Малая эстонская пластика советского времени. Таллинн. Горожане
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
27.02.21 | 3328
В 1226 году император Священной Римской империи Фридрих II даровал Любеку, основанному в 1143 году, права вольного имперского города. С этого начинается история торгового союза городов Hansa Teutonica. Кстати, Любек и Ревель роднит ледниковое происхождение ландшафта. Официально Любек старше Ревеля всего на 11 лет. 5 мая 1248 года датский король Эрик IV даровал Ревелю (Нижнему городу) городское право Любека, подтвердив городские привилегии, дарованные ещё Вальдемаром II. В 1285 году Нижний город вошёл в Hansa Teutonica.
Главное условие присоединения к союзу: город должен управляться советом — нем. Rat, отсюда Rathaus — Ратуша и Ratmann – член совета. Ратманами могли стать только самые успешные торговцы и синдики (юристы), причём не допускалось совместное пребывание в действующем составе совета родственников. И вот что любопытно, это всё ещё средневековая Европа, которая учится, лечится и священнодействует на латыни, в которой rat — это крыса, а Rathause — крысиное гнездо.
Должно быть Castrum Danorum, управлявшееся епископом Лунда, с высоты холма взирало на крысиное гнездо с изумлением. Взирало, но ничего поделать с этим не могло. Нижний город в избытке владел водой, которой в крепости не было.
Но нет города без горожан, хотя не все горожане равны между собой. Демократия Hanasa Teutonica распространялась на выходцев из Дании, Германии, Швеции, но никогда на (автохтонное население. В XIII веке отношение к крестьянам было сравнительно мягким: за неделю до и неделю после зимнего Юрьева дня (26 ноября с.с.) при отсутствии долгов разрешалось менять хозяина. В определённых обстоятельствах можно было скрыться в городе сначала на один год и один месяц, потом на два года, чтобы помещик потерял право выдачи беглого крестьянина. И это было не просто: надо было где-то жить и работать, при условии, что всех бомжеватых на ночь выпроваживали за городские ворота. Согласно действовавшего рижского права гражданином города можно было стать, уплатив 12 эре, позже полмарки. Но и этого было мало, чтобы пробиться в ученики мастера с перспективой лет через тридцать стать ратманом. Вопрос мало изучен, потому что подрывает основы всё, что было не со мной, помню.
На эстонских значках советского периода горожане представлены достаточно широко. На значке по эскизу T.Tamman мы видим собирательный образ: беспечного гуляку (точно не эстонца!) в праздничном платье, шикарных сапогах, шляпе и при тросточке на фоне городских шпилей.)
Горожане. У каждого образа есть свой автор, но только все вместе они составляют население Ревеля.
Горожане изображены при деле. Вот служанка с кофейником, напоминающая знаменитую «Шоколадницу» Жана-Этьена Лиотара. Сапожник с иглой. Хозяйка на рыбном рынке. Странные монахи за исполнением мадригала — небольшого музыкально-поэтического произведения любовного содержания. Горожанин с трубкой и калачом. Типично ревельский персонаж — трубочист. Целовальник, взвешивающий купеческий товар. Кухарка возле очага. Аптекарь со снадобьями. Любитель пива. Пекарь. Романтический мастер из-под колотушки которого вылетают звёзды. Дама с веером. Любопытный сосед, прописавшийся на крыше российского посольства. Каменщики, занятые своим делом. Наконец персонаж из конца XIX века — фотограф. Ревельские фотографы оставили нам невообразимое количество исторического материала.
Между тем горожане любят развлекаться, и делают это с большой выдумкой. В малой пластике причудливо перемешались временные пласты, средневековье с серединой XX века.
Горожане необычные: гуляки, завсегдатаи трактиров, монахи, преступники
Вот странный персонаж в бороде и с очень странной причёской. Пальцы правой руки сложены то ли для клятвы, то ли для благословения, в левой руке держава. Автор эскиза уже хорошо знакомый нам Хейнц Валк. Значок называется Joosep — имя собственное, знакомое нам как Иосиф. И вновь Валк играет с советской цензурой. Как жаль, что этот весёлый и не бесталанный человек в постсоветской жизни оказался упёртым националистом. Фишка в игре слов: эстонское jooma — пьянствовать, joomapidu — попойка. Окончание «имени» — sep, точнее sepp свидетельствует о ремесле. Всё вместо означает нечто вроде мастера попойки — Бахуса. И вот теперь всё становится на места, включая сложенные для благословения пальцы: In Vina Veritas, пьедестал и гроздь винограда в его основании.
