Stonehenge. 7
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
07.06.20 | 8739
Четвертая из историй про Петровича
«Вице-президент эстляндского Оберландгерихта Герман фон Бреверн расправил тяжёлые складки подбитого мехом куницы плаща и прикрыл глаза рукой в мягкой перчатке из нежнейшей лайки. Коляску немилосердно трясло на ухабах, но кучеру было велено гнать во весь опор, потому, как матушка-императрица ждать не будет. Барон думал том, что он стал слишком стар, чтобы вот так, по первому зову лететь на перекладных в столицу. И не лететь нельзя, потому что ландрат Магнус фон Нирот спит и видит прибрать герихт к своим рукам. Того дурень не понимает, что пока он интриги плетёт в Ревеле, в Петербурхе возобладает мнение, что немецкие колонисты и остзейские немцы, суть едино тело. Тогда конец всему, конец всем привилегиям, а с ними и конец всем надеждам. Отдать привилегии, значит перечеркнуть прошлое и будущее, оставить себя и детей своих без земли и власти. Да, что там власти! Без куска хлеба! Всё скормить халдейским свиньям собачим? Ну, уж нет! Пока жив, привилегий не отдам!
Коляска уже давно катилась по Нарвскому тракту, а барон всё ещё не мог успокоиться. С левой стороны сквозь кустарник мелькнуло море. В заливе на якорях стояло несколько купеческих судов, ожидая разрешения и благоприятного ветра для захода в гавань. Но ничего этого он не увидел, потому что рука в перчатке все ещё лежала на глазах. Глаза слезились, и лайка промокла. Слава Богу, что за городом ухабов на дороге стало меньше. Может быть, он просто привык к тряске и перестал замечать неудобства?
Дорога нырнула под горку, и кучер осадил лошадей, высматривая неглубокое место для брода. С другой стороны реки офицер сопровождения махнул рукой, указывая дорогу. Коляска, переваливаясь с камня на камень, медленно поползла через реку. На середине брода кучер отпустил поводья, давая лошадям напиться. Потом коляска натужно ползла вверх по склону, пока совсем не остановилась. Кучер дал лошадям передохнуть.
Барон убрал руку с глаз и выглянул в окно. На обочине офицер сопровождения справлял малую нужду. Лосины туго обтягивали офицерские ляжки. Ветерок играл распущенным гульфиком, словно это был диковинной формы боевой стяг. На поляне возвышался вертикально поставленный гранитный валун в окружении валунов правильной формы, но размерами поменьше. Iru memm — до этого варварского места у барона никак не могли дойти руки. Каждый раз, когда он намеревался снести языческое капище, магистратская казна оказывалась пуста, и денег в ней не было ровно до тех пор, пока за неотложными делами он сам не забывал про Iru memm. Теперь представился случай изучить капище и лично разглядеть идола. Фон Бреверн дважды дёрнул за ленточку колокольчика, призывая кучера открыть ему дверь коляски и помочь выбраться наружу.
Ируская баба оказалась простым камнем вытянутой формы, поставленным на попа. Обтёсанные валуны вокруг бабы составляли правильный круг. Кто-то тщательно вырубил кустарник со стороны дороги, открывая вид на идола проезжающим путешественникам. Высоту идола барон оценил приблизительно в два человеческих роста. Макушку валуна украшала потрёпанная соломенная шляпа с выцветшими лентами для надёжности привязанная к обломку красного кирпича. Ветер елозил шляпой по камню, отчего создавалось впечатление, что идол ворочает тяжёлой каменной головой. Только теперь фон Бреверн обратил внимание, что кусты позади идола украшало множество разноцветных ленточек и мелких подношений – продырявленных медных монеток, лаптей, деревянных крестьянских ложек и прочего мелкого домашнего хозяйственного скарба. К макушке невысокой берёзки кто-то привязал длинную белую женскую перчатку. Другую берёзку украшал ажурный женский чулок.
