Недостающее звено. 3.
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
20.09.19 | 2943
Первая из историй про Петровича
Утро второго дня
Когда Виктора спросили, как он оказался на хуторе Антса, Виктор лаконично ответил: «По пьянке». Не то, чтобы ему тогда никто не поверил, но кое-какие сомнения были. На хутор он наткнулся перед рассветом. Побродил по двору, попытался устроиться на ночлег под брезентом, но там оказались тяжёлые железяки, двигать которые Виктор не рискнул. Часа полтора он слонялся по двору, пытаясь где-нибудь приткнуться на ночь. Сарай оказался заперт на массивный висячий замок. Хоть бы стожок сена, так и того не нашлось! Шариться в темноте было довольно неприятно, и пару раз он больно ушиб правое колено об какую-то жердину, какую – в темноте не разобрал. Неожиданно в окне хутора промелькнул слабый свет, словно кто-то прошел по комнате со свечей или с керосиновой лампой. Вот оно!
Виктор забрался на крыльцо и тихонько постучал в дверь костяшками пальцев. Ответа не последовало. Он постучал ещё, потом ещё. Прислушался, приложив ухо к двери. Стукнул пару раз кулаком. Снова прислушался. Ему показалось, что с той стороны двери кто-то стоит, и он снова постучал деликатно. И на этот раз ответа не последовало. Тогда Виктор сел на крыльцо и, привалившись спиной к двери, стал методично стучать в дверь кулаком. Он стучал так минут двадцать, пока не услышал шаги и звук открывающегося замка. Встать быстро не получилось, и энергично распахнутая кем-то дверь застала Виктора в очень неудобной позе. Удар пришелся в мягкие части тела, придав ему дополнительное ускорение. Виктор тяжело рухнул с крыльца. Уже с земли он увидел в дверном проеме силуэт, подсвеченный изнутри прихожей тусклой лампочкой.
— Кто здесь?! — не очень-то дружелюбно рявкнул хозяин силуэта.
— Я! — Поспешно выкрикнул Виктор. — Это я!
В следующую секунду он осознал всю нелепость своего ответа и поспешил исправить его.
— Простите, я ищу ночлег. Можно у вас переночевать? В лесу, знаете ли очень холодно.
— Как вы здесь оказались? — Грозно спросил силуэт.
— По пьянке! — Честно признался Виктор.
Этот его нелепый ответ, ничего не объяснявший по существу, тем не менее, объяснял многое. Силуэт в дверном проеме исчез. Виктор увидел в глубине прихожей нелепо одетого мужика с бородой. Нелепость его одежды — бриджей с распущенными тесемками, широченными подтяжками поверх нижней рубахи с закатанными рукавами была кажущейся, даже старый немецкий автомат в правой руке был вполне уместен. Виктор видел такие штуки только в кино. Фильмов про войну он насмотрелся немало, поэтому сомнений в подлинности оружия у него даже и не возникло: автомат в руке хозяина хутора был нормальной реакцией на стук в дверь хутора в пятом часу утра. Виктор поспешно вышел на свет, чтобы хозяин мог убедиться в том, что у него нет даже палки. Он виновато развел руки, словно показывая, что в ладонях нет никакого подвоха.
Мужик в прихожей сделал ещё два шага назад и шевельнул рукой с автоматом. Жест получился довольно красноречивый. Виктор, не дожидаясь повторного приглашения, поспешно вошёл в дом. Только теперь он заметил, что намокшая куртка, затрудняя движения, стояла колом. Штанины промокли почти до гульфика, в башмаках, хотя уже и не хлюпало, но было изрядно сыро. Оглядевшись, Виктор нашел в стене гвоздь и, правильно оценив его назначение, повесил сушиться куртку. Мокрые шнурки на ботинках долго не хотели развязываться. Хозяин жестом показал, что ботинки и носки можно взять с собой. В комнате было темно, и лишь в камине тлели угли. Подбросив в камин два полена, хозяин ушел на кухню. У камина стояла женщина с накинутым на плечи ватным одеялом. Она молча указала на скамейку. Виктор прошлепал босыми ногами поближе к разгорающемуся огню и тяжело опустился на скамейку. Из кухни появился хозяин. Он пихнул в руки Виктора тарелку с хлебом и солониной, поставил на скамейку граненый стакан, на две трети наполненный темной жидкостью. Виктор поставил тарелку рядом с собой и негнущимися, непослушными пальцами осторожно взял стакан, принюхался, поглядел на огонь сквозь жидкость.
— Калган?
Хозяин молча кивнул. Виктор в три глотка выпил обжигающую и вяжущую одновременно жидкость. Хотел поставить стакан на скамью, но не смог удержать. Стекло жалобно хрюкнуло, и стакан развалился на две половинки. Аккуратно так развалился, по шву, словно ждал, когда же, наконец, его уронят на пол.
— На счастье, — сказала женщина и осеклась.
— На счастье, — подтвердил Виктор.
— На счастье, — согласился хозяин. — Ешьте!
— Не могу, — признался Виктор, кусок в горло не лезет.
— Вы всё же попробуйте, — посоветовала женщина.
— Сейчас попробую, — снова согласился Виктор.
— Я вам на кухне постелю матрас, — сказал хозяин, — у меня больше нет одеял, поэтому я дам вам шинель и телогрейку вместо подушки.
Живая вода
Вечером все собрались у камина. Антс, уже никого не стесняясь, поставил на стол трехлитровую банку самогона. Предстояло кое-что выяснить, но ему самому разговор начинать не хотелось. Он чувствовал себя чужим в их компании не потому, что они были русские, а он эстонец, а потому что к вечеру понял, что гостей объединяет какая-то тайна. Все трое были очень разными людьми, и всё же у них было что-то общее, что они тщательно от него скрывали.
Сергей Львович, проснувшийся раньше всех, раскопал в хозяйском хламе старый граммофон и кучу пластинок к нему. Здесь были советские и немецкие пластинки 30-х и 40-х годов. До вечера он с упоением крутил ручку и слушал затёртые пластинки с военными маршами и задушевными песнями на двух языках. Видя с каким наслаждением он это делает, Антс принес отвертку и банку с ружейной смазкой, показал, как открыть граммофон и смазать механизм. Виктор сначала слонялся по комнате, с видом знатока рассматривая прялки и ружья, а потом все то же самое повторил во дворе, откинув брезент над обломками штурмовика. Подвернувшемуся под руку Антсу задал множество вопросов про обстоятельства приобретения столь редкостного экспоната. Особенно его заинтересовала судьба летчиков. Антс был вынужден сходить в дом и найти небольшой альбом с фотографиями, на которых черные следопыты запечатлели работу по извлечению находки. Мыльница хотя и была паршивая, но снимки получились достаточно информативные. После Виктор облазил БМП, но ничего особенно интересного в нем не нашел. Ткнулся было в сарай, но вовремя вспомнил про висячий замок на его воротах. Нина в это время пристроилась на пригорке рядом с хутором. Часа два сидела неподвижно, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу и прохладному ветерку.
В целом день прошел очень тихо и все же он поразил Антса тем, что его гости так и не заговорили друг с другом. Несколько раз ему казалось, что из лесу за ним кто-то внимательно наблюдает, но сколько он не пытался, так и не смог поймать чужой взгляд. К вечеру Антс успокоился, а дневное проявление паранойи списал на непрошеных гостей. Ужинали молча. Каждый думал о своем. После еды Антс собрал грязную посуду, и Нина помогла ему вымыть её. Виктор вызвался наколоть дров для камина. Сергей Львович, сославшись на усталость, остался у камина поддерживать огонь. Через полчаса все снова собрались в одной комнате, тогда-то Антс и вытащил самогон. Первым на самогон отреагировал Виктор, похваливший хозяина за качественный продукт и поинтересовавшийся, откуда пополняются запасы.
— Сам делаю. Меня в Сибири наша хозяйка научила.
— Вы были в Сибири! — оживился Сергей Львович. — Мой отец тоже был репрессирован.
На последнюю реплику Антс никак не отреагировал. Сергей Львович понял, что сморозил глупость.
— Технологией можно поинтересоваться? — вернул разговор в прежнее русло Виктор.
— Ничего особенного, просто двойная возгонка.
— Хитрите, хозяин! — пожурил Виктор. — Можете мне поверить, у меня богатый опыт на такие штуки.
— Вы правы, — нехотя согласился Антс. — Старуха первую возгонку осаживала молоком, вторую хлебом.
— И это все?
— Нет. Есть ещё одна хитрость, — слегка оживился Антс. — Баба Маша никогда не разбавляла готовый продукт колодезной водой. Был у нее заветный ключик в тайге. Я вкус той ключевой воды хорошо запомнил и что-то похожее нашел здесь в лесу.
— Это живая вода, — вмешалась в разговор Нина. — Сводите нас к источнику?
— Не сегодня, – вновь без всякой охоты согласился Антс, — уже поздно, лучше завтра.
— Ну, завтра, так завтра! — легко согласилась Нина.
Вновь наступило молчание. Чтобы скрасить неловкость и подогреть компанию, Антс взялся за банку с самогоном. Ему стало очень интересно, кто же проговорится первым. Компания молча, без тостов выпила предложенный самогон. После небольшой паузы молчание нарушил Сергей Львович.
— Простите, Антс, я вам бесконечно благодарен за гостеприимство, но объяснить вам, почему я здесь оказался я не могу. Как я сюда попал, я рассказал вам ещё ночью, а вот почему и сейчас не знаю. Может быть, если мы послушаем другие истории, то поймем, Бог даст. Мы все как-то связаны друг с другом, но чем именно, я не могу понять. Вот и Виктору есть, что сказать наверняка.
— Есть... Но я не знаю что. Знаете, коллеги, днём во дворе у меня было такое чувство, словно, за мной кто-то подглядывает. Неприятный такой взгляд. Понимаете, о чем я говорю?
— Это я к вам присматривался, — признался Антс. — Вы мне как снег на голову свалились. Пои, корми, а зачем?
— Вот это нам и предстоит выяснить, — согласился с хозяином Виктор.
Он покрутил в руках пустой стакан, вопросительно глянул на хозяина:
— А хотите, я вам свой сон расскажу? Мне сегодня приснилось, что вызвали меня в другой город на совещание. А совещание не простое, секретное. Встретили меня, и давай по городу мотать, от слежки уводить. В конце концов, привели в какую-то комнату и говорят, что надо переодеться, что как будто в моей одежде зашит жучок. Сняли с меня пиджак и подают мне куртку...
— Вы нас заболтать хотите? — Спросила Нина.
— Нет! Боже упаси! Просто этот сон как-то связан с хутором. Сергей Львович, кажется, знает, как он сюда попал, но у него нет ответа на вопрос зачем. Я же не знаю, как я вообще сюда попал! Если я начну рассказывать, то вы меня за идиота примите.
— Продолжайте, — попросил Сергей Львович, — мне уже интересно.
— Я на куртке остановился? Так вот подают мне куртку, очень она тяжелая. Цвет у нее такой коричневатый в крапинку, но крапинка не мелкая, а похожа на разводы камуфляжа. Надел я куртку и не могу рукой шевельнуть. В чем дело? А мне говорят, что куртка эта вроде бронежилета и гасит радиоволны, которые от меня могут исходить. Ведут в комнату. Темно, потолка не видно. Стол длинный. За столом люди какие-то сидят. Всех не могу разглядеть, стол очень длинный, но те, что рядом одеты в такие же куртки. В комнате тишина. А мне говорят...
— Кто говорит? — Не выдержал Сергей Львович.
— Не знаю. Наверное, тот, кто меня по городу водил, а кто, не знаю. Хочу вспомнить, а не могу. Короче мне говорят, что я должен выпить воды. Я пить не хочу, а мне говорят, что я должен. Зачем? Говорят, увидишь свет, какого ещё не видел. Говорят, солнце тебе не понадобится...
— И это всё? — Опять не выдержал Сергей Львович.
— Всё, — согласился Виктор. — Я объяснить не умею, но это как-то с нами всеми связано... Знаете, я не люблю спать днем. Я ночными кошмарами не страдаю, а вот если сплю днем, страшные сны сняться. Чаще всего снится, что убегаю от погони. Иногда могу убежать, иногда нет.
Виктор красноречиво заглянул в пустой стакан. На этот раз хозяин понял его правильно и, слегка ойкнув, потянулся к столу за самогоном. Нина остановила его и толкнула локтем Сергея Львовича. Он тоже понял всё правильно. Встал и подошел к столу, сам разлил самогон по стаканам. Нина встала за спиной Антса и принялась массировать ему сначала плечи и верхнюю часть спины, потом шею и затылок. Виктор и Сергей Львович терпеливо ждали, не произнося ни слова. Наконец, Нина закончила массаж, и Антс сделал головой плавное круговое движение. Выпили молча. Хозяин подбросил в огонь пару поленьев и вопросительно посмотрел на Нину.
— Хотите и от меня что-нибудь услышать? — Спросила Нина. — А мне ведь нечего вам рассказать. У меня был тяжелый день, много больных, много грязи. Я вечером пошла прогуляться. Выпила в соседнем баре, не думаю, что много. Очнулась ночью в автобусе. Думала, что сон мне такой снится про автобус. Второй раз проснулась, когда уже светало. Я попросила водителя остановиться, потому что меня укачало. Он меня выпустил и уехал. А дальше хутор. Как шла не помню.
— А вы не помните, где именно на шоссе вас высадил водитель?
— Антс, мне это место совершенно не знакомо.
— Ну, хоть что-нибудь?
— В лесу у самой дороги большой валун. На нем что-то странное было нарисовано. Полосы какие-то белые и синие.
— Вы были рядом с границей. Краска, которую вы видели на камне — это пограничная метка. Вроде как тропа для туристов, а на самом деле «секретка». Отсюда километров пятьдесят-шестьдесят.
— Вы думаете, что я могла за день отмахать по лесу пятьдесят километров?
— Я ничего не думаю, — спокойно ответил Антс. — Если я вас правильно понял, то до вашего валуна через лес не меньше пятидесяти километров. Вот и всё.
— Я вижу, что наши приключения ясности не внесли, — вмешался Виктор. – Надеюсь, что и вас ночные кошмары не страшат, а поэтому предлагаю ещё по стаканчику. Утром будем собираться домой.
— Нет! — твердо заявила Нина. – Утром мы пойдем к источнику с живой водой. хозяин мне обещал. Думаю, что и вам будет полезно. Я биоэнерготерапевт, и такой случай упустить не могу. Без хозяина вам на шоссе не выбраться, так что пойдёте с нами. Скажите им, Антс!
Вместо ответа мужчина лишь слегка шевельнул плечами.
— Что такое живая вода? — заинтересованно спросил Сергей Львович.
— Точно не знаю, — Нина слегка смутилась. — Могу только предположить, что это вода, чрезвычайно насыщенная биологической энергией. Говорят, что живая вода течет только в святых источниках.
— А что такое биологическая энергия?
— Носитель жизни.
— Значит, есть мертвая вода?
