Многоопытный аналитик Невзоров: «Петр прорубил окно в Европу, а Путин пробил очко в ад»
Источник: rus.postimees.ee | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
20.01.23 | 1467
«Переболевший фашизмом» публицист показал свой украинский паспорт, выразил уверенность, что Украина не проиграет войну Путина и признался в любви странам Балтии.
- Александр Глебович, позвольте сначала поблагодарить за готовность поговорить для Эстонии. Это важно. Есть вопросы и по глобальным делам, и по местным…
- Да. Понятно, что сейчас и Эстония, и Латвия, и Литва, и весь цивилизованный мир с тоской вглядывается в руки россиян, в надежде, что там начнет вырастать или появится какой-то булыжник. (…)
Причём, я думаю, что для оптимизма на самом деле никаких оснований нет. Хотя вот давай взвесим, посмотрим. Ведь никогда ни одна страна в мире, ни одно население, ни одно государство не подвергались такой массированной атаке пропаганды, как в РФ. Мы взвешивали, измеряли коэффициенты. Могу сказать, что пропагандистские мощности сегодняшней путинской страны сравнительно, например, с гитлеровской Германией, превосходят гитлеровскую Германию в 67 раз. Немыслимая цифра. Мы видим, что постоянно появляются новые и новые миллиарды, которые вбухивают в пропаганду. К русским можно было бы относиться, как к жертвам преступных экспериментов в концлагерях. Но, тем не менее, вероятно, разумнее согласиться с тем, что это преступление уже совершено. Народ уже изувечен. (…)
Вот у нас есть Путин. Он очень мечтал убить Владимира Зеленского. Помним об этом. А убил Никиту Зеленского, одного года от роду. Малыша, которого раздавили бетонными плитами в Днепровском доме. Он мечтал штурмовать и покорять Варшаву, Прагу, Киев, брать Берлин. А запнулся вурдалак-неудачник о какой-то «поселок городского типа».
- Здесь важно уточнить. Для вас это не «война Путина с Украиной», а «война России с Украиной»?
- Да, конечно. Это уже понятно. Другое дело, что и те, кто защищают русский народ и те, кто его проклинают, вероятно, в той или иной степени правы одновременно. Но я лишь хотел сказать, что надежды на какие-то бунты, на прозрение, на то, что изменения пойдут из глубин, очень слабые. Тем не менее, эти надежды по-прежнему есть. Я просто знаю хорошо историю таких бунтов, и у меня надежды по-прежнему есть. Я понимаю, что наступит момент, когда народ почувствует, поймет, что он был жестоко обманут и жестоко поражён в правах.
- Вас судят в Москве без вас. Вы за этим процессом вообще следите? Все-таки «десяточка» светит?
- …Я прекрасно понимаю, что мне сейчас на этом суде изготавливают нимб мученика, борца с войной, борца с режимом. Это будет драгоценный нимб, вероятно, уже очень скоро. Проблема только в том, что мне не нужен такой нимб. Он нужен тем, кто будет заниматься политикой. У меня таких планов вообще нету. Я, как только закончится информационная война и меня отпустят с этого фронта, буду занят своими делами. Конечно, это комедийный суд. Потому что ко мне никто никогда не обратился ни с одним вопросом по существу этого дела. Ни прокуроры, ни опера. То есть он проходит не только в мое отсутствие, но еще и при моем полнейшем абсолютном неучастии. Меня очень мало беспокоит, что там происходит в Мордоре. Наверное, это важно услышать в Эстонии для того, чтобы избавляться от любых иллюзий. Мы не занимаемся политикой, мы занимаемся аналитикой и диагностикой. Мы обязаны предлагать картину, из которой каждый делает свои выводы. Сейчас мы знаем, что в России они морочат себе и населению голову тем, что у них родина в опасности. Слышали? (…)
- Где же тогда «специальный трибунал», про который в Европе то одна столица скажет, то другая. Не первый месяц шепчутся, а договориться и создать его почему-то до сих пор не получается. Уже скоро год войне.
- Мы сказали о преступлениях России. Сейчас говорим уже, по сути дела, о преступлениях Запада. Действительно: рассматривать столь долго, столь хладнокровно, столь расчетливо эту ситуацию в надежде, что Украина или придушит Россию окончательно, или сама Россия измотается и на следующий раунд борьбы с миром выйдет, уже полусгнившая...