После Реформации монахи Ордена доминиканцев исчезли. Этот симпатичный монах лёгкий укор лютеранам.
Часть полноценной городской жизни — юридические коллизии. Право суда магистрат сохранил за собой до последней четверти XIX века. На значке мы видим утро 7 мая 1535 года за Харьюскими воротами. На земле обезглавленный труп Johann von Uexküll. Он нарушил городское право забив до смерти крестьянина, который укрывался в городе и по истечении года и одного дня стал свободным. Жестокое напоминание о правах ганзейских ратманов вершить суд над аристократами.
Три сестры — дома в средневековом городе. Увы, но устная традиция не донесла до нас внятного объяснения за исключением их внешней схожести. Гламурные развлечения в Екатеринентале и кулинарные развлечения в городских трактирах.
Деспот Пётр Великий. Нижнюю часть памятника Петру в начале 20-х годов прошлого века пустили на монеты. В народе заговорили о том ноги Петра вновь ходят по стране. Основатель частного Русского музея Александр Дормидонтов собрал то, что осталось от ног бронзового Петра — эстонские центы в количестве нескольких килограммов, и у него есть идея о том, что с ними делать.
В средневековье отлично вписываются питейные заведения Таллинна при советской власти. Karja kelder — пивной ресторан Коровий подвал. До реконструкции — это была пивнушка с плохой репутацией, прозванная в народе «Подводная лодка». Интеллигентные люди долго оглядывались по сторонам, прежде чем нырнуть в подвал. Бывал в Karja kelder и я, причём неоднократно. Мы с приятелем оставляли наши счета под тяжёлыми гранитными столешницами, приподнимая их коленями. Тех столешниц уж нет, нет и ресторанчика. Говорят, что в последнее время подвал обзавёлся собственным призраком или даже привидением по имени Виктор.
Плавучий кабак в Пирита — шхуну Kihnu Õnn помнят многие талиннцы, а особенно мои ровесники, Кабак работал до глубокой ночи и сюда ездили догоняться, если напиться не получилось в городе. В дождливую погоду палуба протекала едва ли не над каждым столиком. Учитывая состояние клиентов, водку нещадно разбавляли, а вместо коньяка в графинах подавали старку. Качество искупалось количеством.
Странным образом, но я ни разу не был в Rebase urg — лисьей норе (бар в подвале ресторана Nord). Место было суперпопулярное, но личных впечатлений о нём нет.
А вот в Karolin’e, вероятно, побывали многие горожане. Это был узкий средневековый пенал с низким сводчатым потолком на месте, примыкающем теперь к японскому посольству. Вместо столиков — высокие колоды. Войти внутрь или пройти на выход можно было только по одному. Круглый год подавали горячее вино с маленькими шоколадками-медальками. В зимнее время пара стаканчиков глинтвейна отлично согревала, а в летнее была развлечением, особенно для туристов. Воспоминания самые наилучшие.
В городе вы обязательно столкнётесь со Святым Канутом — датским королём Кнудом IV (1043-1086). Садик Св. Канута на месте бывшего городского рва и примыкает к Центру Русской Культуры (бывшему Дому офицеров флота). Садик так себе, но у него есть достопримечательности — памятник Достоевскому и миленький фонтанчик. Ещё есть комплекс зданий гильдии Святого Канута на улице Pikk. На фасаде две статуи — католического святого короля-мученика Канута и реформатора католической церкви Мартина Лютера.