— Возможно, — снова смутилась женщина. — Из городского водопровода течет мертвая, лишенная жизни вода. День за днем она убивает нас.
— Что правда, то правда, — согласился Виктор. — У меня дома из крана течет вода, которая меня убивает, причем каждый день, по капле. Живая вода только под пробкой, и только за деньги. Счастлив тот, кто пьет на свои и гордится тем, что участвует в круговороте воды в природе. Я за круговорот! Круговорот воды и водки!
— Оставьте ваши казарменные шутки, если вам не интересно, — возмутился Сергей Львович. — Нина, прошу вас, продолжайте.
— Феномен живой воды мало изучен. По своим химическим и физическим параметрам она ничем не отличается от обыкновенной воды. То есть, конечно, вода из разных источников по химическому составу отличается, но в понятных и объяснимых пределах. Живая вода обладает целебными свойствами, но совсем не потому, что в ней больше магния, калия, натрия или других солей. Почему, никто не знает. Живая вода замерзает при обычной температуре, а точка кипения зависит только от высоты над уровнем моря. Короче говоря…
— Короче, — прервал Нину Виктор, — дело к ночи. Пора спать. Утром, надеюсь, разберемся.
Прогулка к источнику началась со странной церемонии. Километрах в трех от хутора Антс неожиданно свернул с тропинки в лес. Сергей Львович, Виктор и Нина потащились за ним, утопая во влажном мху. Было ещё довольно рано. Первые солнечные лучи начинали пробиваться сквозь полог леса, заставляя стволы сосен отбрасывать длинные причудливые тени. Лес был наполнен обычными утренними звуками. В основном это был птичий гомон, хорошо слышный утром, но совершенно исчезающий к полудню. Вместе с первыми лучами солнца поднялся небольшой ветерок, и от его дуновения по кронам деревьев прошел легкий трепет. На землю посыпались сухие прошлогодние шишки.
Идти пришлось недалеко. Минут через десять сосновый лес закончился, появилось больше елей и лиственниц. Под ногами стало почти сухо. Антс вывел путников на небольшую поляну, в дальнем углу которой раскорячился странного вида дуб. Дерево было довольно широким в обхвате, что свидетельствовало о его древности, и необычайно низкорослым. Верхушка разломилась на две части, но невозможно было разобрать от старости или от удара молнии. По тому, как застыл Антс, как он вслушивался и вглядывался в поляну, можно было понять, что своих гостей он привел сюда неслучайно. Следом за ним на край поляны вышел Виктор. Хозяин хутора остановил его жестом руки. Вскоре подтянулись Сергей Львович и Нина.
Антс внимательно смотрел на поляну. Низкое утреннее солнце било прямо в глаза и заставляло его щуриться. Нина уловила легкое беспокойство невозмутимого эстонца. Как будто всё как всегда, но в то же время что-то не так. Обычная лесная поляна, заросшая травой почти по пояс взрослому мужчине. Трава колышется под легким ветерком. Деревья на дальнем, восточном краю поляны отбрасывают длинные тени. Тишина. Отчетливо слышно, как по стволу осины шелестит белка. Справа проклюнулся дятел. Наконец, Антс сделал несколько шагов, вышел на поляну и вновь застыл, жестом остановив спутников.
— Эй, господин сталкер! — не выдержал Виктор. — Мы уже пришли?
Вместо ответа Антс слегка повернулся и приложил палец к губам, призывая к тишине. Нарушив запрет, Нина подошла и стала рядом. Весь ее экстрасенсорный опыт и знание человеческой натуры подсказывали ей, что хозяин дурит, приглашая поиграть в следопытов. Когда женщина захотела двинуться вперед, Антс властно перехватил ее руку чуть повыше запястья.
— Я первый, понятно?
— Пустите! Мне же больно!
— Простите.
— Что происходит, Антс?
— Пока не знаю. Мне кажется, что кто-то за нами наблюдает. Вон там, метрах в десяти правее дуба. Видите?
— Там камень.
— Знаю. Наблюдают из-за камня.
— Я ничего не вижу, — честно призналась Нина, и вдруг почувствовала безотчетную тревогу.
В кустах действительно кто-то был. Они не видели, как Виктор за их спинами размахнулся и кинул палку в сторону камня. Сухая ветка, ударившись о землю, с громким звуком хрустнула. Трава за камнем замерла на мгновение, а затем послышалось недовольное хрюканье.
— Это же кабан! — Радостно взвизгнул Сергей Львович.
— Это вы так думаете, — возразил Антс.
— Что я кабанов в лесу не видел? — Продолжал резвиться Сергей Львович. — Эка невидаль!
— Это не кабан, — спокойно возразил хозяин.
— А что же по-вашему? Лошадь что ли?
— Камень.
— Камень? — Удивилась Нина и посмотрела на него внимательнее. — Это же обыкновенный валун. Ну, и шуточки у вас хуторские.
Она решительно двинулась в сторону камня, и Антс не решился удержать ее во второй раз. Женщина легко пересекла поляну. Её восточный край был выше западного, и трава здесь была не такой густой и высокой. На краю поляны в кустах лежал обыкновенный гранитный валун, глубоко вросший в землю. Считается, что такие валуны оставил после себя ледник. Их много по всей стране, а некоторые даже охраняются государством. Этот валун, судя по экскрементам вокруг, облюбовала семья кабанов.
— Идите сюда! Здесь никого нет! — крикнула Нина.
В этот момент ее что-то больно кольнуло в спину. Через секунду чужой, жесткий и колючий взгляд впился в затылок, в то его место, которое плавно переходит в шею. Спина сразу же занемела. Если бы Нина была человеком неопытным, то, превозмогая боль в затылке, она повернулась бы, чтобы встретить чужой взгляд глаза в глаза. Как профессионал она знала точно, что за спиной никого нет и быть не может. Профессиональное чутье не уловило сзади никакой биологической угрозы. Но угроза есть и, значит, она исходит из другого источника. Судя по всему, источником угрозы был Антс. Он почему-то запаниковал и готов был поделиться своей паникой со всеми. Нина машинально отметила, что держится он хорошо, почти ничем не проявляя своё беспокойство внешне. Женщина выдержала паузу, давая расслабиться спине, выжидая, пока подойдут остальные. Первым подошел Антс, не глядя на камень, стал оправдываться.
— Простите. Что-то я совсем потерял голову, — замялся хуторянин, — у меня иногда бывает. Боли какие-то в груди. Мушки перед глазами, тревога безотчетная... Я ведь в лесу живу... Мне иногда не хватает общения, я так думаю.
— Пустяки, — приняла извинения Нина. — Вечером я займусь вашим позвоночником. Через пару дней болей в груди не будет. Я вам обещаю.
— Ну, что, Зверобой, — осведомился Виктор, — где ваш хваленый источник с живой водой?
— Не здесь.
— А где же, позвольте узнать?
— Там! – махнул рукой Антс в неопределенном направлении.
— И как далеко? — продолжал допрос Виктор.
— Часа полтора-два ходу.
— А зачем мы сюда-то приперлись? — Виктор сообразил, что до сих пор они шли почти точно на восток, а хозяин указал рукой куда-то в сторону севера.
— Надо очиститься.
— Как это? — Опешил Виктор.
— Это просто. Я вас сейчас научу.
— Значит, мы тащились сюда в такую рань совершенно напрасно, — расстроился Сергей Львович, которому прогулка по утреннему лесу показалась подозрительной. — Очищайтесь, а я пока присяду на камне.
— Очиститься должны все, — твёрдо сказал Антс, — это очень просто. Сделайте, как я и попросите у леса прощения.
— Простите, хозяин, но у меня марксистско-ленинское воспитание, — заявил Виктор. — Я и в церковь-то не хожу. Понимаю, понимаю, что когда долго живешь в лесу без телевизора, то поневоле начнешь молиться дубам. Словом, меня от этого шаманства увольте. Я посещал все комсомольские и партийные собрания и заработал на всю свою оставшуюся жизнь освобождение от ритуальных мероприятий. Я теперь даже на кладбища не хожу.
— Очиститься должны все. Значения не имеет, верите вы или нет. Просто надо у леса попросить прощения. Это совсем несложно. Смотрите.
Антс осторожно подошел к дубу и слегка поклонился. Потом он повернулся к дереву спиной и прильнул к стволу, раскинув руки. Глаза закрылись, спина и затылок плотно прижались к стволу. Губы его что-то беззвучно шептали. Наконец, он встряхнул головой, словно пробуждаясь ото сна, и сделав несколько шагов, повернулся лицом к дереву. Последовал ещё один поклон. В это мгновение в чаще леса кукушка произнесла сакраментальное «ку-ку».
— Хороший знак, — громко сказал Антс и повторил. –— Кукушка — это хороший знак. Сергей Львович, теперь вы.
Последней обряд очищения проходила Нина. К ритуалу она отнеслась со всей серьезностью. Сняла с шеи крестик и выдернула ремень, заправленную в джинсы блузку распустила по бедрам, вынула из волос заколку. Когда спина и затылок прикоснулись к стволу, то глаза ее непроизвольно закрылись и губы сами собой зашептали древний заговор.
— На горах Афонских стоит дуб мокрецкой, под тем дубом сидят тринадесять старцев с старцем Пафнутием... Идут к ним двенадесять девиц простоволосых, простопоясых. И рече ему двенадесять девицы: есмь мы царя Ирода дщери, идем на весь мир кости знобить, тело мучить... И рече старец Пафнутий своим старцам: зломите по три прута, тем станем их бити по три зори утренних, по три зори вечерних. Взмолишися двенадесять дев... И начаша старцы их бити... В мир не ходите, кости не знобите, тела изсушением и огнем не мучьте... Отыдите от рабы божией Нины в леса тёмные на древа сухие... Прости лес.
Собственно говоря, это был заговор от лихорадки, но очень уж к месту пришёлся «дуб мокрецкой». Как это ни странно, но заговор возымел силу, и Нина почувствовала в спине легкость необычайную, Ею овладело желание двигаться, немедленно идти сквозь чащу леса туда, куда укажут путь. Её больше не страшили трудности многочасового перехода. Машинально она отметила, что Виктор и Сергей Львович как-то странно притихли. Последний так вообще перестал жаловаться на стертые ноги и любимые мозоли. Антс махнул рукой, и группа двинулась, но не на север, как утверждал до этого проводник, а почти строго на юг.
Вскоре вышли на еле заметную тропу в густом ельнике, но километра через полтора снова оказались среди осин, ольхи и берез. По правую руку потянулся густой орешник, а слева зажурчал ручеек. Идти приходилось друг за другом между стеной орешника и влажным берегом ручья. Антс вышагивал впереди, за ним Нина и Сергей Львович. Постоянно подталкивая Сергея Львовича в спину и подначивая его, замыкал колонну Виктор.
— Эй, следопыт! – крикнул он Антсу. — Мальчики направо, девочки налево!
Нина и Сергей Львович отказались. Антс справил малую нужду прямо в ручей. Виктор полез в густой орешник. Он догнал колонну и с видом заговорщика сообщил Сергею Львовичу, что знает, куда они идут.
— И куда? — Вяло поинтересовался Сергей Львович.
— Мы идем в Тарапит.
— Куда-куда?
— Это древнее городище, последний оплот местных язычников. Его разрушили в начале тринадцатого века немецкие рыцари.
— Как вы догадались? — Так же вяло поинтересовался Сергей Львович.
— Потому что мы на тропе войны.
— Какой-какой войны? – слегка оживился Сергей Львович.
— Мы на тропе крестоносцев. Они по этой тропе ходили славян воевать.
— Вы-то откуда это знаете? — Уже с оттенком интереса задал вопрос Сергей Львович.
— Долго объяснять. Впрочем, если хотите, то могу в двух словах. Лет двадцать назад я был на скучном комсомольском семинаре. Там какой-то мужик читал лекцию о завоевании страны крестоносцами. Всё было ужасно скучно, но на следующий день нас возили в лес показывать военную тропу. Я тогда сильно посмеялся. Я вижу, что обе тропы весьма похожи.
— И что теперь? — Подбодрил Сергей Львович.
— А теперь ничего. Теперь мы идем по военной тропе немецких рыцарей к древнему эстонскому городищу.
— Откуда вы это знаете?
— От верблюда, — глупо пошутил Виктор. — Справа от нас тянется узкая каменная гряда. Смотрите, как она заросла орешником. Смотрите-смотрите, видите? Это кладка. Булыжник собирали с полей и выкладывали вдоль дороги, чтобы зимой не заблудиться. Это значит, что мы уже очень близко. Очень. Близко.
— Откуда вы знаете, что абориген ведет нас именно в Тарапита?
— Интуиция, мой дорогой Сергей Львович, интуиция, да ещё знание карты местности.
— А вы и карты знаете?
— Не скажу, что очень, – скромно потупился Виктор. — Нас на военных сборах знакомили с очень подробными картами на случай войны. Если я все правильно понимаю, то когда-то справа были поля. За ними большое болото, которое тянется к юго-западу более чем на сотню километров. Слева тоже болото. Да вы ж по нему плутали, должны были запомнить.
— У меня географический кретинизм.
— Оно и видно.
– Что вам видно?
— Видно, что кретинизм, — важно ответствовал Виктор.
Сергей Львович обиделся и замолчал.
Минут через сорок тропа слегка повернула в сторону Запада. Под ногами стало суше. Лиственный лес сменился сначала елями, а потом соснами. Солнце взошло уже достаточно высоко. В лесу становилось душно. Антс монотонно вышагивал впереди, изредка оглядываясь на Нину и остальных спутников. Он никак не мог решить для себя вопрос: показывать ли гостям все достопримечательности места. Корил себя за длинный язык: «Разболтался, как русский».
— Виктор, признайтесь, это вы пошутили насчет крестоносцев. Столько веков прошло, разве тропа уцелеет?
— Вижу, что вы, Сергей Львович, легковерны, аки младенец, мир познающий. Хотя с другой стороны, вы недоверчивы, как новоиспеченный секретарь какого-нибудь сельского райкома. Во всем видите подковырку.
— Я человек искусства. Там, где бессильна моя творческая интуиция, я привык полагаться на знания.
— Вижу, что привыкли. Так знайте, что в начале тринадцатого века немцы вторглись в эти края под нестареющим лозунгом «Drang nach Osten».
— Если на восток, то это в другую сторону.
— Ваше, Сергей Львович, невежество в делах стратегических простительно. Этот берег Финского залива есть удобный плацдарм, чтобы контролировать торговые потоки с востока в Швецию, Норвегию, Данию и даже в Польшу. Посему проживавшие на этих землях первобытнообщинные племена подлежали окультуриванию и просвещёнию. Их крестили огнем и мечом во имя Всемирной торговой организации. Кстати, ещё совсем недавно их ныне здравствующие потомки так стремились попасть в эту организацию, что едва штаны не потеряли от натуги. Впрочем, вам это не интересно, как я вижу.
Сергей Львович с трудом переваривал иронию Виктора, но всё же он понял, что речь идет о Ганзейском торговом союзе.