Понятное дело, что Запад, конечно, мог бы быть гораздо активнее. Но мы же понимаем, что он хочет получить обескровленного врага. Он хочет получить полностью деморализованного врага. Он надеется на то, что та Россия, которая поползет к нему и будет просить свое местечко для того, чтобы ее снова пустили в цивилизованный мир, будет ослабленной и несчастной, как был ослабленным и несчастным бывший Советский Союз в 90-е. Они же мерзавцы расчетливые. Они все делают чужими руками. Понятное дело, что они ждут. Только они не понимают, не представляют себе масштабов хаоса и ужаса в случае победы Украины, в случае неминуемой победы Украины. Это же не решает никаких проблем России. Все равно это будет череда колоссальных бедствий. (…)
Мы видим этих сегодняшних сумасшедших пропагандонов, которые засунули эту любимую ими страну, которой они поклоняются в религиозном уже совершенно раже, в гильотину. Кривляются, пляшут. Убеждены, что нож гильотины об такую то шею расколется и погнется. А нож уже скользит по желобу. Нож уже приближается. Тем не менее, они веруют в шею России до сих пор. Вот стоило тратить столько сил на создание этого миража со всеми пушкиными, эполетами, декабристами, царями, карамзиными, чтобы потом вот так сунуть все в выгребную яму имени Путина? Чтобы вот так бесславно утопиться в этой выгребной яме? Россия могла бы отойти в мир иной красиво. Вопреки всей своей истории благородно раздать свободу от московского диктата. Но вот она предпочла вероятную и очень позорную смерть.
Петр прорубил окно в Европу, а Путин пробил очко в ад. Который он называет раем. Именно это он имеет в виду. Мы же видим все усилия пропаганды. Мы понимаем, что они упиваются этой выгребной ямой имени Путина. Они пробуют на вкус содержимое ямы, макая туда пальцы. Облизывают, делятся впечатлениями от этого забродившего дерьма. Чмокают: «Я чувствую вкус Петра Аркадьевича Столыпина!» А кто-то говорит: «Ой, нет, а я Жукова!» «А мне, кажется, удалось глотнуть Суворова», - говорит третий. И они все глубже и глубже заталкивают этот свой фетиш, эту свою Россию в выгребную яму путинизма. (…)
- Паспорт гражданина Украины Александра Невзорова - это практически как на причастие сходить?
- Нет. Ты знаешь, я очень горжусь этим паспортом. Он не дает никаких преимуществ в быту и в жизни, в передвижениях здесь, в Европе. Потому что для меня все равно же как бы часть мира закрыта. Интерпол меня предупредил, куда мне нельзя. И рассказал мне, где мне можно. Тем не менее, для меня это великий знак сопричастности храбрейшему и невероятному по отваге и силе народу. И для меня это предельно важно. Если бы я беседовал не с эстонской газетой, я бы сказал на этот вопрос: «Ребята, продолжайте терзаться сомнениями, меня это очень устраивает». Но поскольку вы с такой очаровательной прямотой мне задали этот вопрос, я со столь же очаровательной прямотой дал ответ. (…)
Я с Украиной плечом к плечу. В этой войне я действительно считаю, что она совершает подвиг во имя всего человечества, во имя всей планеты. Это Фермопилы современного мира. Украина - отважная, небольшая, потрясающая страна, которая решилась встать поперек новых фашистских орд, у которых ничего нет в голове, кроме войны, репрессий, желания убивать, оккупировать, насиловать. Ну, просто потому, что ничего она не научилась делать и ничего она не может другого предложить миру.
- К слову, про отношения с коллегами. Вас ваши бывшие коллеги по работе в 90-е в Питере, в Москве, в Пскове, в Госдуме чаще поддерживают или осуждают, или предпочитают вообще никак не обозначать «порочащих связей»?
- Ой. С того момента, когда было возбуждено уголовное дело и я был объявлен в розыск за разглашение правды о войне, слились абсолютно все. То есть не осталось никого. (…) Все боятся. Ну, а поскольку для меня каждый человек был апробирован на качество именно в феврале 2022 года, я, в общем-то, спокойно переписал всех тех людей, на которых потратил так много времени, в чистое отборное дерьмо и не хотел бы их вспоминать.
- Раз уж поговорили про россиян, то спрошу про русских в странах Балтии. Их можно назвать заложниками? И если да, то чего именно? Собственной лени, неготовности учить местные языки, или все же властей местных с их пониманием прав человека? Или каких-то имперских комплексов?