Канут был убит в датском Оденсе в церкви во время молитвы прямо у алтаря. По средневековым понятиям человек, убитый во время молитвы попадает прямиком в рай. Отсюда разница между Гамлетом, который может убить дядю во время молитвы, но предпочитает дождаться момента, когда тот будет не готов к смерти, чтобы его душа попала в ад. Любящий и страдающий Отелло, прежде чем убить жену, спрашивает молилась ли она на ночь. Бывал я и в Оденсе, хотя, признаться Ганс-Христиан Андерсен интересовал меня тогда больше Канута…
История ратмана Готтшалка Шоттельмунда и его жены Кунигунды обросла легендами. По одной из них Кунигунда тяжело заболела, что мотивировало любящего мужа обратиться к Богу. Кунигунду похоронили в церкви Доминиканского монастыря в 1381 году. Её могильную плиту можно и сейчас видеть на стене монастыря в переулке Katariina käik. Те, кто помят всё, что не с ними было, почему-то считают надгробие Кунигунды не имеющим исторической и художественной ценности. Чужим что ли?
Must (Чёрный). Худ.Vitautas Matulionas. Оксидированная медь, 1976, т.10000; Mustpead (Черноголовый). Худ. J.Dubov. Оксидированная медь, 1980, т.3000.
Существенную роль в жизни средневекового города играло Братство черноголовых (н.-нем. Bröder vun de Swarten) — объединением неженатых купцов и судовладельцев. Покровитель братства Святой Маврикий — христианский мученик, который был командиром Фивейского легиона, целиком состоявшего из христиан. Маврикий отказался принять участие в наказании христиан в Галлии. За невыполнение приказа легион был дважды подвергнут децимации. После третьего отказа все оставшиеся в живых были казнены.
Братство действовало в Эстляндии с 1399 по 1940 год. Кроме всего прочего в обязанности братства входила защита города. Братство содержало до сотни всадников и было военно-торговой корпорацией, связанной с Орденом доминиканцев — мужским монастырём Святой Катарины. Кстати в недрах монастырского двора сохранился весьма загадочный средневековый артефакт — колодец желаний. Будет возможность, загляните в него — вдруг сработает! После Реформации контакт с церковью ослаб, и гражданские аспекты братства получили приоритет над военными.
У немецкого путешественника и шведского чиновника Ганса-Морица Айрманна находим:
«…Дом черноголовых ведёт своё происхождение от храбрых юношей из благородных и неблагородных [сословий], которые вначале, при построении города, мужественно и по-рыцарски выступали в поле против московитов и ещё диких в то время племён, имели и выдержали много стычек и кровавых битв, и, когда такие молодые люди после одержанной виктории направлялись для некоторого отдыха в уже несколько укреплённый город, то почти все оказывались холостыми; поэтому для того, чтобы остаться в привычном храбром и сердечном единении и не дать себя ослабить или сделать трусливыми из-за женщин, они клятвенно учредили в своём холостяцком состоянии братство с условием, что если кто хочет вместе с ними воевать и быть в их обществе, то должен оставаться холостым и перед этим должен был не иметь жены. (…) Кто добивается чести себя или своё имя записать или включить в старинную книгу черноголовых… тот должен иметь такие качества или свойства, а именно:
Первое — что он ещё состоит в холостом состоянии и никогда законным образом не венчался с женщиной, должен он подтвердить через свидетелей или посредством заверения, а в противном случае утрачивает свою честь и порядочность. (…)
Второе — он должен быть того сословия, из которого можно состоять дворянином, или рыцарского достоинства, или правомочным достичь этого, либо самому быть причисленным к дворянству, или купечеству, или учёного звания (Literatus, Studio-sus), или же солдатом и из тому подобных вольных людей. Но подмастерья и все, которые живут в скудных условиях, совершено исключаются уставом, не принимаются и никогда не признаются братьями.
Если кто-либо намеревается быть записан в указанное братство Дома черноголовых и в их книгу, то ему прежде всего преподносятся законы, преимущества, статуты, права, обычаи и все к этому относящееся, при этом дружественно просят или напоминают, чтобы он, сделавшись членом, верно бы следовал им и, пока будет длиться его холостое состояние, оказывал бы им повиновение».
____________
Такие вот они — ревельские горожане. Среди них практически нет эстонцев, но в советские времена о них вспомнили именно эстонцы – нужно же было на кого-то равняться, нужна была какая-то опора в прошлом.
Эта часть малой эстонской пластики советского времени есть весьма познавательная и благодарная часть ревельского, в том числе ганзейского наследия. Собирайте, пока есть возможность! Собирайте сами и детей научите этому полезному способу борьбы с fastidium est quies — скукой.