— Конечно, эти тропы проложили не крестоносцы, а местное население, но с приходом немцев каждая такая тропа стала тропой войны. Аборигены изо всех сил противились. Очень уж, знаете ли, они привыкли из одного деревянного чана жрать салаку с простоквашей и мыть в нем ноги, конечно, по мере надобности. Здесь все полито голубой немецкой кровью и усыпано косточками. Думаете, это хрустят ветки под вашими стопами? Нет, это с легким шорохом ломаются аристократические немецкие ребра и крошатся ветхие рыцарские черепа. Если бы не ваше плебейское происхождение, вы могли бы здесь почувствовать себя настоящим тевтонским рыцарем. Так что насчет тропы можете даже и не сомневаться. Это самая настоящая тропа крестоносцев. Правда, ведет она нас в самое настоящее эстонское болото, что для нас, для безродных мигрантов равнозначно походу в никуда. Вам не страшно идти в никуда?
Сергей Львович поежился от последних слов попутчика, но виду не подал, а только тщательней стал смотреть себе под ноги, выискивая в земле ребра и черепа крестоносцев. В избытке попадались хрустевшие под ногами гнилые ветки. Вскоре ему это надоело, и он стал больше посматривать по сторонам. Тропа крестоносцев была похожа на тысячи других троп в лесу. Похоже, она вела именно туда, куда она вела: в центр болота на древнее городище.
Городище открылось внезапно. Это был небольшой вытянутый в длину холм высотой около трех метров, ориентированный с севера на юг и расположенный в середине большой поляны. Северную и западную сторону холма огибал давешний ручей, но здесь, у городища это была скорее даже небольшая речка. На холме росло одно единственное дерево. Если присмотреться, то можно было заметить следы подчисток. На поляне тщательно был вырублен весь кустарник, а там, где речка снова углублялась в лес, кто-то тщательно вырубил подлесок на ее берегах.
— Там граница, — махнул в сторону леса Антс. – Ходить не рекомендую. Нас отделяет от нее километров пятнадцать, но из них десять — это непроходимое болото. Тропы там нет. Теперь нет.
— Скажите, Антс, — возник Сергей Львович, — а как называется это место?
— Это древнее и очень священное место моего народа. Оно называется городище Тарапита.
— А что я вам говорил! — Возликовал Виктор. — Я же говорил Тарапита! Тропа крестоносцев!
— Кто рассказал вам про крестоносцев? – с подозрением во взгляде и недружелюбными нотками в голосе спросил Антс.
— Я карту помню. Нам на занятиях по военной подготовке в райкоме комсомола показывали очень подробные карты, на случай войны. Я даже не знал, что я об этом помню, а вот увидел каменную кладку вдоль тропы и сразу вспомнил.
— Скажите, Антс, — внезапно разволновалась Нина, — это действительно была тропа крестоносцев или Виктор шутит?
— Действительно.
— Так этот холм и есть городище?
— Именно так.
— Вот уж не думала, что когда-нибудь попаду сюда, — Нина ещё раз критически осмотрела холм.
— Метров тридцать будет в длину, — прикинула она вслух.
— Почти сорок, — уточнил Антс, — а в ширину всего пятнадцать метров. Я тоже раньше удивлялся. На такой площадке две сибирских избы не поставить рядом.
— Этот холм только для укрепления, — ещё раз поразил своими познаниями в истории Виктор. — Здесь не было домов, только частокол и навес. Это военная хитрость. Дома легко подпалить во время осады, частокол – труднее. А сама деревня располагалась вокруг холма. Деревню поджигали перед приходом врага, чтобы она не служила для него укрытием.
– Деревня, кажется, была вон там, – Антс указал на поляну у западной стороны холма. – От нее ничего не осталось. Мне лесник рассказывал, что при советах сюда приезжала археологическая экспедиция, да так ничего и не нашла. Сгорели все бревна. Каменных фундаментов под домами не строили. Железных вещей было мало. Они кладбище искали, так тоже ничего не нашли. Люди здесь были такие, что под старость сами уходили в лес умирать, не дожидаясь, пока их семья прогонит.
— Как жестоко, – возмутилась Нина.
— Отнюдь, — встрял Виктор и поразил общество в очередной раз, — лес для них был родителем, кормильцем и защитником. Тот, кто уходил от семьи в лес, просто возвращался домой.
— А если это были не старики, а молодые мужчины, воины? – Поинтересовался Сергей Львович.
— Я не специалист, но думаю, что их сжигали на костре, а пепел выбрасывали в лесу.
— Виктор, у вас поразительная память, вы помните, что вам двадцать лет назад на семинаре рассказывал какой-то умник, а вспомнить, как вы оказались на хуторе не можете, — уколол знатока Сергей Львович в отместку за географический кретинизм, на который сам же перед тем и напросился.
Виктор промолчал. Путники двинулись к холму и вскоре оказались на его вершине. Обзора практически никакого. Тропа подходит с севера к торцевой части городища. Вероятно, засеки помогали разделить нападавших на два потока, один из которых попадал на горячее пепелище сожженной деревни, а второй оказывался зажатым между холмом, западной стеной укрепления и речкой, хотя и неглубокой, но все же опасной для тяжеловооруженного рыцаря.
Виктор высказал это соображение вслух и даже похвалил себя за сообразительность. На южной оконечности холма рос небольшой дуб.
— Вероятно, здесь был древний алтарь, — продолжил импровизацию Виктор. – Здесь приносили человеческие жертвы. Пленным врагам вырезали сердце. Душили девственниц и жарили младенцев.
— Скажите, как страшно! Где вы только этого начитались, господин, Пустозвон? — вступился было за древних эстов Сергей Львович, но Антс не дал ему продолжить.
— Жертвы приносили не здесь. Вниз по ручью есть небольшое болото, образовавшееся на месте озера, — пояснил хозяин хутора, — людей просто топили в озере. Бывало, что и детей бросали в воду. Не всех, конечно, но слабых и болезненных топили. Их жалко было, вот и топили, чтобы они не мучались в жизни.
— А вы-то откуда об этом знаете, – поинтересовалась Нина, – вы, кажется, выросли в Сибири?
— Мне об этом бабушка рассказывала. Вечера в Сибири были долгие, я запомнил еЁ рассказы.
— К вам на хутор надо фольклорную экспедицию посылать, — удачно пошутил Сергей Львович.
— Что это? — Нина разглядела у подножия южной оконечности холма невзрачный бугорок, притулившийся в метре от пологого спуска к реке.
— Да кто его знает, — отмахнулся Сергей Львович. — Вас что, кладоискательская лихорадка обуяла, что ли? Да, здесь давно уже археологи все перекопали. Вам же Антс сказал, что они ничего не нашли.
— А вы знаете, что они искали? — Парировала Нина. – Это же тринадцатый век! Они искали керамику, железо и кости, но не камни.
— А причем тут камни?
— Видите ли, уважаемый Сергей Львович, — встрял в разговор Виктор с единственной целью ещё раз продемонстрировать свою эрудицию, — считается, что у эстов не было собственной писаной истории до конца восемнадцатого столетия. Все, что о них писали «до того, как», писали чужие историки и хронисты. Это научный факт.
— Какое отношение это имеет к камням?
— Момент, Сергей Львович, имейте терпение! Вся Скандинавия от Дании до Финляндии и Норвегии, включая Швецию, покрыта наскальными рисунками и древними рунами, высеченными в камне. И только здесь, на этом берегу Финского залива нет ни рисунков, ни рун.
— И что из этого следует?
— А вот что, уважаемый Сергей Львович, – продолжал свою импровизированную лекцию Виктор, — у скандинавов по другую сторону залива священные камни определяют по рунам. Здесь священным камнем или языческим алтарем можно считать любой подходящего размера валун. Вы никогда не задумывались над тем, почему в центре столицы, там, где был старый мыловаренный завод и зоопарк, огромный гранитный валун охраняется государством?
— А ведь камня-то уже давно нет, хотя логично предположить, что это был древний жертвенник?
— Для жертвенника он был слишком велик, но других камней с подозрением на сакральные функции рядом просто не было. Вот и охраняли на всякий случай, а когда мешать стал, так и взорвали к чёртовой матери.
Нина припомнила, что под горой Ласнамяги у старого зоопарка действительно был огромный гранитный валун, охранявшийся государством. Когда прокладывали новую дорогу, сначала снесли мыловаренный заводик, потом зоопарк переехал на новое место. Про валун она как-то даже и забыла, а ведь место было знаменитое. У валуна да ещё у старинных пушек, что стояли у Дома офицеров флота, столичные жители любили фотографироваться семьями.
— А где же источник с живой водой? — Резко сменил тему Виктор. — Кажется, что мы за этим сюда притащились.
— Да, Антс, где же обещанный вами источник? — Всполошилась и Нина.
— Надо спуститься к ручью, — сказал Антс и обреченно махнул рукой в сторону излучины.
Стали спускаться. Нина выбрала крутой южный склон не без умысла. Очень уж ей хотелось осмотреть подозрительный бугорок. При ближайшем рассмотрении бугорок оказался всего лишь обыкновенной кочкой, и Нина вприпрыжку поспешила вслед за остальными к источнику. Если бы не проводник, то источник никто бы и не заметил. Вода сочилась прямо из обрывистого берега, стекала по синей глине вниз и исчезала в прибрежном песке, не дотянув до русла ручья каких-нибудь полтора метра. Чтобы набрать воды пришлось выкопать в глине небольшое углубление, в которое Антс подставил крышку от армейского котелка. Виктор и Сергей Львович были явно разочарованы. Вода в источнике на вкус оказалась обыкновенной водой. Виктор ради сравнения зачерпнул пригоршню воды из ручья и сразу выплюнул. Вода в ручье отдавала болотом, но принципиальной разницы он не уловил. Сергей Львович ограничился пробой из крышки котелка. И только Нина осталась довольна. Вода из источника не разочаровала ее. Будь этот источник полноводнее, наверняка бы стал священным. Вода была студёной, но не обжигала, кристально прозрачной, с тонким вкусом настоящей родниковой воды. Она освежала и утоляла жажду, но не томила избытком — достаточно было нескольких маленьких глотков. Нина вытащила из кармана проволочную рамку, с которой не расставалась никогда, и прошлась по берегу ручья. Рамка как привязанная следила за источником.
Пока Виктор отплевывался, Сергей Львович отдыхал, а Нина занималась научными изысканиями, Антс собрал хворост и разжег костер. Теперь он отмывал в ручье принесенную с собой картошку. Набралось почти два десятка среднего размера картофелин. В рюкзаке нашелся небольшой котелок, который Антс приладил на лесине, опертой на рогулину. Толстый конец лесины он привалил тяжелым камнем. Виктор потребовал, чтобы воду из ручья заменили водой из источника, и Антс молча согласился. Тем временем Нина забралась наверх и вознамерилась обойти с рамкой вокруг холма. Даже наверху рамка упорно следила за источником. Лишь раз она вильнула в сторону реки, но не к источнику, а гораздо правее него. Сам холм оказался пуст, и в экстрасенсорном отношении совершенно не интересен. Небольшое количество энергии излучал дуб, но и он не мог соревноваться с источником.
Нина попыталась проследить источник под землей, но проволочная рамка для этого не годилась. Она позвала Виктора и попросила его сделать подходящий инструмент — вырезать лозу из орешника. Виктор неохотно согласился. Он не стал перечить женщине. Выслушав инструкции, пошел искать подходящий куст. Вскоре Виктор вернулся с рогаткой из орешника. Плоть дерева была легкой и гибкой, но не тяжелой. Нина ловко очистила лозу от коры и подогнала вес под свои руки. Сергей Львович с интересом наблюдал за ее манипуляциями. Новый инструмент ничего в экстрасенсорной картине местности не прояснил. Метрах в трех от обрывистого берега лоза теряла источник глубоко под землей и начинала вести себя неустойчиво. В какой-то момент Нине показалось, что она снова поймала источник, но сигнал был так слаб и неустойчив, так не похож на воду, что больше напоминал энергетический фантомный след. Словно очень давно что-то энергетически насыщенное двигалось от южного склона холма в сторону излучины, и это что-то, отнюдь не было жидким. Такой след Нина встречала впервые. Затруднение своё она списала на то, что с лозой управляется как любитель, а не как профессионал. Выслушавший ее сомнения Виктор вновь поразил энциклопедическим размахом своих познаний:
— Это типичный след в месте посадки эн-эл-о. Если вы можете определить ширину следа, то мы получим представление о размерах инопланетной тарелочки. Сергей Львович, следите за небом. Они могут прилететь внезапно.
— Этому вас тоже учили на военных сборах? — Поинтересовался Сергей Львович.
— Нет, конечно. Просто у нас был специальный семинар для инструкторов горкома по способам контрпропаганды и разоблачения вредных мистификаций. Кое-что осело в памяти. Кстати, здесь очень удобное место для инопланетной базы. Безлюдно. Хорошие ориентиры с воздуха — каменная гряда и ручей. Между двух болот легко спрятаться и спрятать что угодно каких угодно размеров. Если даже местные жители заподозрят неладное, то спишут это неладное на лесных и болотных духов. Так рождаются суеверия. А суеверия, однажды родившись, да будет вам известно, не умирают даже после научных разоблачений.
— К сожалению, должна вас разочаровать. След очень узкий, не более метра в ширину и очень-очень старый. Маловато для «тарелочки». При других обстоятельствах я просто не обратила бы на него внимания. Скорее всего, здесь что-то протащили. Что-то, что имело отличный от общего фона местности энергетический потенциал. Оно прокатилось и оставило после себя легкий, неглубокий след.
— И что же это было? — Вновь поинтересовался Сергей Львович.
— След равномерный. Мне кажется, что если бы тащили что-то плоское, то глубина была бы на порядок больше, и след был бы грубее. А тут как будто колесо прокатилось.
— Если колесо, то следов должна быть пара, — заметил Виктор. – Должна быть колея. Нина, поищите колею.
— Здесь нет колеи, — ответила женщина и задумчиво посмотрела в сторону излучины.
— Еда готова! — позвал с берега Антс.
После еды Антс занялся чисткой котелка, а Сергей Львович, внезапно испытавший приступ жажды, пытался нацедить воды из источника. Нина решила продолжить биоэнергетическую разведку местности, и Виктор со скуки вызвался ей помогать. Вызвался со скуки, но постепенно увлекся и даже стал проявлять инициативу. Он сбегал в ближайший орешник и нарезал охапку прутьев, которыми, следуя указаниям Нины, разметил подводное русло источника, а затем начало и ширину энергетического следа. След терялся в непосредственной близости от холма, но тянулся почти до самой реки, где слегка менял прямолинейное направление и выходил к обрывистому берегу правее источника. Здесь он становился более заметным и одновременно терял очертания колеи. Нина спустилась на берег ручья и попыталась обнаружить след внизу. Лоза упорно показывала под ноги Виктору, стоявшему на краю обрыва.
— Спускайтесь сюда, — позвала его Нина, — мне нужна грубая мужская сила. Смотрите, здесь что-то есть.
Когда Виктор спустился и осмотрел стену обрыва, то не нашел в нем ничего примечательного. Из глины торчал бок гранитного валуна.
