Ключ к уменьшению социального и имущественного расслоения по языковому признаку в Эстонии лежит в совместном обучении детей с разными родными языками. Языком обучения в "единой школе" должен быть эстонский, но в этой модели также необходимо на системном уровне предусмотреть поддержку детей с русским или иным родным языком, пишет магистрант программы Тартуского университета "Управление изменениями в обществе" Владислав Лушин.

Вокруг темы перевода "русской школы" на эстонский язык обучения за три десятилетия с момента восстановления независимости Эстонской Республики сломано немало копий. Пока одни борются за спасение каждой русскоязычной школы в стране и видят в их закрытии происки националистических сил, а другие выставляют себя сторонниками интеграции, при этом выступая против совместного обучения двух языковых групп, все больше русскоговорящих родителей отправляет своих детей учиться в обычные эстоноязычные школы. Но и здесь есть проблема, о которой свидетельствуют тревожные звоночки из Ида-Вирумаа: не все школы с эстонским языком обучения на данный момент готовы справиться с наплывом русскоязычных детей, которые не владеют эстонским в достаточной мере, чтобы полноценно участвовать в учебном процессе.

Образование как социальный лифт

Школьное образование несет в себе несколько функций: помимо воспитания молодого поколения и передачи базовых академических знаний, которые позволят получить дальнейшее образование по любой специальности, в сегодняшнем демократическом "государстве благоденствия" школа - еще и социальный лифт, выравнивающий шансы детей, изначально принадлежащих к различным социальным и экономическим классам, а также к разным культурным, национальным и языковым группам.

Сегодня в Эстонии по-прежнему присутствует (хотя и не такая явная, как 20 лет назад) корреляция между родным языком жителя страны и его социальным и имущественным положением. Например, в 2017 году люди, домашним языком общения которых является эстонский, зарабатывали в среднем на 200 евро в месяц больше, чем общающиеся дома на русском языке. Особенно же заметны различия между процентами занимающих руководящие должности людей среди эстоно- и русскоговорящего населения - 14% и 8% соответственно. Эти цифры свидетельствуют о наличии "стеклянного потолка", который не позволяет русскоговорящему населению быть достаточно представленным в руководстве различных госучреждений, предприятий и общественных организаций.

Данные мониторинга интеграции за 2017 г. свидетельствуют также о том, что уровень национальной сегрегации по месту работы в Эстонии весьма высок. В то же время различные исследования (напр. Crul et al., 2016) показывают, что контакты между различными социальными группами в школе увеличивают возможность того, что в дальнейшем их представители будут использовать накопленный социальный багаж и больше взаимодействовать друг с другом, к примеру, в профессиональной среде. На практике это означает, что выпускники одной школы с большей вероятностью станут коллегами или деловыми партнерами. Здесь работает простая логика: к человеку, с которым нас связывает совместный опыт, проще обратиться за помощью, как и начать с ним доверительные отношения. К сожалению, в нынешней ситуации социальный капитал выпускников русскоязычных школ явно проигрывает - уровень общественной значимости организаций, где активно заняты русскоязычные эстоноземельцы, а также их число весьма ограничены.

Несомненно, образование как таковое играет роль социального лифта в любом случае и высоко квалифицированные люди, вне зависимости от их родного языка, намного чаще добиваются высокого социального и имущественного статуса, но роль школы как среды создания первичных контактов с представителями разных групп населения, в том числе с людьми с другим родным языком в нашей многонациональной стране можно и нужно использовать. Но готова ли сама школьная система - в частности, нынешние школы с эстонским языком обучения - к тому, чтобы, например, треть детей в каждом классе не владела бы государственным языком на уровне родного?

Поддержка на системном уровне

Для того, чтобы сегодняшняя "эстонская школа" успешно действовала и в тех условиях, когда, в зависимости от географического положения учебного заведения, вплоть до половины учеников каждого класса приходят из русско- или двуязычных семей, недостаточно, вопреки распространенному мнению, просто открыть двери для всех желающих. (В качестве примечания: формально эти двери открыты и сейчас - согласно закону, в Эстонии каждый ребенок имеет право на получение образования на государственном языке, но на практике многие школы "настоятельно рекомендуют" родителям русскоязычных детей альтернативу в виде русской школы - с самыми благими намерениями).