- Что бы с ними ни происходило, с русскими в странах Балтии, это в любом случае вина России, которая подает им ложные надежды. Которая ухитряется транслировать абсолютно ложные иллюзии. Которая где-то рядом шелестит своей бронзой, намекая на то, что она готова вторгнуться, вернуться, навести порядок, вознести их. Виновата безграмотная и подлая в отношении этих людей политика Путина. Виновата российская идеология. Виновата во многом так называемая «российская культура», которая все равно продолжает эти бредовые иллюзии питать. (…)
Распад произошел. Не будет обратного действия, не будет возвращения Советского Союза, ничего не будет. Не будет русского мира в Эстонии, в Латвии и в Литве. Все кончилось. Да, тяжело. Да, мучительно. (…)
Я подозреваю, что Эстония - это ведь страна с многократно содранной с нее кожей. Страна с обнаженными нервами. Этим сдиранием кож Советский Союз занимался регулярно. Сдирал абсолютно со всех оккупированных им земель. (…) Насколько я знаю, все, кто в России демонстрируют здравый смысл, храбрость, готовность противостоять путинскому фашизму, все в странах Балтии, да и в любых других странах, всегда принимаются как очень желанные посетители и желанные гости. А если человек скрывает в себе путинизм, скрывает в себе вот эту мерзкую и удивительную, прежде всего, для него, великодержавность, тогда, вероятно, он должен и нести за это ответственность. Чумные и прокаженные не имеют свободы передвижения. И, не будучи уверенным в том, что человек свободен от инфекции путинизма, наверное, его не следует пускать в страну. (…)
- Киев дождется нормальных поставок оружия? Или нас ждет «палестинизация конфликта» и помощь продолжится в режиме «в час по чайной ложке»?
- Киев многому научился за этот год. Другое дело, что из Запада выжимать все эти поставки, это как доить больную маститом козу. Не пробовал? Это очень сложно. Вот здесь примерно такая же страшная картина. Но, тем не менее, Запад понимает, что это Фермопилы. И если падет Украина, то следующей будет уже Польша. А потом Чехия и так далее.
- То есть ждать победы по версии Киева, а это значит - освобождения всего, что является Украиной в границах 1991 года, не приходится?
- Я абсолютно не сомневаюсь ни на секунду в том, что Украина победит. Но пойми, проблема заключается в том, что просто отогнать их за границы 1991 года не получится. Что это не решит вопрос. Что все равно Россия на какое-то время скукожится, но никуда не денутся завоевательные, великодержавные и кровавые помыслы. Они все равно будут. Потому что они заложены в основе ее культуры. Они заложены в основе ее мифологии. Они заложены в том, что они нормально автомобили не могут сделать. И поэтому утешают себя тем, что они великие.
Причем мы говорим только о политической составляющей. Я не имею в виду даже этот злобненький удушливый русский расизм, который мы все знаем. Он никуда не денется. Этот расизм называть одних чурками, других пиндосами, третьих жидами, четвертых ляхами. Кстати, это передается не через пропаганду, а другим путем. Это такой симптом расизма, уже шовинизма. И это непобедимо. Это как тот своеобразный запах тела, который издают некоторые народы Океании. Он не отмывается ни мылом, ни спиртным, ничем. Прошу народы Океании не обижаться тоже на меня. Но мы прекрасно знаем, что это все есть. (…)
Я уехал из России почти год тому назад. У меня сохранились связи, и кое какая информация есть. И я тебе могу сказать, что, конечно, 98% всех людей, которые являются активными участниками путинского фашизма, это люди притворяющиеся. Они соучаствуют в этом преступлении исключительно из страха.
- Одни аналитики русского мира нам говорят, что Путин вот-вот помрет. Другие говорят, что не стоит недооценивать кремлевскую медицину, а слухи про его агонию выгодны Кремлю и показывают слабость тех, кто на это ведется. Вы как многоопытный аналитик того, из чего сделана русская власть, что думаете о перспективах Путина в этом смысле?
- Я вообще не умею разговаривать в таких категориях. Мне для того, чтобы делать какие-то выводы о здоровье Путина, необходимо было бы ознакомиться с большим набором медицинских документов, к которому у меня нет доступа.
- Народ гадает по видео, как он за стол держится, как трясется, как корчится.