Водяной из Oberzee
Таллинские церкви
Таллинские башни
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
27.02.21 | 3328
В 1226 году император Священной Римской империи Фридрих II даровал Любеку, основанному в 1143 году, права вольного имперского города. С этого начинается история торгового союза городов Hansa Teutonica. Кстати, Любек и Ревель роднит ледниковое происхождение ландшафта. Официально Любек старше Ревеля всего на 11 лет. 5 мая 1248 года датский король Эрик IV даровал Ревелю (Нижнему городу) городское право Любека, подтвердив городские привилегии, дарованные ещё Вальдемаром II. В 1285 году Нижний город вошёл в Hansa Teutonica.Главное условие присоединения к союзу: город должен управляться советом — нем. Rat, отсюда Rathaus — Ратуша и Ratmann – член совета. Ратманами могли стать только самые успешные торговцы и синдики (юристы), причём не допускалось совместное пребывание в действующем составе совета родственников. И вот что любопытно, это всё ещё средневековая Европа, которая учится, лечится и священнодействует на латыни, в которой rat — это крыса, а Rathause — крысиное гнездо.
Должно быть Castrum Danorum, управлявшееся епископом Лунда, с высоты холма взирало на крысиное гнездо с изумлением. Взирало, но ничего поделать с этим не могло. Нижний город в избытке владел водой, которой в крепости не было.
Но нет города без горожан, хотя не все горожане равны между собой. Демократия Hanasa Teutonica распространялась на выходцев из Дании, Германии, Швеции, но никогда на (автохтонное население. В XIII веке отношение к крестьянам было сравнительно мягким: за неделю до и неделю после зимнего Юрьева дня (26 ноября с.с.) при отсутствии долгов разрешалось менять хозяина. В определённых обстоятельствах можно было скрыться в городе сначала на один год и один месяц, потом на два года, чтобы помещик потерял право выдачи беглого крестьянина. И это было не просто: надо было где-то жить и работать, при условии, что всех бомжеватых на ночь выпроваживали за городские ворота. Согласно действовавшего рижского права гражданином города можно было стать, уплатив 12 эре, позже полмарки. Но и этого было мало, чтобы пробиться в ученики мастера с перспективой лет через тридцать стать ратманом. Вопрос мало изучен, потому что подрывает основы всё, что было не со мной, помню.
На эстонских значках советского периода горожане представлены достаточно широко. На значке по эскизу T.Tamman мы видим собирательный образ: беспечного гуляку (точно не эстонца!) в праздничном платье, шикарных сапогах, шляпе и при тросточке на фоне городских шпилей.)
Горожане. У каждого образа есть свой автор, но только все вместе они составляют население Ревеля.
Горожане изображены при деле. Вот служанка с кофейником, напоминающая знаменитую «Шоколадницу» Жана-Этьена Лиотара. Сапожник с иглой. Хозяйка на рыбном рынке. Странные монахи за исполнением мадригала — небольшого музыкально-поэтического произведения любовного содержания. Горожанин с трубкой и калачом. Типично ревельский персонаж — трубочист. Целовальник, взвешивающий купеческий товар. Кухарка возле очага. Аптекарь со снадобьями. Любитель пива. Пекарь. Романтический мастер из-под колотушки которого вылетают звёзды. Дама с веером. Любопытный сосед, прописавшийся на крыше российского посольства. Каменщики, занятые своим делом. Наконец персонаж из конца XIX века — фотограф. Ревельские фотографы оставили нам невообразимое количество исторического материала.
Между тем горожане любят развлекаться, и делают это с большой выдумкой. В малой пластике причудливо перемешались временные пласты, средневековье с серединой XX века.
Горожане необычные: гуляки, завсегдатаи трактиров, монахи, преступники
Вот странный персонаж в бороде и с очень странной причёской. Пальцы правой руки сложены то ли для клятвы, то ли для благословения, в левой руке держава. Автор эскиза уже хорошо знакомый нам Хейнц Валк. Значок называется Joosep — имя собственное, знакомое нам как Иосиф. И вновь Валк играет с советской цензурой. Как жаль, что этот весёлый и не бесталанный человек в постсоветской жизни оказался упёртым националистом. Фишка в игре слов: эстонское jooma — пьянствовать, joomapidu — попойка. Окончание «имени» — sep, точнее sepp свидетельствует о ремесле. Всё вместо означает нечто вроде мастера попойки — Бахуса. И вот теперь всё становится на места, включая сложенные для благословения пальцы: In Vina Veritas, пьедестал и гроздь винограда в его основании.
