероне полиция арестовывает Николая Наумова. В Вене — Доната Прилукова. Тарновскую и её горничную Элизу Перье арестовывают в поезде по дороге в Вену. Суд состоится в Венеции.
Следствие по делу затянулось на два с половиной года, было допрошено 250 свидетелей, привлечено 22 эксперта, в том числе 9 психиатров. Материалов набралось 34 тома на русском, итальянском и французском языках. Процесс из 48 слушаний получил название «Il caso russo» (Русское дело). Начавшись 5 марта 1910 года, процесс закончился уже к 20-му мая.
Действия Тарновской защита пыталась объяснить и оправдать болезненным состоянием подсудимой в следствие запущенных гинекологических проблем, но её признали виновной и приговорили к 8 годам 4 месяцам тюремного заключения. Донат Прилуков получил 10 лет. Николай Наумов был приговорён к 3 годам и 4 месяцам тюрьмы. Горничную Элизу Перье оправдали. Чем объяснить столь мягкий приговор Тарновской, я не знаю. В России её бы лишили всех прав состояния и сослали на каторгу.
В 1915 году Тарновская была досрочно освобождена за образцовое поведение в тюрьме. Не иначе как соблазнила кого-то из тюремных чиновников. Американский дипломат помог ей эмигрировать в Южную Америку под именем Nicole Roush. В 1916 году Мария Николаевна жила в Буэнос-Айресе с французом Альфредом де Вильмером, под именем мадам де Вильмер. Де Вильмер умер в 1940 году. Мадам де Вильмер умерла 23 января 1949 года в Аргентине в городе Санта-Фе.
Но и это ещё не финал: прах Тарновской был перевезён в СССР, где она была похоронена в своей семейной усыпальнице на Украине. Я не нашёл сведений о том, кто занимался похоронами. Могу только предположить, что в послевоенное время это было не просто, очень непросто.
* * *
И вот теперь зададим себе вопрос, почему тема Тарновской неожиданно возникает в творчестве Игоря-Северянина, когда он проводит беззаботное лето 1913 года на мызе Большая Пустомержа недалеко от железнодорожной станции Веймарн, причём в компании гражданской жены и дочери. Загадка! Напомню, к этому времени процесс русской Angelо Nero закончился уже три года назад и его обстоятельства утратили актуальность. Разумеется, краткий обзор прессы не даёт нам всей полноты картины, но, полагаю, что сегодня мы знаем о Тарновской куда больше, чем знал поэт, публикуя этот сонет в сборнике «Victoria Regia»:
По подвигам, по рыцарским сердцам,—
Змея, голубка, кошечка, романтик,—
Она томилась с детства. В прейс-куранте
Стереотипов нет её мечтам
Названья и цены. К её устам
Льнут ровные «заставки». Но — отстаньте!—
Вот как-то не сказалось. В бриллианте
Есть место электрическим огням.
О, внешний сверк на хрупости мизинца!
Ты не привлёк властительного принца:
Поработитель медлил. И змея
В романтика и в кошечку с голубкой
Вонзала жало. Расцвела преступкой,
От электричных ядов,— не моя!..—
Тарновская.
Веймарн.
1913. Август.
Ещё раз поэт вернётся к теме Тарновской в романе «Рояль Леандра» в масштабной панораме светского и не очень светского Санкт-Петербурга:
Процесс comtesse O'Pypк-Тарновской
Два стиля — comte'a Роникер
И (до свиданья, хроникер
Судебный!) ателье Мрозовской,
Где знать на матовом стекле
И Северянин в том числе!
И вот тут всё загадка. Графы O'Pypк в реестр дворянских российских родов не включены. Так что после мезальянса Мария Николаевна по любому утратила право на титул, но поэт вслед за всеми остальными упрямо называет её comtesse, т.е. графиней. Так к Керенскому в эмиграции до смерти обращались не иначе как господин президент, хотя права на это он не имел никакого.
Тарновская связывает между собой два стиля — стиль [à la] comte Роникер и стиль фотоателье Мрозовской.
Род графов Роникер известен в Литве, начиная с XVI века. Михаил-Александр Роникер — великий чашник литовский и генерал-лейтенант литовских войск, возведён был Императором Иосифом II в графское достоинство Римской Империи во второй половине XVIII века. Определением дворянского собрания Подольской губернии от 8 февраля 1860 года в 5-ю часть родословной книги Ковенских дворян внесён Эдуард-Ромуальд-Теофил Роникер.
Род славен, хотя и не очень знаменит. Так, например, полковник Уральской казачьей сотни Эдуард Роникер отличился при Шипке, по беспечности попав в турецкую засаду. Полковник был убит и погребён у ограды Казанлыкского Богородицкого монастыря. Могила осквернена турками. Из ближайших к Тарновской графов Роникер архивам в Украине известен некто по «Делу о выкупе земельных наделов временнообязанными графа С.М.Роникер Владимирского уезда Волынской губернии». Был ли этот представитель рода Роникер любовником Тарновской не известно.