- И я все это видел. Но у меня увиденное никакого оптимизма не вызывает. Оптимизма - в плане скорее увидеть его в гробу. Но я прекрасно понимаю, что, если его вытащить из этой дьявольской кошмарной кровавой игры, которая гарантирует человечеству целый цикл, целую череду бедствий, то ситуация немножечко изменится в лучшую сторону. Я очень хотел бы его смерти. Очень. Для меня это был бы бесконечно радостный и праздничный день. Но, тем не менее, для этого оптимизма, наблюдая за ним, никаких особых оснований я не вижу. (…)
С уверенностью мы можем говорить, например, о трагедии кончины России. Она предопределена, потому что за преступление придется ответить. А то, что произошло в Украине, это преступление. И произошло прозрение Запада, который сообразил, что на самом деле нет никаких «загадочных русских душ», что это чертовски опасная страшная вещь, которая всегда будет угрожать миру, войной и ядерным пламенем.
Они же долго рассказывали друг другу что-то про Достоевского. Но я тебе могу сказать, кстати, что Достоевский в его пору вызывал у просвещенных, передовых, наиболее интеллектуальных современников такое же омерзение, которое вызывает сегодня Дугин. Разница между ними не очень велика. Разве что дочка Достоевского не горела в джипе, войдя в плотные слои атмосферы Подмосковья. (…)
- Про церковь не могу не спросить. После начала войны была череда заявлений наместников РПЦ МП в ЕС. Эти церкви РПЦ МП в Европе выживут, формально отмежевавшись от Москвы?
- Нет. Эта церковь нигде не выживет, потому что она полностью дотационная. Она полностью зависимая. Она полностью то, что называется, прошу прощения и не люблю я этого выражения и не пользуюсь им, «проект». Никаких свободных возможностей у нее нет. У нее нигде нет паствы, которая могла бы обеспечить не то, что осетрину для попов, но даже прошу прощения, хек для них. (…)
- Начали с вашей личной судьбы ею и закончим. Европа остается гостеприимной или есть планы изучить другие континенты?
- Поймите, я же здесь нахожусь, потому что у меня здесь есть работа. У меня здесь есть лекции. У меня здесь есть ученики. У меня здесь есть все то, что мне необходимо. Слава Украине! Жыве Беларусь!
Источник: rus.postimees.ee | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
20.01.23 | 1467
«Переболевший фашизмом» публицист показал свой украинский паспорт, выразил уверенность, что Украина не проиграет войну Путина и признался в любви странам Балтии.
- Александр Глебович, позвольте сначала поблагодарить за готовность поговорить для Эстонии. Это важно. Есть вопросы и по глобальным делам, и по местным…
- Да. Понятно, что сейчас и Эстония, и Латвия, и Литва, и весь цивилизованный мир с тоской вглядывается в руки россиян, в надежде, что там начнет вырастать или появится какой-то булыжник. (…)
Причём, я думаю, что для оптимизма на самом деле никаких оснований нет. Хотя вот давай взвесим, посмотрим. Ведь никогда ни одна страна в мире, ни одно население, ни одно государство не подвергались такой массированной атаке пропаганды, как в РФ. Мы взвешивали, измеряли коэффициенты. Могу сказать, что пропагандистские мощности сегодняшней путинской страны сравнительно, например, с гитлеровской Германией, превосходят гитлеровскую Германию в 67 раз. Немыслимая цифра. Мы видим, что постоянно появляются новые и новые миллиарды, которые вбухивают в пропаганду. К русским можно было бы относиться, как к жертвам преступных экспериментов в концлагерях. Но, тем не менее, вероятно, разумнее согласиться с тем, что это преступление уже совершено. Народ уже изувечен. (…)
Вот у нас есть Путин. Он очень мечтал убить Владимира Зеленского. Помним об этом. А убил Никиту Зеленского, одного года от роду. Малыша, которого раздавили бетонными плитами в Днепровском доме. Он мечтал штурмовать и покорять Варшаву, Прагу, Киев, брать Берлин. А запнулся вурдалак-неудачник о какой-то «поселок городского типа».
- Здесь важно уточнить. Для вас это не «война Путина с Украиной», а «война России с Украиной»?
- Да, конечно. Это уже понятно. Другое дело, что и те, кто защищают русский народ и те, кто его проклинают, вероятно, в той или иной степени правы одновременно. Но я лишь хотел сказать, что надежды на какие-то бунты, на прозрение, на то, что изменения пойдут из глубин, очень слабые. Тем не менее, эти надежды по-прежнему есть. Я просто знаю хорошо историю таких бунтов, и у меня надежды по-прежнему есть. Я понимаю, что наступит момент, когда народ почувствует, поймет, что он был жестоко обманут и жестоко поражён в правах.