— Помогите мне, — Нина начала руками очищать валун от ссохшейся на нем глины, пока не наткнулась на шарообразный выступ. Ею овладел азарт исследователя. — Ну, что вы стоите столбом! Живо принесите мне воды в котелке.
Виктор отправился выполнять указание и вернулся вместе с Антсом и Сергеем Львовичем. Все трое с интересом взирали на перемазанную глиной женщину. Антс протянул ей котелок, до краев наполненный водой из ручья. Какое-то время Нина пучком травы, смоченным в воде, оттирала бок валуна. Влажная глина перепачкала куртку и колени. Наконец, она спрыгнула на песок и ткнула большим пальцем левой руки за спину.
— Смотрите!
Первым к валуну подлез Сергей Львович. Ноги у него разъезжались на влажной глине, и он слишком осторожничал, чтобы внимательно рассмотреть на камне то, на что показывала ему Нина. Неловко спрыгнул на песок и недоуменно повел плечами. Виктор оказался более понятливым. Бок валуна казался слегка обработанным вручную. Во всяком случае, на его поверхности отчетливо был заметен отмытый Ниной гладкий шарообразный выступ размером с тупую половину куриного яйца. С левой стороны к валуну подлез Антс. Осмотрев валун, он снял с пояса штык-нож от автомата Калашникова и слегка постучал по выступу рукояткой. Потом кончиком лезвия очистил выступ по периметру и снова постучал. Смысл этих манипуляций был непонятен, но действия хуторянина казались необычайно осмысленными: легкое постукивание рукояткой ножа, очистка периметра, вновь постукивание и вновь очистка. Виктор принес в котелке чистой воды и сполоснул ею выступ. По периметру отчетливо наметился неглубокий желобок. Антс вставил в него кончик лезвия и слегка надавил на выступ. Виктору показалось, что выступ шевельнулся. Ободренный успехом Антс попробовал подковырнуть выступ с другой стороны, но усилие оказалось чрезмерным. Выступ отскочил от камня и скатился вниз к ногам Сергея Львовича.
Нина ахнула. Проволочная рамка в ее руке ожила и потянулась к валуну. Поток энергии нарастал волнообразно. Каждая следующая волна была сильнее предыдущей. Через минуту это был уже сильный и ровный поток энергии, исходящий от камня в стене обрыва. Сергей Львович поднял обломок валуна, который оказался совсем не обломком, а куском гранита необычной каплеобразной формы. Остатками воды Виктор промыл углубление, в которое был вставлен этот обломок, но ничего интересного в нем не обнаружил. Он спрыгнул на песок.
— Поздравляю, Нина, всего за час вы сделали то, что не смогла сделать целая археологическая экспедиция. — Виктор выдержал актерскую паузу и торжественно продолжил. — Вы нашли нечто вроде эн-эл-о!
— Чего-чего? — Возмутился Сергей Львович. — Что вы тут нам голову морочите! Какое такое эн-эл-о?
— Ну, положим, что и не эн-эл-о, — смутился Виктор, — а так, нечто обработанное человеческими руками. Конечно же, это не эн-эл-о, это священный камень!
Нина, не отрываясь, смотрела на рамку. Антс задумчиво смотрел на валун. Сергей Львович растерянно смотрел на каплеобразный камень у себя в руке.
— А что же это?
— Затычка, — первым отреагировал Виктор на жалобный вопрос Сергея Львовича. – Затычка для одного места.
— Есть только один способ это проверить, — очнулась Нина. — Надо вынуть валун из стены.
— Мысль заманчивая, но у нас нет никаких инструментов, — заметил Виктор и кивнул в сторону Антса. — Только штык-нож, а этого маловато будет. С разговорами до следующего утра не управимся. Может быть, обойдемся затычкой в качестве трофея?
— Вы не понимаете, Виктор, — Нина указала рамкой на камень. — Из него такое поперло, такое поперло!
— А вы не ошибаетесь, часом?
— Смотрите на рамку!
Рамка привязалась к валуну, как до этого была привязана к источнику. Аргумент показался достаточно убедительным. Посовещавшись, решили попробовать откопать валун. Антс вызвался найти инструмент. Через четверть часа он притащил из леса две изрядно проржавевшие лопаты без черенков, забытые археологической экспедицией. Инструмент достался Виктору и Сергею Львовичу. Хуторянин полез на обрыв и штык-ножом вырезал над валуном дерн. Виктор принялся лопатой расчищать над ним землю. Тем временем Антс и Сергей Львович притащили из леса ствол только что сломанной молодой березы и подперли им валун со стороны берега. После чего Сергей Львович и Виктор стали осторожно подкапывать камень снизу. Неожиданно березка напряглась, и камень начал медленно сползать на песок. Антс резко оттолкнул Нину в сторону. Изогнувшийся под тяжестью камня ствол березки соскользнул с его бока и шлепнулся на песок, как раз на то место, где только что стояла женщина.
— И что теперь, — спросил Виктор. — Как мы попрем его домой?
– Теперь в этом нет никакой необходимости, – тихо ответила Нина.
Рамка в ее руке перестала шевелиться.
— Камень молчит.
— И будет молчать, — также тихо сказал Виктор. – Его надо перевернуть.
— Зачем?
— Когда валун выкатился из своего гнезда, то отверстие оказалось внизу.
— И что из этого?
— Механический оккультизм, доктор, — с заметной долей иронии ответил Виктор. — Есть затычка, нет энергии. Нет затычки, есть энергия. Бог из машины.
— Не слушайте его Нина, — встрял в разговор Сергей Львович. – Это театральный термин. Когда по ходу пьесы встречаются неразрешимые затруднения, режиссер придумывает, как их разрешить с помощью техники. Это технический прием и ничего более.
— Что вы там говорили про механический оккультизм? — внезапно оживилась Нина. — Есть затычка, нет энергии? Давайте перевернем камень.
— Послушайте, Нина, теперь нам это не по силам. Камень лег на свое основание. А насчет механического оккультизма я пошутил. Я толком даже не знаю, что это такое.
Между тем Антс принялся очищать выпуклую вершину камня. Он счистил остатки глины. Принес котелок воды и выдрал из обрыва приличный пук травы. С каждым котелком воды бока валуна покрывались грязными синими разводами, которые Антс оттирал пучком травы. К нему нехотя присоединился Виктор. Дело пошло веселей. Вскоре валун блестел, как новенький. На вершине камня обнаружилось ещё одно углубление, на этот раз без затычки. Из углубления выходил тонкий желобок, по которому вода из ручья стекала по едва заметному углублению на бок камня. Вскоре работа была закончена. Рамка в руке у Нины больше не шевелилась. По всему было видно, что она сильно разочарована. Даже найденное на вершине валуна углубление, явно сделанное руками человека, не обрадовало ее.
— Нина, послушайте, — попытался развеселить ее Виктор, — да ваша рамка просто сломалась. Вы когда последний раз меняли батарейки? Вы хоть понимаете, что вы нашли? Это же священный камень. Ему не меньше тысячи лет! На нем каменным ножом совершали жертвоприношения. Жертве перерезали горло, а кровь сливали вот в эту тарелку.
— Не смешно, — отреагировал Сергей Львович. — Представляете, сколько крови в ягненке? А выемка размером с куриное яйцо.
— А кто вам сказал, что это был ягненок? Жертвоприношения были человеческие!
— Тем более, – строго сказал Сергей Львович. – О находке надо сообщить куда следует и кому следует.
— И кому же?
— Ну, я не знаю... Может быть, в охрану памятников культуры.
— И нам долго придется доказывать, что это не наша глупая шутка. Кто потащится сюда смотреть на какой-то камень. Камней навалом в окрестностях столицы. А у нас даже фотоаппарата нет.
— Камень можно оживить, – неожиданно сказал Антс.
Все посмотрели на хозяина хутора с удивлением. Виктор едва сдержался от смеха, представив себе эту нелепую картину: голый Антс в отблесках огня пляшет вокруг камня, размахивая немецким автоматом. Сергей Львович был в недоумении. Он не знал ни одного языческого обряда, кроме того, что видел когда-то в фильме Тарковского «Андрей Рублев». В его собственной сценической карьере не было ни одной пьесы на языческую тему. Нина молча смотрела на хозяина хутора. Только сейчас она поняла, что давешнее чувство угрозы, исходившее от Антса, не было безосновательным. Затянувшееся молчание первым нарушил хуторянин.
– Я знаю, как это сделать. Не спрашивайте меня откуда, просто знаю и все. Бабушка говорила, что в ее роду были шаманы.
— А кровь вы где возьмете? – уже серьезно спросил Виктор.
— Нужно всего несколько капель, но... Понимаете, я не могу взять свою кровь, — извиняющимся тоном ответил Антс. — Надо, чтобы кровь была от постороннего человека. Кстати, ваша, Виктор, не подойдет.
— Почему же?
– Слишком много алкоголя за последние дни, — Антс энергично кивнул в сторону Нины. — У нее та же самая история.
— Мы так не договаривались, — заверещал Сергей Львович. — Я не могу! Я крещёный!
— Вы же говорили, что у вас даже крестика нет? — Опешил Виктор.
— Да, что вы про меня знаете, а вдруг? Что если я всё-таки крещёный?
— Наверное, это не имеет никакого значения. Значение имеет только кровь, — равнодушно сказал Антс.
— Сергей Львович, миленький, всего пару капель, — взмолилась Нина. — Это же в научных целях. Такой эксперимент выпадает раз в жизни!
— Идолопоклонство – это большой грех, — выдавил из себя Сергей Львович.
— Сергей Львович, — грозно сказала Нина, — зачем-то мы сюда пришли. Что вы теперь кобенитесь, как мальчик?
— Мы пришли сюда к источнику с живой водой, — вежливо напомнил Сергей Львович. — Про языческие обряды уговора не было. И потом, откуда я возьму вам кровь? Вы меня этим мясницким ножом резать будете?
Испуганный человечек кивнул на штык-нож, болтавшийся на поясе у Антса
— Только СПИДа мне ещё не хватало тут подцепить.
— Сергей Львович, я же врач, — принялась уговаривать его Нина, — у меня есть булавка. Мы ее продезинфицируем на огне, а чистой прокладочкой пальчик укутаем, и будет совершенно безопасно.
— Кстати, прокладочка с крылышками, соглашайтесь, — встрял в уговоры Виктор, которому ситуация все больше и больше начинала доставлять удовольствие.
Сергей Львович нехотя кивнул головой. Антс сходил к источнику за живой водой. Покопавшись в вещмешке, достал хлебную корочку, потом попросил у Нины зеркальце из косметички. На спичке прокалили булавку, и Нина выдавила из ранки на пальце Сергея Львовича несколько капель крови прямо на зеркало.
— Пестик? Кто видел пестик? — Поинтересовался Антс.
— Какой такой пестик? Вы имеете в виду затычку? — Пролепетал Сергей Львович. – Я бросил её на берегу, во-он там. Вы мне прокладку обещали, где она?
Виктор принес давешнюю затычку, которая теперь оказалась пестиком. Антс насухо вытер пестик полой куртки. Хлеб он разделил на две равные части. Одну опустил в крышку котелка с водой из источника. Вторым кусочком тщательно вытер кровь с зеркала и опустил его в углубление на камне. Несколько минут он растирал пестиком жертвенный хлеб. Потом добавил к нему кусок, напитавшийся водой, и снова растер образовавшуюся кашицу. Нина наблюдала за его манипуляциями с неослабевающим интересом. За всю свою экстрасенсорную практику она впервые видела настоящий шаманский обряд. В том, что этот обряд настоящий, сомнений у нее не было. В действиях Антса не было игры на публику и показухи. Конечно, присутствовал какой-то момент импровизации, но вскоре Нине показалось, что у него включилась мышечная память. Движения стали четкими и осмысленными.
Антс зачерпнул из крышки котелка пригоршню воды и аккуратно вылил ее в хлебную кашицу. Излишек воды начал сливаться через желобок. Стало понятно, что все действия выполнены, но ничего не произошло. Вода из кашицы продолжала сочиться по валуну. Антс поднялся с колен. Нина не могла бы поручиться, что всё поняла правильно, потому боялась испытать разочарование и опустошенность. День клонился к вечеру. С болот потянуло прохладным ветерком. Обратный путь предстоял уже в сумерках. Сергей Львович смотрел на камень равнодушно, Виктор насмешливо. Нина смотрела на Антса, позабыв о проволочной рамке в правой руке. Антс смотрел куда-то поверх камня, может быть, на длинную тень, которую валун теперь отбрасывал на песок в лучах заходящего солнца. Он задумчиво покрутил в руках пестик и опустил его в хлебную кашицу. Выдавленная из углубления жижа начала растекаться по вершине валуна. Нина вздрогнула. Ей показалось, что ее обдало горячей воздушной волной, потом ещё одной, потом ещё...
Рамка взбесилась. То начинала бешено вращаться, то намертво застывала в нелепом даже для этого прибора положении и жгла ладонь. Лицо у Нины пылало, во рту пересохло, но вокруг никто не замечал неожиданной перемены. Антс равнодушно начал собирать вещмешок. Виктор сливал на песок воду из принесенной с хутора пластиковой бутылки, примериваясь как бы половчее набрать в опустошенную тару воды из источника. Сергей Львович принялся отчищать испачканные глиной колени. Боковым зрением Нина видела, как шевелились под ветерком макушки деревьев на противоположном берегу ручья.
Горячие волны пошли на убыль. Рамка перестала вращаться, как бешеная и теперь просто следила за камнем. То, что Нина увидела в следующее мгновение, произвело на нее очень сильное впечатление. За всю свою экстрасенсорную практику ей ни разу не приходилось воочию наблюдать энергетические хвосты, которые она так смело обрубала у своих пациентов, и такие же энергетические дыры, которые она штопала. Она просто чувствовала то, что по заведенной традиции называла «хвостами» и «дырами». Теперь она видела, как над острым концом пестика формировался мощный поток энергии. Белесый столб сгустившегося воздуха толщиной в руку завис в полуметре над валуном и терялся в вечернем небе. Затычка искрила.
— Смотрите! – Напряженно выдохнула Нина.
— Куда? — выпрямился Сергей Львович.
Увидев остекленевший взгляд женщины, он медленно развернулся лицом к камню:
— Здесь ничего нет. Нина, очнитесь! Здесь же ничего нет!
Сергей Львович подошел к камню и снял с него пестик-затычку. Невидимый ему энергетический столб начал опадать, скручиваясь в подобие клубка, и быстро растаял в воздухе. Нина очнулась. Рамка в ее руке не шевелилась. На камень села какая-то лесная птичка и принялась склевывать хлебную кашицу.
— Это добрый знак, — сказал хозяин хутора. — Домой доберемся без проблем.