Мрозовская, Елена Лукинична, фотограф Двора Его Высочества князя Черногорского. Адрес ателье в Петербурге: Невский 20, около Полицейского моста. Мрозовской в 1915 году была заказана парадная фотография Игоря-Северянина для первого тома собрания сочинений в издательстве В.В.Пашуканиса. Возможно, в её ателье ранее был сделан портрет Тарновской во время её бурного романа с адвокатом Прилуцким. И хотя любовники жили в Москве, никто не мешал им посещать Санкт-Петербург.
Я затрудняюсь объяснить феномен обольстительницы и роковой женщины с гинекологическими проблемами, к тому же отягощёнными психопатическим складом личности, полным отсутствием эмпатии, клаустрофобией, демономанией и склонностью к совершению преступлений.
Впрочем, мухи слетаются не только на мёд, но и на вторичный продукт тоже. Так устроен мир.
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
01.12.22 | 2579
Образ метелинки я подсмотрел у Бориса Пильняка. Короткая эта повестушка в 1923 году вышла в Берлине, потом она попала в роман «Голодный год». Невзрачную книжицу in quarto, завалявшуюся в тойласком мусоре, презентовала мне племянница Игоря-Северянина Нина Георгиевна Аршас. Спас от растопки, сложил, подклеил корешок, прошил и… забыл надолго. А потом книжица нашлась, и вдруг я сообразил, что она из личной библиотеки поэта. Ему в руки она попала в мае 1925 года в Берлине от кого-то из берлинских знакомых. Почему от знакомых? Потому что в мае 1925 году купить «Метелинку» в магазине или с книжного склада «Петрополис» было невозможно — мизерный тираж давно разошёлся.
* * *
«Синий мрак. Но вот кто-то зашевелился в поле у суходола, и между размётанных ёлочек побежала, закружилась – одна метеленка, другая, — и исчезли, умерли. Кто-то с севера стал надвигать тёмную мутную рукавицу на звёзды. Опять побежали метелинки — одна, две, пять. Две метелинки встретились, спутались шлейфами, зашептались, слились и умерли. Метеленкам ответил лес, — в лесу закричало, в строгом менуэте качнулись сосны, затрещали и посыпались прошлогодние ветки. И опять безмолвие. И опять закружились, побежали метелинки — одна, две, сотни, — нарождаясь, умирая. Сосны склонили вершины перед новым менуэтом. Закричало, зазвенело, завыло. Мутная небесная рукавица посыпала крупу. Метеленки спутались, метелинки побежали в поле, — мириады метеленок.
И метель. Рожденные метелью мертвые метелинки неслись тысячи верст, над полями, над лесами, над реками, над городами, умирая, умирая, умирая в стоне, гоготе, крике и плаче».
Мне понравился образ снежинки-метелинки. Метелинки — часть вьюги, часть метели. Метелинка либо потеряется в мириаде других метелинок, либо, попав на тёплую ладонь растает, не успев поделиться своим кружевным секретом.
Вот так и жизнь поэта — мириад метелинок, если не сохранить, растают без следа.
ТАРНОВСКАЯ. СОНЕТ С КОДОЮ
Мария Николаевна Тарновская — Angelo nero (итал. Чёрный ангел), — урождённая графиня О’Рурк дочь морского офицера графа Николая Морицовича О’Рурк и его второй жены Екатерины Петровны Селецкой, родилась 9 июня 1877 года в Полтаве. Прадед графа имел происхождение из древнего ирландского рода, попавшего в Россию при государыне Елизавете Петровне. Николай Морицович вступил в службу в 1853 году гардемарином в 12-й флотский экипаж. Участвовал в кругосветном плавании деревянного фрегата «Аврора» под командованием будущего контр-адмирала Ивана Изыльметьева. Граф О’Рурк оставил подробные дневниковые записи о кругосветном плавании, опубликованные лишь в 2011 году как «Записки участника кругосветного плавания фрегата «Аврора».
С самого начала, что-то в судьбе Марии Николаевны не заладилось. Считается, что уже с юности она была на грани помешательства. В отношении «пограничника» никогда не можешь быть уверенным, с какой стороны по отношению к норме он находится в конкретный момент времени. Разумеется, это что-то объясняет в истории графини О’Рурк, но лишь весьма приблизительно.
Позже состояние её психики объясняли гинекологическими проблемами, боль от которых она глушила наркотиками. На состояние психики повлияло и бешенство после укуса собаки, и подхваченный в Генуе брюшной тиф. На суде выяснилось, что кроме всего прочего Тарновская страдала клаустрофобий, с другой стороны дверей ей чудились ожившие мертвецы.