- Вас судят в Москве без вас. Вы за этим процессом вообще следите? Все-таки «десяточка» светит?
- …Я прекрасно понимаю, что мне сейчас на этом суде изготавливают нимб мученика, борца с войной, борца с режимом. Это будет драгоценный нимб, вероятно, уже очень скоро. Проблема только в том, что мне не нужен такой нимб. Он нужен тем, кто будет заниматься политикой. У меня таких планов вообще нету. Я, как только закончится информационная война и меня отпустят с этого фронта, буду занят своими делами. Конечно, это комедийный суд. Потому что ко мне никто никогда не обратился ни с одним вопросом по существу этого дела. Ни прокуроры, ни опера. То есть он проходит не только в мое отсутствие, но еще и при моем полнейшем абсолютном неучастии. Меня очень мало беспокоит, что там происходит в Мордоре. Наверное, это важно услышать в Эстонии для того, чтобы избавляться от любых иллюзий. Мы не занимаемся политикой, мы занимаемся аналитикой и диагностикой. Мы обязаны предлагать картину, из которой каждый делает свои выводы. Сейчас мы знаем, что в России они морочат себе и населению голову тем, что у них родина в опасности. Слышали? (…)
- Где же тогда «специальный трибунал», про который в Европе то одна столица скажет, то другая. Не первый месяц шепчутся, а договориться и создать его почему-то до сих пор не получается. Уже скоро год войне.
- Мы сказали о преступлениях России. Сейчас говорим уже, по сути дела, о преступлениях Запада. Действительно: рассматривать столь долго, столь хладнокровно, столь расчетливо эту ситуацию в надежде, что Украина или придушит Россию окончательно, или сама Россия измотается и на следующий раунд борьбы с миром выйдет, уже полусгнившая...
Понятное дело, что Запад, конечно, мог бы быть гораздо активнее. Но мы же понимаем, что он хочет получить обескровленного врага. Он хочет получить полностью деморализованного врага. Он надеется на то, что та Россия, которая поползет к нему и будет просить свое местечко для того, чтобы ее снова пустили в цивилизованный мир, будет ослабленной и несчастной, как был ослабленным и несчастным бывший Советский Союз в 90-е. Они же мерзавцы расчетливые. Они все делают чужими руками. Понятное дело, что они ждут. Только они не понимают, не представляют себе масштабов хаоса и ужаса в случае победы Украины, в случае неминуемой победы Украины. Это же не решает никаких проблем России. Все равно это будет череда колоссальных бедствий. (…)
Мы видим этих сегодняшних сумасшедших пропагандонов, которые засунули эту любимую ими страну, которой они поклоняются в религиозном уже совершенно раже, в гильотину. Кривляются, пляшут. Убеждены, что нож гильотины об такую то шею расколется и погнется. А нож уже скользит по желобу. Нож уже приближается. Тем не менее, они веруют в шею России до сих пор. Вот стоило тратить столько сил на создание этого миража со всеми пушкиными, эполетами, декабристами, царями, карамзиными, чтобы потом вот так сунуть все в выгребную яму имени Путина? Чтобы вот так бесславно утопиться в этой выгребной яме? Россия могла бы отойти в мир иной красиво. Вопреки всей своей истории благородно раздать свободу от московского диктата. Но вот она предпочла вероятную и очень позорную смерть.
Петр прорубил окно в Европу, а Путин пробил очко в ад. Который он называет раем. Именно это он имеет в виду. Мы же видим все усилия пропаганды. Мы понимаем, что они упиваются этой выгребной ямой имени Путина. Они пробуют на вкус содержимое ямы, макая туда пальцы. Облизывают, делятся впечатлениями от этого забродившего дерьма. Чмокают: «Я чувствую вкус Петра Аркадьевича Столыпина!» А кто-то говорит: «Ой, нет, а я Жукова!» «А мне, кажется, удалось глотнуть Суворова», - говорит третий. И они все глубже и глубже заталкивают этот свой фетиш, эту свою Россию в выгребную яму путинизма. (…)
- Паспорт гражданина Украины Александра Невзорова - это практически как на причастие сходить?