<<<< Начало ищи здесь
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
20.09.19 | 2943
Михаил Петров
Первая из историй про Петровича
Утро второго дня
Когда Виктора спросили, как он оказался на хуторе Антса, Виктор лаконично ответил: «По пьянке». Не то, чтобы ему тогда никто не поверил, но кое-какие сомнения были. На хутор он наткнулся перед рассветом. Побродил по двору, попытался устроиться на ночлег под брезентом, но там оказались тяжёлые железяки, двигать которые Виктор не рискнул. Часа полтора он слонялся по двору, пытаясь где-нибудь приткнуться на ночь. Сарай оказался заперт на массивный висячий замок. Хоть бы стожок сена, так и того не нашлось! Шариться в темноте было довольно неприятно, и пару раз он больно ушиб правое колено об какую-то жердину, какую – в темноте не разобрал. Неожиданно в окне хутора промелькнул слабый свет, словно кто-то прошел по комнате со свечей или с керосиновой лампой. Вот оно!
Виктор забрался на крыльцо и тихонько постучал в дверь костяшками пальцев. Ответа не последовало. Он постучал ещё, потом ещё. Прислушался, приложив ухо к двери. Стукнул пару раз кулаком. Снова прислушался. Ему показалось, что с той стороны двери кто-то стоит, и он снова постучал деликатно. И на этот раз ответа не последовало. Тогда Виктор сел на крыльцо и, привалившись спиной к двери, стал методично стучать в дверь кулаком. Он стучал так минут двадцать, пока не услышал шаги и звук открывающегося замка. Встать быстро не получилось, и энергично распахнутая кем-то дверь застала Виктора в очень неудобной позе. Удар пришелся в мягкие части тела, придав ему дополнительное ускорение. Виктор тяжело рухнул с крыльца. Уже с земли он увидел в дверном проеме силуэт, подсвеченный изнутри прихожей тусклой лампочкой.
— Кто здесь?! — не очень-то дружелюбно рявкнул хозяин силуэта.
— Я! — Поспешно выкрикнул Виктор. — Это я!
В следующую секунду он осознал всю нелепость своего ответа и поспешил исправить его.
— Простите, я ищу ночлег. Можно у вас переночевать? В лесу, знаете ли очень холодно.
— Как вы здесь оказались? — Грозно спросил силуэт.
— По пьянке! — Честно признался Виктор.
Этот его нелепый ответ, ничего не объяснявший по существу, тем не менее, объяснял многое. Силуэт в дверном проеме исчез. Виктор увидел в глубине прихожей нелепо одетого мужика с бородой. Нелепость его одежды — бриджей с распущенными тесемками, широченными подтяжками поверх нижней рубахи с закатанными рукавами была кажущейся, даже старый немецкий автомат в правой руке был вполне уместен. Виктор видел такие штуки только в кино. Фильмов про войну он насмотрелся немало, поэтому сомнений в подлинности оружия у него даже и не возникло: автомат в руке хозяина хутора был нормальной реакцией на стук в дверь хутора в пятом часу утра. Виктор поспешно вышел на свет, чтобы хозяин мог убедиться в том, что у него нет даже палки. Он виновато развел руки, словно показывая, что в ладонях нет никакого подвоха.
Мужик в прихожей сделал ещё два шага назад и шевельнул рукой с автоматом. Жест получился довольно красноречивый. Виктор, не дожидаясь повторного приглашения, поспешно вошёл в дом. Только теперь он заметил, что намокшая куртка, затрудняя движения, стояла колом. Штанины промокли почти до гульфика, в башмаках, хотя уже и не хлюпало, но было изрядно сыро. Оглядевшись, Виктор нашел в стене гвоздь и, правильно оценив его назначение, повесил сушиться куртку. Мокрые шнурки на ботинках долго не хотели развязываться. Хозяин жестом показал, что ботинки и носки можно взять с собой. В комнате было темно, и лишь в камине тлели угли. Подбросив в камин два полена, хозяин ушел на кухню. У камина стояла женщина с накинутым на плечи ватным одеялом. Она молча указала на скамейку. Виктор прошлепал босыми ногами поближе к разгорающемуся огню и тяжело опустился на скамейку. Из кухни появился хозяин. Он пихнул в руки Виктора тарелку с хлебом и солониной, поставил на скамейку граненый стакан, на две трети наполненный темной жидкостью. Виктор поставил тарелку рядом с собой и негнущимися, непослушными пальцами осторожно взял стакан, принюхался, поглядел на огонь сквозь жидкость.
— Калган?
Хозяин молча кивнул. Виктор в три глотка выпил обжигающую и вяжущую одновременно жидкость. Хотел поставить стакан на скамью, но не смог удержать. Стекло жалобно хрюкнуло, и стакан развалился на две половинки. Аккуратно так развалился, по шву, словно ждал, когда же, наконец, его уронят на пол.
— На счастье, — сказала женщина и осеклась.
— На счастье, — подтвердил Виктор.
— На счастье, — согласился хозяин. — Ешьте!
— Не могу, — признался Виктор, кусок в горло не лезет.
— Вы всё же попробуйте, — посоветовала женщина.
— Сейчас попробую, — снова согласился Виктор.
— Я вам на кухне постелю матрас, — сказал хозяин, — у меня больше нет одеял, поэтому я дам вам шинель и телогрейку вместо подушки.
Живая вода
Вечером все собрались у камина. Антс, уже никого не стесняясь, поставил на стол трехлитровую банку самогона. Предстояло кое-что выяснить, но ему самому разговор начинать не хотелось. Он чувствовал себя чужим в их компании не потому, что они были русские, а он эстонец, а потому что к вечеру понял, что гостей объединяет какая-то тайна. Все трое были очень разными людьми, и всё же у них было что-то общее, что они тщательно от него скрывали.
Сергей Львович, проснувшийся раньше всех, раскопал в хозяйском хламе старый граммофон и кучу пластинок к нему. Здесь были советские и немецкие пластинки 30-х и 40-х годов. До вечера он с упоением крутил ручку и слушал затёртые пластинки с военными маршами и задушевными песнями на двух языках. Видя с каким наслаждением он это делает, Антс принес отвертку и банку с ружейной смазкой, показал, как открыть граммофон и смазать механизм. Виктор сначала слонялся по комнате, с видом знатока рассматривая прялки и ружья, а потом все то же самое повторил во дворе, откинув брезент над обломками штурмовика. Подвернувшемуся под руку Антсу задал множество вопросов про обстоятельства приобретения столь редкостного экспоната. Особенно его заинтересовала судьба летчиков. Антс был вынужден сходить в дом и найти небольшой альбом с фотографиями, на которых черные следопыты запечатлели работу по извлечению находки. Мыльница хотя и была паршивая, но снимки получились достаточно информативные. После Виктор облазил БМП, но ничего особенно интересного в нем не нашел. Ткнулся было в сарай, но вовремя вспомнил про висячий замок на его воротах. Нина в это время пристроилась на пригорке рядом с хутором. Часа два сидела неподвижно, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу и прохладному ветерку.
В целом день прошел очень тихо и все же он поразил Антса тем, что его гости так и не заговорили друг с другом. Несколько раз ему казалось, что из лесу за ним кто-то внимательно наблюдает, но сколько он не пытался, так и не смог поймать чужой взгляд. К вечеру Антс успокоился, а дневное проявление паранойи списал на непрошеных гостей. Ужинали молча. Каждый думал о своем. После еды Антс собрал грязную посуду, и Нина помогла ему вымыть её. Виктор вызвался наколоть дров для камина. Сергей Львович, сославшись на усталость, остался у камина поддерживать огонь. Через полчаса все снова собрались в одной комнате, тогда-то Антс и вытащил самогон. Первым на самогон отреагировал Виктор, похваливший хозяина за качественный продукт и поинтересовавшийся, откуда пополняются запасы.
— Сам делаю. Меня в Сибири наша хозяйка научила.
— Вы были в Сибири! — оживился Сергей Львович. — Мой отец тоже был репрессирован.
На последнюю реплику Антс никак не отреагировал. Сергей Львович понял, что сморозил глупость.
— Технологией можно поинтересоваться? — вернул разговор в прежнее русло Виктор.
— Ничего особенного, просто двойная возгонка.
— Хитрите, хозяин! — пожурил Виктор. — Можете мне поверить, у меня богатый опыт на такие штуки.
— Вы правы, — нехотя согласился Антс. — Старуха первую возгонку осаживала молоком, вторую хлебом.
— И это все?
— Нет. Есть ещё одна хитрость, — слегка оживился Антс. — Баба Маша никогда не разбавляла готовый продукт колодезной водой. Был у нее заветный ключик в тайге. Я вкус той ключевой воды хорошо запомнил и что-то похожее нашел здесь в лесу.
— Это живая вода, — вмешалась в разговор Нина. — Сводите нас к источнику?
— Не сегодня, – вновь без всякой охоты согласился Антс, — уже поздно, лучше завтра.
— Ну, завтра, так завтра! — легко согласилась Нина.
Вновь наступило молчание. Чтобы скрасить неловкость и подогреть компанию, Антс взялся за банку с самогоном. Ему стало очень интересно, кто же проговорится первым. Компания молча, без тостов выпила предложенный самогон. После небольшой паузы молчание нарушил Сергей Львович.
— Простите, Антс, я вам бесконечно благодарен за гостеприимство, но объяснить вам, почему я здесь оказался я не могу. Как я сюда попал, я рассказал вам ещё ночью, а вот почему и сейчас не знаю. Может быть, если мы послушаем другие истории, то поймем, Бог даст. Мы все как-то связаны друг с другом, но чем именно, я не могу понять. Вот и Виктору есть, что сказать наверняка.
— Есть... Но я не знаю что. Знаете, коллеги, днём во дворе у меня было такое чувство, словно, за мной кто-то подглядывает. Неприятный такой взгляд. Понимаете, о чем я говорю?
— Это я к вам присматривался, — признался Антс. — Вы мне как снег на голову свалились. Пои, корми, а зачем?
— Вот это нам и предстоит выяснить, — согласился с хозяином Виктор.
Он покрутил в руках пустой стакан, вопросительно глянул на хозяина:
— А хотите, я вам свой сон расскажу? Мне сегодня приснилось, что вызвали меня в другой город на совещание. А совещание не простое, секретное. Встретили меня, и давай по городу мотать, от слежки уводить. В конце концов, привели в какую-то комнату и говорят, что надо переодеться, что как будто в моей одежде зашит жучок. Сняли с меня пиджак и подают мне куртку...
— Вы нас заболтать хотите? — Спросила Нина.
— Нет! Боже упаси! Просто этот сон как-то связан с хутором. Сергей Львович, кажется, знает, как он сюда попал, но у него нет ответа на вопрос зачем. Я же не знаю, как я вообще сюда попал! Если я начну рассказывать, то вы меня за идиота примите.
— Продолжайте, — попросил Сергей Львович, — мне уже интересно.
— Я на куртке остановился? Так вот подают мне куртку, очень она тяжелая. Цвет у нее такой коричневатый в крапинку, но крапинка не мелкая, а похожа на разводы камуфляжа. Надел я куртку и не могу рукой шевельнуть. В чем дело? А мне говорят, что куртка эта вроде бронежилета и гасит радиоволны, которые от меня могут исходить. Ведут в комнату. Темно, потолка не видно. Стол длинный. За столом люди какие-то сидят. Всех не могу разглядеть, стол очень длинный, но те, что рядом одеты в такие же куртки. В комнате тишина. А мне говорят...
— Кто говорит? — Не выдержал Сергей Львович.
— Не знаю. Наверное, тот, кто меня по городу водил, а кто, не знаю. Хочу вспомнить, а не могу. Короче мне говорят, что я должен выпить воды. Я пить не хочу, а мне говорят, что я должен. Зачем? Говорят, увидишь свет, какого ещё не видел. Говорят, солнце тебе не понадобится...
— И это всё? — Опять не выдержал Сергей Львович.
— Всё, — согласился Виктор. — Я объяснить не умею, но это как-то с нами всеми связано... Знаете, я не люблю спать днем. Я ночными кошмарами не страдаю, а вот если сплю днем, страшные сны сняться. Чаще всего снится, что убегаю от погони. Иногда могу убежать, иногда нет.
Виктор красноречиво заглянул в пустой стакан. На этот раз хозяин понял его правильно и, слегка ойкнув, потянулся к столу за самогоном. Нина остановила его и толкнула локтем Сергея Львовича. Он тоже понял всё правильно. Встал и подошел к столу, сам разлил самогон по стаканам. Нина встала за спиной Антса и принялась массировать ему сначала плечи и верхнюю часть спины, потом шею и затылок. Виктор и Сергей Львович терпеливо ждали, не произнося ни слова. Наконец, Нина закончила массаж, и Антс сделал головой плавное круговое движение. Выпили молча. Хозяин подбросил в огонь пару поленьев и вопросительно посмотрел на Нину.
— Хотите и от меня что-нибудь услышать? — Спросила Нина. — А мне ведь нечего вам рассказать. У меня был тяжелый день, много больных, много грязи. Я вечером пошла прогуляться. Выпила в соседнем баре, не думаю, что много. Очнулась ночью в автобусе. Думала, что сон мне такой снится про автобус. Второй раз проснулась, когда уже светало. Я попросила водителя остановиться, потому что меня укачало. Он меня выпустил и уехал. А дальше хутор. Как шла не помню.
— А вы не помните, где именно на шоссе вас высадил водитель?
— Антс, мне это место совершенно не знакомо.
— Ну, хоть что-нибудь?
— В лесу у самой дороги большой валун. На нем что-то странное было нарисовано. Полосы какие-то белые и синие.
— Вы были рядом с границей. Краска, которую вы видели на камне — это пограничная метка. Вроде как тропа для туристов, а на самом деле «секретка». Отсюда километров пятьдесят-шестьдесят.
— Вы думаете, что я могла за день отмахать по лесу пятьдесят километров?
— Я ничего не думаю, — спокойно ответил Антс. — Если я вас правильно понял, то до вашего валуна через лес не меньше пятидесяти километров. Вот и всё.
— Я вижу, что наши приключения ясности не внесли, — вмешался Виктор. – Надеюсь, что и вас ночные кошмары не страшат, а поэтому предлагаю ещё по стаканчику. Утром будем собираться домой.
— Нет! — твердо заявила Нина. – Утром мы пойдем к источнику с живой водой. хозяин мне обещал. Думаю, что и вам будет полезно. Я биоэнерготерапевт, и такой случай упустить не могу. Без хозяина вам на шоссе не выбраться, так что пойдёте с нами. Скажите им, Антс!
Вместо ответа мужчина лишь слегка шевельнул плечами.
— Что такое живая вода? — заинтересованно спросил Сергей Львович.
— Точно не знаю, — Нина слегка смутилась. — Могу только предположить, что это вода, чрезвычайно насыщенная биологической энергией. Говорят, что живая вода течет только в святых источниках.
— А что такое биологическая энергия?
— Носитель жизни.
— Значит, есть мертвая вода?
— Возможно, — снова смутилась женщина. — Из городского водопровода течет мертвая, лишенная жизни вода. День за днем она убивает нас.
— Что правда, то правда, — согласился Виктор. — У меня дома из крана течет вода, которая меня убивает, причем каждый день, по капле. Живая вода только под пробкой, и только за деньги. Счастлив тот, кто пьет на свои и гордится тем, что участвует в круговороте воды в природе. Я за круговорот! Круговорот воды и водки!