После Реформации монахи Ордена доминиканцев исчезли. Этот симпатичный монах лёгкий укор лютеранам.
Часть полноценной городской жизни — юридические коллизии. Право суда магистрат сохранил за собой до последней четверти XIX века. На значке мы видим утро 7 мая 1535 года за Харьюскими воротами. На земле обезглавленный труп Johann von Uexküll. Он нарушил городское право забив до смерти крестьянина, который укрывался в городе и по истечении года и одного дня стал свободным. Жестокое напоминание о правах ганзейских ратманов вершить суд над аристократами.
Три сестры — дома в средневековом городе. Увы, но устная традиция не донесла до нас внятного объяснения за исключением их внешней схожести. Гламурные развлечения в Екатеринентале и кулинарные развлечения в городских трактирах.
Деспот Пётр Великий. Нижнюю часть памятника Петру в начале 20-х годов прошлого века пустили на монеты. В народе заговорили о том ноги Петра вновь ходят по стране. Основатель частного Русского музея Александр Дормидонтов собрал то, что осталось от ног бронзового Петра — эстонские центы в количестве нескольких килограммов, и у него есть идея о том, что с ними делать.
В средневековье отлично вписываются питейные заведения Таллинна при советской власти. Karja kelder — пивной ресторан Коровий подвал. До реконструкции — это была пивнушка с плохой репутацией, прозванная в народе «Подводная лодка». Интеллигентные люди долго оглядывались по сторонам, прежде чем нырнуть в подвал. Бывал в Karja kelder и я, причём неоднократно. Мы с приятелем оставляли наши счета под тяжёлыми гранитными столешницами, приподнимая их коленями. Тех столешниц уж нет, нет и ресторанчика. Говорят, что в последнее время подвал обзавёлся собственным призраком или даже привидением по имени Виктор.
Плавучий кабак в Пирита — шхуну Kihnu Õnn помнят многие талиннцы, а особенно мои ровесники, Кабак работал до глубокой ночи и сюда ездили догоняться, если напиться не получилось в городе. В дождливую погоду палуба протекала едва ли не над каждым столиком. Учитывая состояние клиентов, водку нещадно разбавляли, а вместо коньяка в графинах подавали старку. Качество искупалось количеством.
Странным образом, но я ни разу не был в Rebase urg — лисьей норе (бар в подвале ресторана Nord). Место было суперпопулярное, но личных впечатлений о нём нет.
А вот в Karolin’e, вероятно, побывали многие горожане. Это был узкий средневековый пенал с низким сводчатым потолком на месте, примыкающем теперь к японскому посольству. Вместо столиков — высокие колоды. Войти внутрь или пройти на выход можно было только по одному. Круглый год подавали горячее вино с маленькими шоколадками-медальками. В зимнее время пара стаканчиков глинтвейна отлично согревала, а в летнее была развлечением, особенно для туристов. Воспоминания самые наилучшие.
В городе вы обязательно столкнётесь со Святым Канутом — датским королём Кнудом IV (1043-1086). Садик Св. Канута на месте бывшего городского рва и примыкает к Центру Русской Культуры (бывшему Дому офицеров флота). Садик так себе, но у него есть достопримечательности — памятник Достоевскому и миленький фонтанчик. Ещё есть комплекс зданий гильдии Святого Канута на улице Pikk. На фасаде две статуи — католического святого короля-мученика Канута и реформатора католической церкви Мартина Лютера.