- Нет. Ты знаешь, я очень горжусь этим паспортом. Он не дает никаких преимуществ в быту и в жизни, в передвижениях здесь, в Европе. Потому что для меня все равно же как бы часть мира закрыта. Интерпол меня предупредил, куда мне нельзя. И рассказал мне, где мне можно. Тем не менее, для меня это великий знак сопричастности храбрейшему и невероятному по отваге и силе народу. И для меня это предельно важно. Если бы я беседовал не с эстонской газетой, я бы сказал на этот вопрос: «Ребята, продолжайте терзаться сомнениями, меня это очень устраивает». Но поскольку вы с такой очаровательной прямотой мне задали этот вопрос, я со столь же очаровательной прямотой дал ответ. (…)
Я с Украиной плечом к плечу. В этой войне я действительно считаю, что она совершает подвиг во имя всего человечества, во имя всей планеты. Это Фермопилы современного мира. Украина - отважная, небольшая, потрясающая страна, которая решилась встать поперек новых фашистских орд, у которых ничего нет в голове, кроме войны, репрессий, желания убивать, оккупировать, насиловать. Ну, просто потому, что ничего она не научилась делать и ничего она не может другого предложить миру.
- К слову, про отношения с коллегами. Вас ваши бывшие коллеги по работе в 90-е в Питере, в Москве, в Пскове, в Госдуме чаще поддерживают или осуждают, или предпочитают вообще никак не обозначать «порочащих связей»?
- Ой. С того момента, когда было возбуждено уголовное дело и я был объявлен в розыск за разглашение правды о войне, слились абсолютно все. То есть не осталось никого. (…) Все боятся. Ну, а поскольку для меня каждый человек был апробирован на качество именно в феврале 2022 года, я, в общем-то, спокойно переписал всех тех людей, на которых потратил так много времени, в чистое отборное дерьмо и не хотел бы их вспоминать.
- Раз уж поговорили про россиян, то спрошу про русских в странах Балтии. Их можно назвать заложниками? И если да, то чего именно? Собственной лени, неготовности учить местные языки, или все же властей местных с их пониманием прав человека? Или каких-то имперских комплексов?
- Что бы с ними ни происходило, с русскими в странах Балтии, это в любом случае вина России, которая подает им ложные надежды. Которая ухитряется транслировать абсолютно ложные иллюзии. Которая где-то рядом шелестит своей бронзой, намекая на то, что она готова вторгнуться, вернуться, навести порядок, вознести их. Виновата безграмотная и подлая в отношении этих людей политика Путина. Виновата российская идеология. Виновата во многом так называемая «российская культура», которая все равно продолжает эти бредовые иллюзии питать. (…)
Распад произошел. Не будет обратного действия, не будет возвращения Советского Союза, ничего не будет. Не будет русского мира в Эстонии, в Латвии и в Литве. Все кончилось. Да, тяжело. Да, мучительно. (…)
Я подозреваю, что Эстония - это ведь страна с многократно содранной с нее кожей. Страна с обнаженными нервами. Этим сдиранием кож Советский Союз занимался регулярно. Сдирал абсолютно со всех оккупированных им земель. (…) Насколько я знаю, все, кто в России демонстрируют здравый смысл, храбрость, готовность противостоять путинскому фашизму, все в странах Балтии, да и в любых других странах, всегда принимаются как очень желанные посетители и желанные гости. А если человек скрывает в себе путинизм, скрывает в себе вот эту мерзкую и удивительную, прежде всего, для него, великодержавность, тогда, вероятно, он должен и нести за это ответственность. Чумные и прокаженные не имеют свободы передвижения. И, не будучи уверенным в том, что человек свободен от инфекции путинизма, наверное, его не следует пускать в страну. (…)
- Киев дождется нормальных поставок оружия? Или нас ждет «палестинизация конфликта» и помощь продолжится в режиме «в час по чайной ложке»?
- Киев многому научился за этот год. Другое дело, что из Запада выжимать все эти поставки, это как доить больную маститом козу. Не пробовал? Это очень сложно. Вот здесь примерно такая же страшная картина. Но, тем не менее, Запад понимает, что это Фермопилы. И если падет Украина, то следующей будет уже Польша. А потом Чехия и так далее.
- То есть ждать победы по версии Киева, а это значит - освобождения всего, что является Украиной в границах 1991 года, не приходится?