— Оставьте ваши казарменные шутки, если вам не интересно, — возмутился Сергей Львович. — Нина, прошу вас, продолжайте.
— Феномен живой воды мало изучен. По своим химическим и физическим параметрам она ничем не отличается от обыкновенной воды. То есть, конечно, вода из разных источников по химическому составу отличается, но в понятных и объяснимых пределах. Живая вода обладает целебными свойствами, но совсем не потому, что в ней больше магния, калия, натрия или других солей. Почему, никто не знает. Живая вода замерзает при обычной температуре, а точка кипения зависит только от высоты над уровнем моря. Короче говоря…
— Короче, — прервал Нину Виктор, — дело к ночи. Пора спать. Утром, надеюсь, разберемся.
Тропа крестоносцев
Прогулка к источнику началась со странной церемонии. Километрах в трех от хутора Антс неожиданно свернул с тропинки в лес. Сергей Львович, Виктор и Нина потащились за ним, утопая во влажном мху. Было ещё довольно рано. Первые солнечные лучи начинали пробиваться сквозь полог леса, заставляя стволы сосен отбрасывать длинные причудливые тени. Лес был наполнен обычными утренними звуками. В основном это был птичий гомон, хорошо слышный утром, но совершенно исчезающий к полудню. Вместе с первыми лучами солнца поднялся небольшой ветерок, и от его дуновения по кронам деревьев прошел легкий трепет. На землю посыпались сухие прошлогодние шишки.
Идти пришлось недалеко. Минут через десять сосновый лес закончился, появилось больше елей и лиственниц. Под ногами стало почти сухо. Антс вывел путников на небольшую поляну, в дальнем углу которой раскорячился странного вида дуб. Дерево было довольно широким в обхвате, что свидетельствовало о его древности, и необычайно низкорослым. Верхушка разломилась на две части, но невозможно было разобрать от старости или от удара молнии. По тому, как застыл Антс, как он вслушивался и вглядывался в поляну, можно было понять, что своих гостей он привел сюда неслучайно. Следом за ним на край поляны вышел Виктор. Хозяин хутора остановил его жестом руки. Вскоре подтянулись Сергей Львович и Нина.
Антс внимательно смотрел на поляну. Низкое утреннее солнце било прямо в глаза и заставляло его щуриться. Нина уловила легкое беспокойство невозмутимого эстонца. Как будто всё как всегда, но в то же время что-то не так. Обычная лесная поляна, заросшая травой почти по пояс взрослому мужчине. Трава колышется под легким ветерком. Деревья на дальнем, восточном краю поляны отбрасывают длинные тени. Тишина. Отчетливо слышно, как по стволу осины шелестит белка. Справа проклюнулся дятел. Наконец, Антс сделал несколько шагов, вышел на поляну и вновь застыл, жестом остановив спутников.
— Эй, господин сталкер! — не выдержал Виктор. — Мы уже пришли?
Вместо ответа Антс слегка повернулся и приложил палец к губам, призывая к тишине. Нарушив запрет, Нина подошла и стала рядом. Весь ее экстрасенсорный опыт и знание человеческой натуры подсказывали ей, что хозяин дурит, приглашая поиграть в следопытов. Когда женщина захотела двинуться вперед, Антс властно перехватил ее руку чуть повыше запястья.
— Я первый, понятно?
— Пустите! Мне же больно!
— Простите.
— Что происходит, Антс?
— Пока не знаю. Мне кажется, что кто-то за нами наблюдает. Вон там, метрах в десяти правее дуба. Видите?
— Там камень.
— Знаю. Наблюдают из-за камня.
— Я ничего не вижу, — честно призналась Нина, и вдруг почувствовала безотчетную тревогу.
В кустах действительно кто-то был. Они не видели, как Виктор за их спинами размахнулся и кинул палку в сторону камня. Сухая ветка, ударившись о землю, с громким звуком хрустнула. Трава за камнем замерла на мгновение, а затем послышалось недовольное хрюканье.
— Это же кабан! — Радостно взвизгнул Сергей Львович.
— Это вы так думаете, — возразил Антс.
— Что я кабанов в лесу не видел? — Продолжал резвиться Сергей Львович. — Эка невидаль!
— Это не кабан, — спокойно возразил хозяин.
— А что же по-вашему? Лошадь что ли?
— Камень.
— Камень? — Удивилась Нина и посмотрела на него внимательнее. — Это же обыкновенный валун. Ну, и шуточки у вас хуторские.
Она решительно двинулась в сторону камня, и Антс не решился удержать ее во второй раз. Женщина легко пересекла поляну. Её восточный край был выше западного, и трава здесь была не такой густой и высокой. На краю поляны в кустах лежал обыкновенный гранитный валун, глубоко вросший в землю. Считается, что такие валуны оставил после себя ледник. Их много по всей стране, а некоторые даже охраняются государством. Этот валун, судя по экскрементам вокруг, облюбовала семья кабанов.
— Идите сюда! Здесь никого нет! — крикнула Нина.
В этот момент ее что-то больно кольнуло в спину. Через секунду чужой, жесткий и колючий взгляд впился в затылок, в то его место, которое плавно переходит в шею. Спина сразу же занемела. Если бы Нина была человеком неопытным, то, превозмогая боль в затылке, она повернулась бы, чтобы встретить чужой взгляд глаза в глаза. Как профессионал она знала точно, что за спиной никого нет и быть не может. Профессиональное чутье не уловило сзади никакой биологической угрозы. Но угроза есть и, значит, она исходит из другого источника. Судя по всему, источником угрозы был Антс. Он почему-то запаниковал и готов был поделиться своей паникой со всеми. Нина машинально отметила, что держится он хорошо, почти ничем не проявляя своё беспокойство внешне. Женщина выдержала паузу, давая расслабиться спине, выжидая, пока подойдут остальные. Первым подошел Антс, не глядя на камень, стал оправдываться.
— Простите. Что-то я совсем потерял голову, — замялся хуторянин, — у меня иногда бывает. Боли какие-то в груди. Мушки перед глазами, тревога безотчетная... Я ведь в лесу живу... Мне иногда не хватает общения, я так думаю.
— Пустяки, — приняла извинения Нина. — Вечером я займусь вашим позвоночником. Через пару дней болей в груди не будет. Я вам обещаю.
— Ну, что, Зверобой, — осведомился Виктор, — где ваш хваленый источник с живой водой?
— Не здесь.
— А где же, позвольте узнать?
— Там! – махнул рукой Антс в неопределенном направлении.
— И как далеко? — продолжал допрос Виктор.
— Часа полтора-два ходу.
— А зачем мы сюда-то приперлись? — Виктор сообразил, что до сих пор они шли почти точно на восток, а хозяин указал рукой куда-то в сторону севера.
— Надо очиститься.
— Как это? — Опешил Виктор.
— Это просто. Я вас сейчас научу.
— Значит, мы тащились сюда в такую рань совершенно напрасно, — расстроился Сергей Львович, которому прогулка по утреннему лесу показалась подозрительной. — Очищайтесь, а я пока присяду на камне.
— Очиститься должны все, — твёрдо сказал Антс, — это очень просто. Сделайте, как я и попросите у леса прощения.
— Простите, хозяин, но у меня марксистско-ленинское воспитание, — заявил Виктор. — Я и в церковь-то не хожу. Понимаю, понимаю, что когда долго живешь в лесу без телевизора, то поневоле начнешь молиться дубам. Словом, меня от этого шаманства увольте. Я посещал все комсомольские и партийные собрания и заработал на всю свою оставшуюся жизнь освобождение от ритуальных мероприятий. Я теперь даже на кладбища не хожу.
— Очиститься должны все. Значения не имеет, верите вы или нет. Просто надо у леса попросить прощения. Это совсем несложно. Смотрите.
Антс осторожно подошел к дубу и слегка поклонился. Потом он повернулся к дереву спиной и прильнул к стволу, раскинув руки. Глаза закрылись, спина и затылок плотно прижались к стволу. Губы его что-то беззвучно шептали. Наконец, он встряхнул головой, словно пробуждаясь ото сна, и сделав несколько шагов, повернулся лицом к дереву. Последовал ещё один поклон. В это мгновение в чаще леса кукушка произнесла сакраментальное «ку-ку».
— Хороший знак, — громко сказал Антс и повторил. –— Кукушка — это хороший знак. Сергей Львович, теперь вы.
Последней обряд очищения проходила Нина. К ритуалу она отнеслась со всей серьезностью. Сняла с шеи крестик и выдернула ремень, заправленную в джинсы блузку распустила по бедрам, вынула из волос заколку. Когда спина и затылок прикоснулись к стволу, то глаза ее непроизвольно закрылись и губы сами собой зашептали древний заговор.
— На горах Афонских стоит дуб мокрецкой, под тем дубом сидят тринадесять старцев с старцем Пафнутием... Идут к ним двенадесять девиц простоволосых, простопоясых. И рече ему двенадесять девицы: есмь мы царя Ирода дщери, идем на весь мир кости знобить, тело мучить... И рече старец Пафнутий своим старцам: зломите по три прута, тем станем их бити по три зори утренних, по три зори вечерних. Взмолишися двенадесять дев... И начаша старцы их бити... В мир не ходите, кости не знобите, тела изсушением и огнем не мучьте... Отыдите от рабы божией Нины в леса тёмные на древа сухие... Прости лес.
Собственно говоря, это был заговор от лихорадки, но очень уж к месту пришёлся «дуб мокрецкой». Как это ни странно, но заговор возымел силу, и Нина почувствовала в спине легкость необычайную, Ею овладело желание двигаться, немедленно идти сквозь чащу леса туда, куда укажут путь. Её больше не страшили трудности многочасового перехода. Машинально она отметила, что Виктор и Сергей Львович как-то странно притихли. Последний так вообще перестал жаловаться на стертые ноги и любимые мозоли. Антс махнул рукой, и группа двинулась, но не на север, как утверждал до этого проводник, а почти строго на юг.
Вскоре вышли на еле заметную тропу в густом ельнике, но километра через полтора снова оказались среди осин, ольхи и берез. По правую руку потянулся густой орешник, а слева зажурчал ручеек. Идти приходилось друг за другом между стеной орешника и влажным берегом ручья. Антс вышагивал впереди, за ним Нина и Сергей Львович. Постоянно подталкивая Сергея Львовича в спину и подначивая его, замыкал колонну Виктор.
— Эй, следопыт! – крикнул он Антсу. — Мальчики направо, девочки налево!
Нина и Сергей Львович отказались. Антс справил малую нужду прямо в ручей. Виктор полез в густой орешник. Он догнал колонну и с видом заговорщика сообщил Сергею Львовичу, что знает, куда они идут.
— И куда? — Вяло поинтересовался Сергей Львович.
— Мы идем в Тарапит.
— Куда-куда?
— Это древнее городище, последний оплот местных язычников. Его разрушили в начале тринадцатого века немецкие рыцари.
— Как вы догадались? — Так же вяло поинтересовался Сергей Львович.
— Потому что мы на тропе войны.
— Какой-какой войны? – слегка оживился Сергей Львович.
— Мы на тропе крестоносцев. Они по этой тропе ходили славян воевать.
— Вы-то откуда это знаете? — Уже с оттенком интереса задал вопрос Сергей Львович.
— Долго объяснять. Впрочем, если хотите, то могу в двух словах. Лет двадцать назад я был на скучном комсомольском семинаре. Там какой-то мужик читал лекцию о завоевании страны крестоносцами. Всё было ужасно скучно, но на следующий день нас возили в лес показывать военную тропу. Я тогда сильно посмеялся. Я вижу, что обе тропы весьма похожи.
— И что теперь? — Подбодрил Сергей Львович.
— А теперь ничего. Теперь мы идем по военной тропе немецких рыцарей к древнему эстонскому городищу.
— Откуда вы это знаете?
— От верблюда, — глупо пошутил Виктор. — Справа от нас тянется узкая каменная гряда. Смотрите, как она заросла орешником. Смотрите-смотрите, видите? Это кладка. Булыжник собирали с полей и выкладывали вдоль дороги, чтобы зимой не заблудиться. Это значит, что мы уже очень близко. Очень. Близко.
— Откуда вы знаете, что абориген ведет нас именно в Тарапита?
— Интуиция, мой дорогой Сергей Львович, интуиция, да ещё знание карты местности.
— А вы и карты знаете?
— Не скажу, что очень, – скромно потупился Виктор. — Нас на военных сборах знакомили с очень подробными картами на случай войны. Если я все правильно понимаю, то когда-то справа были поля. За ними большое болото, которое тянется к юго-западу более чем на сотню километров. Слева тоже болото. Да вы ж по нему плутали, должны были запомнить.
— У меня географический кретинизм.
— Оно и видно.
– Что вам видно?
— Видно, что кретинизм, — важно ответствовал Виктор.
Сергей Львович обиделся и замолчал.
Минут через сорок тропа слегка повернула в сторону Запада. Под ногами стало суше. Лиственный лес сменился сначала елями, а потом соснами. Солнце взошло уже достаточно высоко. В лесу становилось душно. Антс монотонно вышагивал впереди, изредка оглядываясь на Нину и остальных спутников. Он никак не мог решить для себя вопрос: показывать ли гостям все достопримечательности места. Корил себя за длинный язык: «Разболтался, как русский».
— Виктор, признайтесь, это вы пошутили насчет крестоносцев. Столько веков прошло, разве тропа уцелеет?
— Вижу, что вы, Сергей Львович, легковерны, аки младенец, мир познающий. Хотя с другой стороны, вы недоверчивы, как новоиспеченный секретарь какого-нибудь сельского райкома. Во всем видите подковырку.
— Я человек искусства. Там, где бессильна моя творческая интуиция, я привык полагаться на знания.
— Вижу, что привыкли. Так знайте, что в начале тринадцатого века немцы вторглись в эти края под нестареющим лозунгом «Drang nach Osten».
— Если на восток, то это в другую сторону.
— Ваше, Сергей Львович, невежество в делах стратегических простительно. Этот берег Финского залива есть удобный плацдарм, чтобы контролировать торговые потоки с востока в Швецию, Норвегию, Данию и даже в Польшу. Посему проживавшие на этих землях первобытнообщинные племена подлежали окультуриванию и просвещёнию. Их крестили огнем и мечом во имя Всемирной торговой организации. Кстати, ещё совсем недавно их ныне здравствующие потомки так стремились попасть в эту организацию, что едва штаны не потеряли от натуги. Впрочем, вам это не интересно, как я вижу.
Сергей Львович с трудом переваривал иронию Виктора, но всё же он понял, что речь идет о Ганзейском торговом союзе.