После окончания Института благородных девиц Мария Николаевна против воли отца тайно обвенчалась со старшим сыном богатого киевского сахарозаводчика повесой Василием Тарновским. Семейная жизнь с Василием сразу же пошла наперекосяк, хотя в браке Мария и родила ему двоих детей.
Мария Николаевна была натурой страстной, но напрочь лишённой эмпатии, особенно по отношению к своим трагическим любовникам. Никто не знает, сколько их было в действительности. Так, младший брат Тарновского семнадцатилетний Пётр был безнадёжно влюблён в невестку. Не рассчитывая на взаимность, Пётр свёл счёты с жизнью.
С одним из любовников жены Тарновский дрался на дуэли на шпагах. Возможно, речь идёт о графе Павле Павловиче Голенищеве-Кутузове-Толстом. Граф не вышел ростом, но по отзывам современников, умным и приятным в обществе человеком, хотя и недобрым. Волокита и повеса он блистательно промотал внушительное состояние жены.
Другого любовника — Стефана Боржевского Тарновский ранил из пистолета в шею, но был оправдан по суду. После ранения Боржевский лечился в Ялте. А Мария Николаевна уже крутила роман с Владимиром Александровичем фон Шталь, который ради неё бросил семью и официально развёлся. Барон привёз любовницу в Ялту, где умирал Боржевский.
На похоронах Боржевского Мария Николаевна будто бы пожаловалась на то, что от трупа бывшего любовника скверно пахнет — воняет. А дальше всё было очень скверно: вскоре около здания анатомического театра в Ялте фон Шталь совершил самоубийство. Пикантная деталь: за два дня до этого он застраховал свою жизнь в пользу любовницы.
Среди любовников Марии Тарновской был уважаемый московский адвокат Донат Прилуков. Он привёз Тарновскую в Москву и снял для неё особняк на Садовой-Кудринской улице. Любовница стоила Прилукову около 4 тысяч рублей в месяц. Ради Тарновской Прилуков бросил жену и троих детей, украл у клиентов 80 000 руб. и сбежал с любовницей во Французский Алжир.
В Алжире изрядно поиздержавшиеся Тарновская и Прилуков, знакомятся графом Комаровским, который сразу же увлёкся Марией Николаевной. После смерти жены Комаровский делает предложение Тарновской, которая даёт согласие на новый брак после развода с мужем. Граф поселяет невесту у родственников в Орле, а сам отправляется в Венецию, чтобы купить там семейное палаццо.
Между тем интрига начинает стремительно закручиваться. В Орле очередным любовником Тарновской становится 22-летний сын пермского губернатора потомок И.С.Тургенева Николай Наумов. У него врождённые проблемы с психикой и приобретённый в молодости алкоголизм. Поклонник Бодлера и абсента, Наумов безнадёжно влюблён. Он посвящает Тарновской поэмы и ради любовницы готов на все, и она нашла применение его любовному пылу.
Граф Комаровский отдает Тарновской 80 тысяч рублей и покупает себе страховой полис на 500 000 франков на имя Тарновской. По настоянию Марии Николаевны, которая наследовала всё движимое и недвижимое имущество, в полис был внесён пункт о страховой выплате в случае насильственной смерти Комаровского.
4 сентября 1907 года в Венеции безумный любовник Николай Наумов четыре раза стреляет из пистолета в графа Комаровского в его новом семейном палаццо. На второй день после ранений Комаровский умирает в городской больнице. Но он всё ещё влюблён и перед смертью просит положить ему в гроб письма Марии Николаевны. В Вероне полиция арестовывает Николая Наумова. В Вене — Доната Прилукова. Тарновскую и её горничную Элизу Перье арестовывают в поезде по дороге в Вену. Суд состоится в Венеции.
Следствие по делу затянулось на два с половиной года, было допрошено 250 свидетелей, привлечено 22 эксперта, в том числе 9 психиатров. Материалов набралось 34 тома на русском, итальянском и французском языках. Процесс из 48 слушаний получил название «Il caso russo» (Русское дело). Начавшись 5 марта 1910 года, процесс закончился уже к 20-му мая.
Действия Тарновской защита пыталась объяснить и оправдать болезненным состоянием подсудимой в следствие запущенных гинекологических проблем, но её признали виновной и приговорили к 8 годам 4 месяцам тюремного заключения. Донат Прилуков получил 10 лет. Николай Наумов был приговорён к 3 годам и 4 месяцам тюрьмы. Горничную Элизу Перье оправдали. Чем объяснить столь мягкий приговор Тарновской, я не знаю. В России её бы лишили всех прав состояния и сослали на каторгу.