В коляске барон дал себе слово, что, вернувшись домой, он изведёт весь этот варварский гламур, даже, если магистратская казна вновь окажется пуста. Барон думал о том, как было бы приятно пригнать сюда ратманов с кувалдами, с кирками и заставить их бесплатно потрудиться во славу Божию. Фон Бреверн перекрестился. Постепенно мысли его вновь вернулись к оставленным дома делам и докладу императрице. Что как не примет сама? Слушать не станет и пошлёт прямиком на доклад в Юстиц-коллегию. Знает ведь шельма, что по зову коллегии ни за что не сорвался бы в два дня из дому, тянул бы не один месяц, пока дело не прояснилось бы, само собой. Было у него такое подозрение, что на доклад его выдернули не просто так. Последние годы канцелярия завела такой порядок, что переводы российских законов публиковались в виде печатных патентов генерал-губернатора. А до тех пор, пока закон не был опубликован на немецком языке, силы он в Лифляндии не имел. Порядок был удобен, потому что в переводах искажались пункты неугодные рыцарству, да, порой так ловко, что вместо ущемления старых привилегий возникали новые. Кто-то донёс о злоумышлениях императрице, и дело явственно запахло далёкой Сибирью и даже кандалами.
От невесёлых раздумий барона на мгновение оторвал гортанный крик русского офицера, сгонявшего с дороги на обочину скрипучую крестьянскую телегу.
— Пшё-о-ол-на-а-ху-у-уй!
Эстонский крестьянин, ни слова не понимавший по-русски и не желавший съезжать с дороги на раскисшую после дождя обочину, выкрикивал в ответ местные ругательства.
— Perse! Kurat! Munnipea! Situpea! Raisk! Tibla!
Вопли крестьянина напомнили фон Бреверну о местном остзейском рыцарстве. Вот уж где сброд-то, прости Господи! Подписывая год назад матрикулу Лифляндского дворянства, барон обратил внимание, что только пятьдесят две рыцарские фамилии были известны здесь до 1561 года. Это была старая гвардия, костяк которой составляли Тизенгаузены, Браккели, Розены, Икскюли, Буксгевдены. Все остальные горлопаны — сброд, вонючие министериалы из Саксонии, Вестфалии, Фрисландии и Восточной Пруссии. И сброд этот никогда не мог бы претендовать на членство в ордене, а, поди ж, ты, все теперь пишутся благородными и даже претендуют на рыцарство! Докликаются свиньи собачьи!
Барон вспомнил, как свора министериалов, забыв о стыде, трясла у него перед лицом списком ленного права, вымученного у датского короля Вольдемара Эрика для «Communitas vassalorum regia par Estoniam constituta». А всё жадность вассальская, главное, урвать побольше привилегий от своего господина. Мало им было наследного лена, так они припёрли даже Великого магистра Тевтонского ордена Конрада Юнгингена, вынужденного признать право наследования лена за родственниками вассалов вплоть до пятого поколения, если у самих нет ни сыновей, ни дочерей. И только Ливонский орден нашёл в себе силы сопротивляться вассалам до конца. Фон Бреверн давно подозревал, что за спиной министериалов стоит тайная и таинственная организация древних халдеев, возомнившая себя хозяевами земли Гаррии и Виронии…»
Сквозь сон Петрович подумал, что немецкая Гаррия это же эстонское Харьюмаа — бывший Харьюский район, объединивший земли вокруг Таллинна. Спать дальше в антисанитарных условиях в подвале на даче членкора Зубова значило просто не уважать самого себя. Рядом невыносимо храпел Соллаф, категорически отказавшийся взломать дверь в чужое, пусть даже и дачное жилище. Теперь он с максимально возможным комфортом расположился на листе фанеры, подложив под голову старый половик.
Петрович выполз из мрачного подвала. Утренний воздух застыл. На траве мелким хрустальным «боем» лежала обильная роса. Солнце едва взошло, подкрасив алым перистые облака. Пенсионер с восторгом живого человека, которому всё хорошо — и вонючий подвал, и восходящее солнце, и холодная роса под ногами, — следил, раскрыв рот, за тем, как небо над головой быстро утрачивало апокалиптические краски восхода.