— Конечно, эти тропы проложили не крестоносцы, а местное население, но с приходом немцев каждая такая тропа стала тропой войны. Аборигены изо всех сил противились. Очень уж, знаете ли, они привыкли из одного деревянного чана жрать салаку с простоквашей и мыть в нем ноги, конечно, по мере надобности. Здесь все полито голубой немецкой кровью и усыпано косточками. Думаете, это хрустят ветки под вашими стопами? Нет, это с легким шорохом ломаются аристократические немецкие ребра и крошатся ветхие рыцарские черепа. Если бы не ваше плебейское происхождение, вы могли бы здесь почувствовать себя настоящим тевтонским рыцарем. Так что насчет тропы можете даже и не сомневаться. Это самая настоящая тропа крестоносцев. Правда, ведет она нас в самое настоящее эстонское болото, что для нас, для безродных мигрантов равнозначно походу в никуда. Вам не страшно идти в никуда?
Сергей Львович поежился от последних слов попутчика, но виду не подал, а только тщательней стал смотреть себе под ноги, выискивая в земле ребра и черепа крестоносцев. В избытке попадались хрустевшие под ногами гнилые ветки. Вскоре ему это надоело, и он стал больше посматривать по сторонам. Тропа крестоносцев была похожа на тысячи других троп в лесу. Похоже, она вела именно туда, куда она вела: в центр болота на древнее городище.
Городище Тарапита
Городище открылось внезапно. Это был небольшой вытянутый в длину холм высотой около трех метров, ориентированный с севера на юг и расположенный в середине большой поляны. Северную и западную сторону холма огибал давешний ручей, но здесь, у городища это была скорее даже небольшая речка. На холме росло одно единственное дерево. Если присмотреться, то можно было заметить следы подчисток. На поляне тщательно был вырублен весь кустарник, а там, где речка снова углублялась в лес, кто-то тщательно вырубил подлесок на ее берегах.
— Там граница, — махнул в сторону леса Антс. – Ходить не рекомендую. Нас отделяет от нее километров пятнадцать, но из них десять — это непроходимое болото. Тропы там нет. Теперь нет.
— Скажите, Антс, — возник Сергей Львович, — а как называется это место?
— Это древнее и очень священное место моего народа. Оно называется городище Тарапита.
— А что я вам говорил! — Возликовал Виктор. — Я же говорил Тарапита! Тропа крестоносцев!
— Кто рассказал вам про крестоносцев? – с подозрением во взгляде и недружелюбными нотками в голосе спросил Антс.
— Я карту помню. Нам на занятиях по военной подготовке в райкоме комсомола показывали очень подробные карты, на случай войны. Я даже не знал, что я об этом помню, а вот увидел каменную кладку вдоль тропы и сразу вспомнил.
— Скажите, Антс, — внезапно разволновалась Нина, — это действительно была тропа крестоносцев или Виктор шутит?
— Действительно.
— Так этот холм и есть городище?
— Именно так.
— Вот уж не думала, что когда-нибудь попаду сюда, — Нина ещё раз критически осмотрела холм.
— Метров тридцать будет в длину, — прикинула она вслух.
— Почти сорок, — уточнил Антс, — а в ширину всего пятнадцать метров. Я тоже раньше удивлялся. На такой площадке две сибирских избы не поставить рядом.
— Этот холм только для укрепления, — ещё раз поразил своими познаниями в истории Виктор. — Здесь не было домов, только частокол и навес. Это военная хитрость. Дома легко подпалить во время осады, частокол – труднее. А сама деревня располагалась вокруг холма. Деревню поджигали перед приходом врага, чтобы она не служила для него укрытием.
– Деревня, кажется, была вон там, – Антс указал на поляну у западной стороны холма. – От нее ничего не осталось. Мне лесник рассказывал, что при советах сюда приезжала археологическая экспедиция, да так ничего и не нашла. Сгорели все бревна. Каменных фундаментов под домами не строили. Железных вещей было мало. Они кладбище искали, так тоже ничего не нашли. Люди здесь были такие, что под старость сами уходили в лес умирать, не дожидаясь, пока их семья прогонит.
— Как жестоко, – возмутилась Нина.
— Отнюдь, — встрял Виктор и поразил общество в очередной раз, — лес для них был родителем, кормильцем и защитником. Тот, кто уходил от семьи в лес, просто возвращался домой.
— А если это были не старики, а молодые мужчины, воины? – Поинтересовался Сергей Львович.
— Я не специалист, но думаю, что их сжигали на костре, а пепел выбрасывали в лесу.
— Виктор, у вас поразительная память, вы помните, что вам двадцать лет назад на семинаре рассказывал какой-то умник, а вспомнить, как вы оказались на хуторе не можете, — уколол знатока Сергей Львович в отместку за географический кретинизм, на который сам же перед тем и напросился.
Виктор промолчал. Путники двинулись к холму и вскоре оказались на его вершине. Обзора практически никакого. Тропа подходит с севера к торцевой части городища. Вероятно, засеки помогали разделить нападавших на два потока, один из которых попадал на горячее пепелище сожженной деревни, а второй оказывался зажатым между холмом, западной стеной укрепления и речкой, хотя и неглубокой, но все же опасной для тяжеловооруженного рыцаря.
Виктор высказал это соображение вслух и даже похвалил себя за сообразительность. На южной оконечности холма рос небольшой дуб.
— Вероятно, здесь был древний алтарь, — продолжил импровизацию Виктор. – Здесь приносили человеческие жертвы. Пленным врагам вырезали сердце. Душили девственниц и жарили младенцев.
— Скажите, как страшно! Где вы только этого начитались, господин, Пустозвон? — вступился было за древних эстов Сергей Львович, но Антс не дал ему продолжить.
— Жертвы приносили не здесь. Вниз по ручью есть небольшое болото, образовавшееся на месте озера, — пояснил хозяин хутора, — людей просто топили в озере. Бывало, что и детей бросали в воду. Не всех, конечно, но слабых и болезненных топили. Их жалко было, вот и топили, чтобы они не мучались в жизни.
— А вы-то откуда об этом знаете, – поинтересовалась Нина, – вы, кажется, выросли в Сибири?
— Мне об этом бабушка рассказывала. Вечера в Сибири были долгие, я запомнил еЁ рассказы.
— К вам на хутор надо фольклорную экспедицию посылать, — удачно пошутил Сергей Львович.
— Что это? — Нина разглядела у подножия южной оконечности холма невзрачный бугорок, притулившийся в метре от пологого спуска к реке.
— Да кто его знает, — отмахнулся Сергей Львович. — Вас что, кладоискательская лихорадка обуяла, что ли? Да, здесь давно уже археологи все перекопали. Вам же Антс сказал, что они ничего не нашли.
— А вы знаете, что они искали? — Парировала Нина. – Это же тринадцатый век! Они искали керамику, железо и кости, но не камни.
— А причем тут камни?
— Видите ли, уважаемый Сергей Львович, — встрял в разговор Виктор с единственной целью ещё раз продемонстрировать свою эрудицию, — считается, что у эстов не было собственной писаной истории до конца восемнадцатого столетия. Все, что о них писали «до того, как», писали чужие историки и хронисты. Это научный факт.
— Какое отношение это имеет к камням?
— Момент, Сергей Львович, имейте терпение! Вся Скандинавия от Дании до Финляндии и Норвегии, включая Швецию, покрыта наскальными рисунками и древними рунами, высеченными в камне. И только здесь, на этом берегу Финского залива нет ни рисунков, ни рун.
— И что из этого следует?
— А вот что, уважаемый Сергей Львович, – продолжал свою импровизированную лекцию Виктор, — у скандинавов по другую сторону залива священные камни определяют по рунам. Здесь священным камнем или языческим алтарем можно считать любой подходящего размера валун. Вы никогда не задумывались над тем, почему в центре столицы, там, где был старый мыловаренный завод и зоопарк, огромный гранитный валун охраняется государством?
— А ведь камня-то уже давно нет, хотя логично предположить, что это был древний жертвенник?
— Для жертвенника он был слишком велик, но других камней с подозрением на сакральные функции рядом просто не было. Вот и охраняли на всякий случай, а когда мешать стал, так и взорвали к чёртовой матери.
Нина припомнила, что под горой Ласнамяги у старого зоопарка действительно был огромный гранитный валун, охранявшийся государством. Когда прокладывали новую дорогу, сначала снесли мыловаренный заводик, потом зоопарк переехал на новое место. Про валун она как-то даже и забыла, а ведь место было знаменитое. У валуна да ещё у старинных пушек, что стояли у Дома офицеров флота, столичные жители любили фотографироваться семьями.
— А где же источник с живой водой? — Резко сменил тему Виктор. — Кажется, что мы за этим сюда притащились.
— Да, Антс, где же обещанный вами источник? — Всполошилась и Нина.
— Надо спуститься к ручью, — сказал Антс и обреченно махнул рукой в сторону излучины.
Стали спускаться. Нина выбрала крутой южный склон не без умысла. Очень уж ей хотелось осмотреть подозрительный бугорок. При ближайшем рассмотрении бугорок оказался всего лишь обыкновенной кочкой, и Нина вприпрыжку поспешила вслед за остальными к источнику. Если бы не проводник, то источник никто бы и не заметил. Вода сочилась прямо из обрывистого берега, стекала по синей глине вниз и исчезала в прибрежном песке, не дотянув до русла ручья каких-нибудь полтора метра. Чтобы набрать воды пришлось выкопать в глине небольшое углубление, в которое Антс подставил крышку от армейского котелка. Виктор и Сергей Львович были явно разочарованы. Вода в источнике на вкус оказалась обыкновенной водой. Виктор ради сравнения зачерпнул пригоршню воды из ручья и сразу выплюнул. Вода в ручье отдавала болотом, но принципиальной разницы он не уловил. Сергей Львович ограничился пробой из крышки котелка. И только Нина осталась довольна. Вода из источника не разочаровала ее. Будь этот источник полноводнее, наверняка бы стал священным. Вода была студёной, но не обжигала, кристально прозрачной, с тонким вкусом настоящей родниковой воды. Она освежала и утоляла жажду, но не томила избытком — достаточно было нескольких маленьких глотков. Нина вытащила из кармана проволочную рамку, с которой не расставалась никогда, и прошлась по берегу ручья. Рамка как привязанная следила за источником.
Пока Виктор отплевывался, Сергей Львович отдыхал, а Нина занималась научными изысканиями, Антс собрал хворост и разжег костер. Теперь он отмывал в ручье принесенную с собой картошку. Набралось почти два десятка среднего размера картофелин. В рюкзаке нашелся небольшой котелок, который Антс приладил на лесине, опертой на рогулину. Толстый конец лесины он привалил тяжелым камнем. Виктор потребовал, чтобы воду из ручья заменили водой из источника, и Антс молча согласился. Тем временем Нина забралась наверх и вознамерилась обойти с рамкой вокруг холма. Даже наверху рамка упорно следила за источником. Лишь раз она вильнула в сторону реки, но не к источнику, а гораздо правее него. Сам холм оказался пуст, и в экстрасенсорном отношении совершенно не интересен. Небольшое количество энергии излучал дуб, но и он не мог соревноваться с источником.
Нина попыталась проследить источник под землей, но проволочная рамка для этого не годилась. Она позвала Виктора и попросила его сделать подходящий инструмент — вырезать лозу из орешника. Виктор неохотно согласился. Он не стал перечить женщине. Выслушав инструкции, пошел искать подходящий куст. Вскоре Виктор вернулся с рогаткой из орешника. Плоть дерева была легкой и гибкой, но не тяжелой. Нина ловко очистила лозу от коры и подогнала вес под свои руки. Сергей Львович с интересом наблюдал за ее манипуляциями. Новый инструмент ничего в экстрасенсорной картине местности не прояснил. Метрах в трех от обрывистого берега лоза теряла источник глубоко под землей и начинала вести себя неустойчиво. В какой-то момент Нине показалось, что она снова поймала источник, но сигнал был так слаб и неустойчив, так не похож на воду, что больше напоминал энергетический фантомный след. Словно очень давно что-то энергетически насыщенное двигалось от южного склона холма в сторону излучины, и это что-то, отнюдь не было жидким. Такой след Нина встречала впервые. Затруднение своё она списала на то, что с лозой управляется как любитель, а не как профессионал. Выслушавший ее сомнения Виктор вновь поразил энциклопедическим размахом своих познаний:
— Это типичный след в месте посадки эн-эл-о. Если вы можете определить ширину следа, то мы получим представление о размерах инопланетной тарелочки. Сергей Львович, следите за небом. Они могут прилететь внезапно.
— Этому вас тоже учили на военных сборах? — Поинтересовался Сергей Львович.
— Нет, конечно. Просто у нас был специальный семинар для инструкторов горкома по способам контрпропаганды и разоблачения вредных мистификаций. Кое-что осело в памяти. Кстати, здесь очень удобное место для инопланетной базы. Безлюдно. Хорошие ориентиры с воздуха — каменная гряда и ручей. Между двух болот легко спрятаться и спрятать что угодно каких угодно размеров. Если даже местные жители заподозрят неладное, то спишут это неладное на лесных и болотных духов. Так рождаются суеверия. А суеверия, однажды родившись, да будет вам известно, не умирают даже после научных разоблачений.
— К сожалению, должна вас разочаровать. След очень узкий, не более метра в ширину и очень-очень старый. Маловато для «тарелочки». При других обстоятельствах я просто не обратила бы на него внимания. Скорее всего, здесь что-то протащили. Что-то, что имело отличный от общего фона местности энергетический потенциал. Оно прокатилось и оставило после себя легкий, неглубокий след.
— И что же это было? — Вновь поинтересовался Сергей Львович.
— След равномерный. Мне кажется, что если бы тащили что-то плоское, то глубина была бы на порядок больше, и след был бы грубее. А тут как будто колесо прокатилось.
— Если колесо, то следов должна быть пара, — заметил Виктор. – Должна быть колея. Нина, поищите колею.
— Здесь нет колеи, — ответила женщина и задумчиво посмотрела в сторону излучины.
— Еда готова! — позвал с берега Антс.
Камень
После еды Антс занялся чисткой котелка, а Сергей Львович, внезапно испытавший приступ жажды, пытался нацедить воды из источника. Нина решила продолжить биоэнергетическую разведку местности, и Виктор со скуки вызвался ей помогать. Вызвался со скуки, но постепенно увлекся и даже стал проявлять инициативу. Он сбегал в ближайший орешник и нарезал охапку прутьев, которыми, следуя указаниям Нины, разметил подводное русло источника, а затем начало и ширину энергетического следа. След терялся в непосредственной близости от холма, но тянулся почти до самой реки, где слегка менял прямолинейное направление и выходил к обрывистому берегу правее источника. Здесь он становился более заметным и одновременно терял очертания колеи. Нина спустилась на берег ручья и попыталась обнаружить след внизу. Лоза упорно показывала под ноги Виктору, стоявшему на краю обрыва.
— Спускайтесь сюда, — позвала его Нина, — мне нужна грубая мужская сила. Смотрите, здесь что-то есть.
Когда Виктор спустился и осмотрел стену обрыва, то не нашел в нем ничего примечательного. Из глины торчал бок гранитного валуна.
— Помогите мне, — Нина начала руками очищать валун от ссохшейся на нем глины, пока не наткнулась на шарообразный выступ. Ею овладел азарт исследователя. — Ну, что вы стоите столбом! Живо принесите мне воды в котелке.