В 1915 году Тарновская была досрочно освобождена за образцовое поведение в тюрьме. Не иначе как соблазнила кого-то из тюремных чиновников. Американский дипломат помог ей эмигрировать в Южную Америку под именем Nicole Roush. В 1916 году Мария Николаевна жила в Буэнос-Айресе с французом Альфредом де Вильмером, под именем мадам де Вильмер. Де Вильмер умер в 1940 году. Мадам де Вильмер умерла 23 января 1949 года в Аргентине в городе Санта-Фе.
Но и это ещё не финал: прах Тарновской был перевезён в СССР, где она была похоронена в своей семейной усыпальнице на Украине. Я не нашёл сведений о том, кто занимался похоронами. Могу только предположить, что в послевоенное время это было не просто, очень непросто.
* * *
И вот теперь зададим себе вопрос, почему тема Тарновской неожиданно возникает в творчестве Игоря-Северянина, когда он проводит беззаботное лето 1913 года на мызе Большая Пустомержа недалеко от железнодорожной станции Веймарн, причём в компании гражданской жены и дочери. Загадка! Напомню, к этому времени процесс русской Angelо Nero закончился уже три года назад и его обстоятельства утратили актуальность. Разумеется, краткий обзор прессы не даёт нам всей полноты картины, но, полагаю, что сегодня мы знаем о Тарновской куда больше, чем знал поэт, публикуя этот сонет в сборнике «Victoria Regia»:
По подвигам, по рыцарским сердцам,—
Змея, голубка, кошечка, романтик,—
Она томилась с детства. В прейс-куранте
Стереотипов нет её мечтам
Названья и цены. К её устам
Льнут ровные «заставки». Но — отстаньте!—
Вот как-то не сказалось. В бриллианте
Есть место электрическим огням.
О, внешний сверк на хрупости мизинца!
Ты не привлёк властительного принца:
Поработитель медлил. И змея
В романтика и в кошечку с голубкой
Вонзала жало. Расцвела преступкой,
От электричных ядов,— не моя!..—
Тарновская.
Веймарн.
1913. Август.
Ещё раз поэт вернётся к теме Тарновской в романе «Рояль Леандра» в масштабной панораме светского и не очень светского Санкт-Петербурга:
Процесс comtesse O'Pypк-Тарновской
Два стиля — comte'a Роникер
И (до свиданья, хроникер
Судебный!) ателье Мрозовской,
Где знать на матовом стекле
И Северянин в том числе!
И вот тут всё загадка. Графы O'Pypк в реестр дворянских российских родов не включены. Так что после мезальянса Мария Николаевна по любому утратила право на титул, но поэт вслед за всеми остальными упрямо называет её comtesse, т.е. графиней. Так к Керенскому в эмиграции до смерти обращались не иначе как господин президент, хотя права на это он не имел никакого.
Тарновская связывает между собой два стиля — стиль [à la] comte Роникер и стиль фотоателье Мрозовской.
Род графов Роникер известен в Литве, начиная с XVI века. Михаил-Александр Роникер — великий чашник литовский и генерал-лейтенант литовских войск, возведён был Императором Иосифом II в графское достоинство Римской Империи во второй половине XVIII века. Определением дворянского собрания Подольской губернии от 8 февраля 1860 года в 5-ю часть родословной книги Ковенских дворян внесён Эдуард-Ромуальд-Теофил Роникер.
Род славен, хотя и не очень знаменит. Так, например, полковник Уральской казачьей сотни Эдуард Роникер отличился при Шипке, по беспечности попав в турецкую засаду. Полковник был убит и погребён у ограды Казанлыкского Богородицкого монастыря. Могила осквернена турками. Из ближайших к Тарновской графов Роникер архивам в Украине известен некто по «Делу о выкупе земельных наделов временнообязанными графа С.М.Роникер Владимирского уезда Волынской губернии». Был ли этот представитель рода Роникер любовником Тарновской не известно.
Мрозовская, Елена Лукинична, фотограф Двора Его Высочества князя Черногорского. Адрес ателье в Петербурге: Невский 20, около Полицейского моста. Мрозовской в 1915 году была заказана парадная фотография Игоря-Северянина для первого тома собрания сочинений в издательстве В.В.Пашуканиса. Возможно, в её ателье ранее был сделан портрет Тарновской во время её бурного романа с адвокатом Прилуцким. И хотя любовники жили в Москве, никто не мешал им посещать Санкт-Петербург.
* * *
Я затрудняюсь объяснить феномен обольстительницы и роковой женщины с гинекологическими проблемами, к тому же отягощёнными психопатическим складом личности, полным отсутствием эмпатии, клаустрофобией, демономанией и склонностью к совершению преступлений.
Впрочем, мухи слетаются не только на мёд, но и на вторичный продукт тоже. Так устроен мир.
Последние новости
Устав ООН. Извлечение
08.05.25 55
Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Заключительный акт. !975. Извлечение
08.05.25 49