Умываясь колодезной водой, Петрович до мельчайших подробностей костюмных подробностей вспомнил весь свой сон про вице-президента эстляндского оберландгерихта барона фон Бреверна. Удивлению его не было предела: сон был логичен и кинематографически точен в исторических деталях.
Петрович пошёл будить Соллафа. Он почти догадался, зачем ему приснился Георг фон Бреверн.
Утренняя пресса пребывала в состоянии эйфории. Свершилось именно то, о чём давно предупреждали местные пророки: в Эстонию пришёл терроризм. Более того, международный терроризм. Величием момента сладострастно наслаждались не только газеты, но и политики. В современном мире просто невозможно быть великой и влиятельной державой, если терроризм прошёл мимо. Бесконечно льстило то обстоятельство, что первым соболезнования принёс президент США, сравнивший по значимости взрыв в маленькой эстонкой кафешке с атакой на Международный торговый центр. Лёгким диссонансом эйфории прозвучали безжалостные кадры видеосъёмки с места происшествия. Клубы дыма, крики и стоны раненых, развороченные взрывом тела погибших. Кстати, в кадр попали оба — и тело членкора Зубова с окровавленной физиономией в запёкшихся струпьях, и суетившийся у около него антисемит Смуул. Вид Смуула был ужасен: всколоченные волосы, поповская борода торчком, костюм, вымазанный в саже и в крови — не важно своей или чужой. Главное, ужасен был взгляд. Смуул смотрел на мир безумными глазами старика-менялы со старого фламандского или венецианского полотна. Уличённый в жульничестве меняла должен был теперь предстать перед судом республики. Гениальный художник отразил в них такую смертную тоску, словно провидел в судьбе своего менялы и Бабий Яр, и газовые камеры, и печи, и мандатную комиссию в МГИМО.
В утренних новостях хозяин узнал, что в подвале соседнего дома обнаружено тело террориста. Крупный полицейский чиновник объяснял находку.
— Мы располагаемся предварительными танными. Согласно этим танным в подвале дома располагался склад боеприпасов времён последней войны. Я не буду тут пропагировать насколько это опасно иметь дело с бомбами и снарядами, лежавшимися в земле более пятидесяти лет. Многие из них готовы к взрыву неметленно.
Камера показала два неразорвавшихся снаряда, извлечённых сапёрами из подвала.
— По предварительным данным, неустановленное лицо хранило в подвале взрывчатые вещества. Видимо, в момент их сортировки произошёлся взрыв. Ситуация осложнилась двумя моментами. Во-первых, в трубе дымохода застрял фугасный снаряд. Специалисты говорят, что это был неразорвавшийся фугас с бомбардировки Таллинна советскими войсками в марте 1944 года. Снаряд пролежался в трубе больше пятьдесят лет и произвёл большие разрушения в кафе.
Камера показала развороченный дымоход и мрачный интерьер кафе.
— Первоначальный взрыв произошёл в потвале. По нашим предварительным танным, хозяин склада случайно произвёл взрыв. Мы думаем так, что он готовил очередную порцию взрывчатки для протажи.
Камера показала оторванную нижнюю часть человеческого тела. Рядом с вывернутым карманом обгоревших брюк сапёр аккуратно положил скатку долларов. В следующем кадре зрители увидели оторванную от предплечья кисть правой руки с зажатой в ней боевой гранатой. Сапёр осторожно ставил на место чеку. Потом он разогнул мёртвые пальцы, взял гранату в руки и продемонстрировал оператору, что теперь она совершенно безопасна.
— Мы думаем, что нам удалось предотвратиться большую серию взрывов и ликвидировать основного поставщика взрывчатых веществ. По предварительным данным хозяином склада был отставной российский военный, просоветской ориентации.
Камера показала изуродованную голову Ивана Ивановича, украшенную характерной — ленинской — бородкой, не оставлявшей никаких сомнений в страшных намерениях террориста.