Канут был убит в датском Оденсе в церкви во время молитвы прямо у алтаря. По средневековым понятиям человек, убитый во время молитвы попадает прямиком в рай. Отсюда разница между Гамлетом, который может убить дядю во время молитвы, но предпочитает дождаться момента, когда тот будет не готов к смерти, чтобы его душа попала в ад. Любящий и страдающий Отелло, прежде чем убить жену, спрашивает молилась ли она на ночь. Бывал я и в Оденсе, хотя, признаться Ганс-Христиан Андерсен интересовал меня тогда больше Канута…
История ратмана Готтшалка Шоттельмунда и его жены Кунигунды обросла легендами. По одной из них Кунигунда тяжело заболела, что мотивировало любящего мужа обратиться к Богу. Кунигунду похоронили в церкви Доминиканского монастыря в 1381 году. Её могильную плиту можно и сейчас видеть на стене монастыря в переулке Katariina käik. Те, кто помят всё, что не с ними было, почему-то считают надгробие Кунигунды не имеющим исторической и художественной ценности. Чужим что ли?
Must (Чёрный). Худ.Vitautas Matulionas. Оксидированная медь, 1976, т.10000; Mustpead (Черноголовый). Худ. J.Dubov. Оксидированная медь, 1980, т.3000.
Существенную роль в жизни средневекового города играло Братство черноголовых (н.-нем. Bröder vun de Swarten) — объединением неженатых купцов и судовладельцев. Покровитель братства Святой Маврикий — христианский мученик, который был командиром Фивейского легиона, целиком состоявшего из христиан. Маврикий отказался принять участие в наказании христиан в Галлии. За невыполнение приказа легион был дважды подвергнут децимации. После третьего отказа все оставшиеся в живых были казнены.
Братство действовало в Эстляндии с 1399 по 1940 год. Кроме всего прочего в обязанности братства входила защита города. Братство содержало до сотни всадников и было военно-торговой корпорацией, связанной с Орденом доминиканцев — мужским монастырём Святой Катарины. Кстати в недрах монастырского двора сохранился весьма загадочный средневековый артефакт — колодец желаний. Будет возможность, загляните в него — вдруг сработает! После Реформации контакт с церковью ослаб, и гражданские аспекты братства получили приоритет над военными.
У немецкого путешественника и шведского чиновника Ганса-Морица Айрманна находим:
«…Дом черноголовых ведёт своё происхождение от храбрых юношей из благородных и неблагородных [сословий], которые вначале, при построении города, мужественно и по-рыцарски выступали в поле против московитов и ещё диких в то время племён, имели и выдержали много стычек и кровавых битв, и, когда такие молодые люди после одержанной виктории направлялись для некоторого отдыха в уже несколько укреплённый город, то почти все оказывались холостыми; поэтому для того, чтобы остаться в привычном храбром и сердечном единении и не дать себя ослабить или сделать трусливыми из-за женщин, они клятвенно учредили в своём холостяцком состоянии братство с условием, что если кто хочет вместе с ними воевать и быть в их обществе, то должен оставаться холостым и перед этим должен был не иметь жены. (…) Кто добивается чести себя или своё имя записать или включить в старинную книгу черноголовых… тот должен иметь такие качества или свойства, а именно:
Первое — что он ещё состоит в холостом состоянии и никогда законным образом не венчался с женщиной, должен он подтвердить через свидетелей или посредством заверения, а в противном случае утрачивает свою честь и порядочность. (…)
Второе — он должен быть того сословия, из которого можно состоять дворянином, или рыцарского достоинства, или правомочным достичь этого, либо самому быть причисленным к дворянству, или купечеству, или учёного звания (Literatus, Studio-sus), или же солдатом и из тому подобных вольных людей. Но подмастерья и все, которые живут в скудных условиях, совершено исключаются уставом, не принимаются и никогда не признаются братьями.
Если кто-либо намеревается быть записан в указанное братство Дома черноголовых и в их книгу, то ему прежде всего преподносятся законы, преимущества, статуты, права, обычаи и все к этому относящееся, при этом дружественно просят или напоминают, чтобы он, сделавшись членом, верно бы следовал им и, пока будет длиться его холостое состояние, оказывал бы им повиновение».
____________
Такие вот они — ревельские горожане. Среди них практически нет эстонцев, но в советские времена о них вспомнили именно эстонцы – нужно же было на кого-то равняться, нужна была какая-то опора в прошлом.
Эта часть малой эстонской пластики советского времени есть весьма познавательная и благодарная часть ревельского, в том числе ганзейского наследия. Собирайте, пока есть возможность! Собирайте сами и детей научите этому полезному способу борьбы с fastidium est quies — скукой.
Водяной из Oberzee
Таллинские церкви
Таллинские башни