Прежде всего, школа должна на системном уровне решить вопрос того, какая поддержка оказывается ученикам, не говорящим на эстонском языке как на родном. В зависимости от того, насколько языковые навыки ребенка отстают от того уровня, который необходим для усваивания материала по предметам и эффективного общения как с учителями, так и с одноклассниками, ребенку могут потребоваться дополнительные уроки эстонского языка, занятия со специальным педагогом и/или индивидуальная учебная программа - по крайней мере в первый год обучения на эстонском языке.

По мнению администрации 1-й средней школы Кивиыли, где эстоно- и русскоязычные дети учатся совместно на протяжении многих лет, самым эффективным решением было бы привлечение помощника учителя, который брал бы работу с плохо говорящими на эстонском детьми на себя в те моменты, когда им становится трудно воспринимать новый материал на неродном языке. Это помогло бы не только русскоязычным детям, которые смогли бы получить знания в подходящем для них темпе, но и их одноклассникам с более продвинутыми языковыми навыками, которые в то же время могли бы обсудить ту или иную тему более подробно или сделать задание на закрепление пройденного. Разумеется, работа сразу двух учителей с одним классом требует больших дополнительных ресурсов - как финансовых, так и кадровых - и без поддержки государства школам здесь не обойтись.

Также важно обеспечить единый подход и требования к учебной работе в "смешанных классах" со стороны руководства школы - каждый учитель должен знать, в чем состоит особенность работы в таком классе, и в какой степени нужно принимать в расчет языковые навыки ребенка, например при оценивании его знаний. Если это условие соблюдено, то ученик будет понимать, что ожидания разных учителей (особенно это важно начиная со 2-й школьной ступени) приблизительно равны, что существенно облегчит его обучение.

Объединяющие ценности

Помимо этого, для успешного совместного обучения детей с разными родными языками школе стоит задуматься о ценностях, на которых построена деятельность учебного заведения. Родной язык - одно из базовых проявлений идентичности каждого человека. Базовым принципом любой системы, в которой работают или учатся люди, говорящие на разных языках, должно быть взаимное уважение к разным языкам, национальностям и культурам. В качестве частного примера: запрет для учеников общаться между собой даже на переменах на других языках, кроме эстонского, явно не сочетается с этим принципом, а скорее дает ученику понять, что его не принимают таким, какой он есть.

Разумеется, язык обучения должен преобладать непосредственно в учебной деятельности (если иного не предусмотрено учебной программой), но за пределами класса школа могла бы пропагандировать мультикультурализм, организуя, например факультативы по изучению культуры языковых и национальных меньшинств, представленных в школе, или же отмечая их традиционные праздники. Более того, администрация школы и ее учителя должны осознавать, что в разных культурах могут преобладать разные ценности и исторические нарративы, и уметь разрешать потенциальные конфликты на этой почве, акцентируя внимание на объединяющих аспектах.

Шаг к более сплоченному обществу

Описанные выше принципы работы "единой школы", в которой смогут успешно учиться дети с эстонским, русским и другими родными языками, сконцентрированы на уровне учебного заведения в целом. Конечно, существует много других факторов, влияющих на успешность такой модели школы, начиная от методической подготовки учителей и наличия специальных учебных материалов и заканчивая сотрудничеством школы и родителей ребенка, чей родной язык отличается от эстонского - с анализом этих аспектов намного лучше справятся специалисты в сфере образования.

Разумеется, сегодня наша система образования не готова к тому, чтобы все русскоязычные дети или даже их большинство учились совместно с эстоноязычными сверстниками; готовность отдать ребенка в такую школу также далека от стопроцентной среди родителей - как эстоноязычных, так и русскоязычных (по данным Мониторинга интеграции за 2017 г.). Тем не менее, я считаю важным, чтобы те русскоязычные (и говорящие на других языках) дети, чьи родители сегодня решаются на этот шаг, получили бы в "единой школе" настолько же хороший опыт как в академическом, так и в социальном плане, как и те, для кого язык обучения в этой школе является родным.

Именно такой совместный опыт обучения и взросления даст большему числу сегодняшних школьников более равные возможности на рынке труда. В долгосрочной перспективе модель "единой школы" также способна внести вклад в сплоченность общества - во-первых, благодаря единой призме ценностей, основы которой закладываются именно в школьные годы, а во-вторых, благодаря укоренению понимания того, что русскоязычные жители нашей страны могут полноценно участвовать в развитии эстонского государства и общества.