- Я абсолютно не сомневаюсь ни на секунду в том, что Украина победит. Но пойми, проблема заключается в том, что просто отогнать их за границы 1991 года не получится. Что это не решит вопрос. Что все равно Россия на какое-то время скукожится, но никуда не денутся завоевательные, великодержавные и кровавые помыслы. Они все равно будут. Потому что они заложены в основе ее культуры. Они заложены в основе ее мифологии. Они заложены в том, что они нормально автомобили не могут сделать. И поэтому утешают себя тем, что они великие.
Причем мы говорим только о политической составляющей. Я не имею в виду даже этот злобненький удушливый русский расизм, который мы все знаем. Он никуда не денется. Этот расизм называть одних чурками, других пиндосами, третьих жидами, четвертых ляхами. Кстати, это передается не через пропаганду, а другим путем. Это такой симптом расизма, уже шовинизма. И это непобедимо. Это как тот своеобразный запах тела, который издают некоторые народы Океании. Он не отмывается ни мылом, ни спиртным, ничем. Прошу народы Океании не обижаться тоже на меня. Но мы прекрасно знаем, что это все есть. (…)
Я уехал из России почти год тому назад. У меня сохранились связи, и кое какая информация есть. И я тебе могу сказать, что, конечно, 98% всех людей, которые являются активными участниками путинского фашизма, это люди притворяющиеся. Они соучаствуют в этом преступлении исключительно из страха.
- Одни аналитики русского мира нам говорят, что Путин вот-вот помрет. Другие говорят, что не стоит недооценивать кремлевскую медицину, а слухи про его агонию выгодны Кремлю и показывают слабость тех, кто на это ведется. Вы как многоопытный аналитик того, из чего сделана русская власть, что думаете о перспективах Путина в этом смысле?
- Я вообще не умею разговаривать в таких категориях. Мне для того, чтобы делать какие-то выводы о здоровье Путина, необходимо было бы ознакомиться с большим набором медицинских документов, к которому у меня нет доступа.
- Народ гадает по видео, как он за стол держится, как трясется, как корчится.
- И я все это видел. Но у меня увиденное никакого оптимизма не вызывает. Оптимизма - в плане скорее увидеть его в гробу. Но я прекрасно понимаю, что, если его вытащить из этой дьявольской кошмарной кровавой игры, которая гарантирует человечеству целый цикл, целую череду бедствий, то ситуация немножечко изменится в лучшую сторону. Я очень хотел бы его смерти. Очень. Для меня это был бы бесконечно радостный и праздничный день. Но, тем не менее, для этого оптимизма, наблюдая за ним, никаких особых оснований я не вижу. (…)
С уверенностью мы можем говорить, например, о трагедии кончины России. Она предопределена, потому что за преступление придется ответить. А то, что произошло в Украине, это преступление. И произошло прозрение Запада, который сообразил, что на самом деле нет никаких «загадочных русских душ», что это чертовски опасная страшная вещь, которая всегда будет угрожать миру, войной и ядерным пламенем.
Они же долго рассказывали друг другу что-то про Достоевского. Но я тебе могу сказать, кстати, что Достоевский в его пору вызывал у просвещенных, передовых, наиболее интеллектуальных современников такое же омерзение, которое вызывает сегодня Дугин. Разница между ними не очень велика. Разве что дочка Достоевского не горела в джипе, войдя в плотные слои атмосферы Подмосковья. (…)
- Про церковь не могу не спросить. После начала войны была череда заявлений наместников РПЦ МП в ЕС. Эти церкви РПЦ МП в Европе выживут, формально отмежевавшись от Москвы?
- Нет. Эта церковь нигде не выживет, потому что она полностью дотационная. Она полностью зависимая. Она полностью то, что называется, прошу прощения и не люблю я этого выражения и не пользуюсь им, «проект». Никаких свободных возможностей у нее нет. У нее нигде нет паствы, которая могла бы обеспечить не то, что осетрину для попов, но даже прошу прощения, хек для них. (…)
- Начали с вашей личной судьбы ею и закончим. Европа остается гостеприимной или есть планы изучить другие континенты?
- Поймите, я же здесь нахожусь, потому что у меня здесь есть работа. У меня здесь есть лекции. У меня здесь есть ученики. У меня здесь есть все то, что мне необходимо. Слава Украине! Жыве Беларусь!
Последние новости
BBC Российские удары по ТЦК в Харькове и Запорожье Укпаина расценивает как попытку сорвать мобилизацию
08.07.25 16