Виктор отправился выполнять указание и вернулся вместе с Антсом и Сергеем Львовичем. Все трое с интересом взирали на перемазанную глиной женщину. Антс протянул ей котелок, до краев наполненный водой из ручья. Какое-то время Нина пучком травы, смоченным в воде, оттирала бок валуна. Влажная глина перепачкала куртку и колени. Наконец, она спрыгнула на песок и ткнула большим пальцем левой руки за спину.
— Смотрите!
Первым к валуну подлез Сергей Львович. Ноги у него разъезжались на влажной глине, и он слишком осторожничал, чтобы внимательно рассмотреть на камне то, на что показывала ему Нина. Неловко спрыгнул на песок и недоуменно повел плечами. Виктор оказался более понятливым. Бок валуна казался слегка обработанным вручную. Во всяком случае, на его поверхности отчетливо был заметен отмытый Ниной гладкий шарообразный выступ размером с тупую половину куриного яйца. С левой стороны к валуну подлез Антс. Осмотрев валун, он снял с пояса штык-нож от автомата Калашникова и слегка постучал по выступу рукояткой. Потом кончиком лезвия очистил выступ по периметру и снова постучал. Смысл этих манипуляций был непонятен, но действия хуторянина казались необычайно осмысленными: легкое постукивание рукояткой ножа, очистка периметра, вновь постукивание и вновь очистка. Виктор принес в котелке чистой воды и сполоснул ею выступ. По периметру отчетливо наметился неглубокий желобок. Антс вставил в него кончик лезвия и слегка надавил на выступ. Виктору показалось, что выступ шевельнулся. Ободренный успехом Антс попробовал подковырнуть выступ с другой стороны, но усилие оказалось чрезмерным. Выступ отскочил от камня и скатился вниз к ногам Сергея Львовича.
Нина ахнула. Проволочная рамка в ее руке ожила и потянулась к валуну. Поток энергии нарастал волнообразно. Каждая следующая волна была сильнее предыдущей. Через минуту это был уже сильный и ровный поток энергии, исходящий от камня в стене обрыва. Сергей Львович поднял обломок валуна, который оказался совсем не обломком, а куском гранита необычной каплеобразной формы. Остатками воды Виктор промыл углубление, в которое был вставлен этот обломок, но ничего интересного в нем не обнаружил. Он спрыгнул на песок.
— Поздравляю, Нина, всего за час вы сделали то, что не смогла сделать целая археологическая экспедиция. — Виктор выдержал актерскую паузу и торжественно продолжил. — Вы нашли нечто вроде эн-эл-о!
— Чего-чего? — Возмутился Сергей Львович. — Что вы тут нам голову морочите! Какое такое эн-эл-о?
— Ну, положим, что и не эн-эл-о, — смутился Виктор, — а так, нечто обработанное человеческими руками. Конечно же, это не эн-эл-о, это священный камень!
Нина, не отрываясь, смотрела на рамку. Антс задумчиво смотрел на валун. Сергей Львович растерянно смотрел на каплеобразный камень у себя в руке.
— А что же это?
— Затычка, — первым отреагировал Виктор на жалобный вопрос Сергея Львовича. – Затычка для одного места.
— Есть только один способ это проверить, — очнулась Нина. — Надо вынуть валун из стены.
— Мысль заманчивая, но у нас нет никаких инструментов, — заметил Виктор и кивнул в сторону Антса. — Только штык-нож, а этого маловато будет. С разговорами до следующего утра не управимся. Может быть, обойдемся затычкой в качестве трофея?
— Вы не понимаете, Виктор, — Нина указала рамкой на камень. — Из него такое поперло, такое поперло!
— А вы не ошибаетесь, часом?
— Смотрите на рамку!
Рамка привязалась к валуну, как до этого была привязана к источнику. Аргумент показался достаточно убедительным. Посовещавшись, решили попробовать откопать валун. Антс вызвался найти инструмент. Через четверть часа он притащил из леса две изрядно проржавевшие лопаты без черенков, забытые археологической экспедицией. Инструмент достался Виктору и Сергею Львовичу. Хуторянин полез на обрыв и штык-ножом вырезал над валуном дерн. Виктор принялся лопатой расчищать над ним землю. Тем временем Антс и Сергей Львович притащили из леса ствол только что сломанной молодой березы и подперли им валун со стороны берега. После чего Сергей Львович и Виктор стали осторожно подкапывать камень снизу. Неожиданно березка напряглась, и камень начал медленно сползать на песок. Антс резко оттолкнул Нину в сторону. Изогнувшийся под тяжестью камня ствол березки соскользнул с его бока и шлепнулся на песок, как раз на то место, где только что стояла женщина.
— И что теперь, — спросил Виктор. — Как мы попрем его домой?
– Теперь в этом нет никакой необходимости, – тихо ответила Нина.
Рамка в ее руке перестала шевелиться.
— Камень молчит.
— И будет молчать, — также тихо сказал Виктор. – Его надо перевернуть.
— Зачем?
— Когда валун выкатился из своего гнезда, то отверстие оказалось внизу.
— И что из этого?
— Механический оккультизм, доктор, — с заметной долей иронии ответил Виктор. — Есть затычка, нет энергии. Нет затычки, есть энергия. Бог из машины.
— Не слушайте его Нина, — встрял в разговор Сергей Львович. – Это театральный термин. Когда по ходу пьесы встречаются неразрешимые затруднения, режиссер придумывает, как их разрешить с помощью техники. Это технический прием и ничего более.
— Что вы там говорили про механический оккультизм? — внезапно оживилась Нина. — Есть затычка, нет энергии? Давайте перевернем камень.
— Послушайте, Нина, теперь нам это не по силам. Камень лег на свое основание. А насчет механического оккультизма я пошутил. Я толком даже не знаю, что это такое.
Между тем Антс принялся очищать выпуклую вершину камня. Он счистил остатки глины. Принес котелок воды и выдрал из обрыва приличный пук травы. С каждым котелком воды бока валуна покрывались грязными синими разводами, которые Антс оттирал пучком травы. К нему нехотя присоединился Виктор. Дело пошло веселей. Вскоре валун блестел, как новенький. На вершине камня обнаружилось ещё одно углубление, на этот раз без затычки. Из углубления выходил тонкий желобок, по которому вода из ручья стекала по едва заметному углублению на бок камня. Вскоре работа была закончена. Рамка в руке у Нины больше не шевелилась. По всему было видно, что она сильно разочарована. Даже найденное на вершине валуна углубление, явно сделанное руками человека, не обрадовало ее.
— Нина, послушайте, — попытался развеселить ее Виктор, — да ваша рамка просто сломалась. Вы когда последний раз меняли батарейки? Вы хоть понимаете, что вы нашли? Это же священный камень. Ему не меньше тысячи лет! На нем каменным ножом совершали жертвоприношения. Жертве перерезали горло, а кровь сливали вот в эту тарелку.
— Не смешно, — отреагировал Сергей Львович. — Представляете, сколько крови в ягненке? А выемка размером с куриное яйцо.
— А кто вам сказал, что это был ягненок? Жертвоприношения были человеческие!
— Тем более, – строго сказал Сергей Львович. – О находке надо сообщить куда следует и кому следует.
— И кому же?
— Ну, я не знаю... Может быть, в охрану памятников культуры.
— И нам долго придется доказывать, что это не наша глупая шутка. Кто потащится сюда смотреть на какой-то камень. Камней навалом в окрестностях столицы. А у нас даже фотоаппарата нет.
— Камень можно оживить, – неожиданно сказал Антс.
Все посмотрели на хозяина хутора с удивлением. Виктор едва сдержался от смеха, представив себе эту нелепую картину: голый Антс в отблесках огня пляшет вокруг камня, размахивая немецким автоматом. Сергей Львович был в недоумении. Он не знал ни одного языческого обряда, кроме того, что видел когда-то в фильме Тарковского «Андрей Рублев». В его собственной сценической карьере не было ни одной пьесы на языческую тему. Нина молча смотрела на хозяина хутора. Только сейчас она поняла, что давешнее чувство угрозы, исходившее от Антса, не было безосновательным. Затянувшееся молчание первым нарушил хуторянин.
– Я знаю, как это сделать. Не спрашивайте меня откуда, просто знаю и все. Бабушка говорила, что в ее роду были шаманы.
— А кровь вы где возьмете? – уже серьезно спросил Виктор.
— Нужно всего несколько капель, но... Понимаете, я не могу взять свою кровь, — извиняющимся тоном ответил Антс. — Надо, чтобы кровь была от постороннего человека. Кстати, ваша, Виктор, не подойдет.
— Почему же?
– Слишком много алкоголя за последние дни, — Антс энергично кивнул в сторону Нины. — У нее та же самая история.
— Мы так не договаривались, — заверещал Сергей Львович. — Я не могу! Я крещёный!
— Вы же говорили, что у вас даже крестика нет? — Опешил Виктор.
— Да, что вы про меня знаете, а вдруг? Что если я всё-таки крещёный?
— Наверное, это не имеет никакого значения. Значение имеет только кровь, — равнодушно сказал Антс.
— Сергей Львович, миленький, всего пару капель, — взмолилась Нина. — Это же в научных целях. Такой эксперимент выпадает раз в жизни!
— Идолопоклонство – это большой грех, — выдавил из себя Сергей Львович.
— Сергей Львович, — грозно сказала Нина, — зачем-то мы сюда пришли. Что вы теперь кобенитесь, как мальчик?
— Мы пришли сюда к источнику с живой водой, — вежливо напомнил Сергей Львович. — Про языческие обряды уговора не было. И потом, откуда я возьму вам кровь? Вы меня этим мясницким ножом резать будете?
Испуганный человечек кивнул на штык-нож, болтавшийся на поясе у Антса
— Только СПИДа мне ещё не хватало тут подцепить.
— Сергей Львович, я же врач, — принялась уговаривать его Нина, — у меня есть булавка. Мы ее продезинфицируем на огне, а чистой прокладочкой пальчик укутаем, и будет совершенно безопасно.
— Кстати, прокладочка с крылышками, соглашайтесь, — встрял в уговоры Виктор, которому ситуация все больше и больше начинала доставлять удовольствие.
Сергей Львович нехотя кивнул головой. Антс сходил к источнику за живой водой. Покопавшись в вещмешке, достал хлебную корочку, потом попросил у Нины зеркальце из косметички. На спичке прокалили булавку, и Нина выдавила из ранки на пальце Сергея Львовича несколько капель крови прямо на зеркало.
— Пестик? Кто видел пестик? — Поинтересовался Антс.
— Какой такой пестик? Вы имеете в виду затычку? — Пролепетал Сергей Львович. – Я бросил её на берегу, во-он там. Вы мне прокладку обещали, где она?
Виктор принес давешнюю затычку, которая теперь оказалась пестиком. Антс насухо вытер пестик полой куртки. Хлеб он разделил на две равные части. Одну опустил в крышку котелка с водой из источника. Вторым кусочком тщательно вытер кровь с зеркала и опустил его в углубление на камне. Несколько минут он растирал пестиком жертвенный хлеб. Потом добавил к нему кусок, напитавшийся водой, и снова растер образовавшуюся кашицу. Нина наблюдала за его манипуляциями с неослабевающим интересом. За всю свою экстрасенсорную практику она впервые видела настоящий шаманский обряд. В том, что этот обряд настоящий, сомнений у нее не было. В действиях Антса не было игры на публику и показухи. Конечно, присутствовал какой-то момент импровизации, но вскоре Нине показалось, что у него включилась мышечная память. Движения стали четкими и осмысленными.
Антс зачерпнул из крышки котелка пригоршню воды и аккуратно вылил ее в хлебную кашицу. Излишек воды начал сливаться через желобок. Стало понятно, что все действия выполнены, но ничего не произошло. Вода из кашицы продолжала сочиться по валуну. Антс поднялся с колен. Нина не могла бы поручиться, что всё поняла правильно, потому боялась испытать разочарование и опустошенность. День клонился к вечеру. С болот потянуло прохладным ветерком. Обратный путь предстоял уже в сумерках. Сергей Львович смотрел на камень равнодушно, Виктор насмешливо. Нина смотрела на Антса, позабыв о проволочной рамке в правой руке. Антс смотрел куда-то поверх камня, может быть, на длинную тень, которую валун теперь отбрасывал на песок в лучах заходящего солнца. Он задумчиво покрутил в руках пестик и опустил его в хлебную кашицу. Выдавленная из углубления жижа начала растекаться по вершине валуна. Нина вздрогнула. Ей показалось, что ее обдало горячей воздушной волной, потом ещё одной, потом ещё...
Рамка взбесилась. То начинала бешено вращаться, то намертво застывала в нелепом даже для этого прибора положении и жгла ладонь. Лицо у Нины пылало, во рту пересохло, но вокруг никто не замечал неожиданной перемены. Антс равнодушно начал собирать вещмешок. Виктор сливал на песок воду из принесенной с хутора пластиковой бутылки, примериваясь как бы половчее набрать в опустошенную тару воды из источника. Сергей Львович принялся отчищать испачканные глиной колени. Боковым зрением Нина видела, как шевелились под ветерком макушки деревьев на противоположном берегу ручья.
Горячие волны пошли на убыль. Рамка перестала вращаться, как бешеная и теперь просто следила за камнем. То, что Нина увидела в следующее мгновение, произвело на нее очень сильное впечатление. За всю свою экстрасенсорную практику ей ни разу не приходилось воочию наблюдать энергетические хвосты, которые она так смело обрубала у своих пациентов, и такие же энергетические дыры, которые она штопала. Она просто чувствовала то, что по заведенной традиции называла «хвостами» и «дырами». Теперь она видела, как над острым концом пестика формировался мощный поток энергии. Белесый столб сгустившегося воздуха толщиной в руку завис в полуметре над валуном и терялся в вечернем небе. Затычка искрила.
— Смотрите! – Напряженно выдохнула Нина.
— Куда? — выпрямился Сергей Львович.
Увидев остекленевший взгляд женщины, он медленно развернулся лицом к камню:
— Здесь ничего нет. Нина, очнитесь! Здесь же ничего нет!
Сергей Львович подошел к камню и снял с него пестик-затычку. Невидимый ему энергетический столб начал опадать, скручиваясь в подобие клубка, и быстро растаял в воздухе. Нина очнулась. Рамка в ее руке не шевелилась. На камень села какая-то лесная птичка и принялась склевывать хлебную кашицу.
— Это добрый знак, — сказал хозяин хутора. — Домой доберемся без проблем.
<<<< Начало ищи здесь
Последние новости
СМИ ФРГ: Трамп явно встал на сторону Путина
03.07.25 35
Дания будет оказывать давление на Венгрию, чтобы та сняла вето на старт переговорного процесса Украиины с ЕС
03.07.25 23
США прекратили поставки части вооружений Киеву
03.07.25 24
Президент Чехии один из самых преданных союзников Украины. «После выборов я не гарантирую военных поставок».
03.07.25 25