— Что там хитрить? — Чиновник сделал гордое выражение лица. — Это международный террорист, связанный с Аль Каедой и таже самим бин Ладеном. До сегодняшнего дня мы располагали только его кличкой «Ильич Салупуу». Но теперь мы обязательно установим его настоящий личность. Мы уже подключили Интерпол и Европол.
На экране возник слегка взъерошенный министр иностранных дел с пубертатной чёлкой.
— Это провокац-ция! Через месяц в столице должен состояться очередной саммит НАТО, на котором должен будет обсуждаться вывод войск из Ирана, простите, из Ирака! Это провокац-ция с российской стороны! Они не хотят заключаться с нами договор о границ-це!
К интервью с министром иностранных дел было подвёрстано интервью с первым заместителем министра иностранных дел России.
— Мы отозвали подпись под договором о границе, потому что видим, как эстонская сторона под шумок пытается реанимировать Тартуский мирный договор 1920 года. Мы этот документ, разумеется, признаём, но только как исторический. Сколько лет прошло, понимаете ли, изменилась карта Европы, да и Хельсинское совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе никто не отменял. В нём, как вы знаете, европейские границы признаны незыблемыми. Я уполномочен официально заявить, что никакого террориста по имени Залупа Ильича –– так кажется его имя? Мы не знаем! У нас, знаете ли, проблем со своими Ильичами хватает, чтобы ещё за международными гоняться. Вы же знаете, что на днях была обнаружена пропажа мумии Ленина прямо из мавзолея. У нас сейчас все подразделения МВД и ФСБ этим заняты. Подрывать мумию кафе в каком-то там Таллинне, согласитесь, это несерьёзно.
В номере Пётр Петрович, только что оторвавшийся от экрана телевизора, накинулся на хозяина.
–– Что произошло? Где Иван Иванович? Что это вообще всё значит? Извольте объясниться! Я прошу, я требую, наконец!
–– Успокойтесь Пётр Петрович. На месте всё пошло не так.
–– Что пошло?!
–– Какая вам разница, что пошло? Эти чилийцы просто непредсказуемы.
–– Вы же говорили, что будут аргентинцы?
–– Говорил, признаюсь. Однако прислали чилийцев, а они бешеные! Такую там резню между собой устроили, что mamma mia!
–– Какая mamma mia! Где Иван Иванович?
–– Последний раз я видел его в гробу.
–– В каком чёрт дери гробу?
–– В деревянном! Где, по-вашему, я ещё мог его предъявить покупателю?
–– Ничего не понимаю!
–– А чего тут понимать? Моргнул ваш Иван Иванович. Это понятно?
–– Что-о? Как это моргнул?
–– А вот так это, моргнул. Сигара одного из гостей оказалась слишком вонючей. Места там мало, воздух стоячий. Не стерпел Иван Иванович и моргнул едва заметно.
–– Ну, моргнул?
–– Что ну? А тот чёрт глазастый приметил моргушку. Иван Иванович моргнул и получил дырку в башке. Потом свет погас, и кто-то кинул гранату, а в дымоходе камина неразорвавшийся фугас. Ну, и рвануло!
–– Гранату кинули вы? Только честно?
–– Я кинул. Не хотел, чтобы эти коммунистические изверги надругались над телом Ивана Ивановича.
Помолчали. Хозяин предложил принесённую с собой бутылку водку. Выпили прямо из горла.
–– Гонорар Ивана Ивановича пропал. Он его в карман брюк положил. А вот бумажник со всеми кредитками оставил мне. Держите, Пётр Петрович, это теперь ваше наследство.
–– Наша сделка расторгнута?
–– Отнюдь, Пётр Петрович. Дезавуация лжемумии только привлечёт интерес покупателя. Мы сейчас дали понять, что играем серьёзно, что мы опасный противник. В любом случае это уже гарантирует нас от «бумаги».
–– Простите от чего?
–– От фальшивых баксов.
–– А могут?
–– Вы же смотрели телевизор? Знаете теперь, чего они могут? Хорошо работают, канальи! Уже выдумали международного террориста Ильича Салупуу.
–– Простите причём здесь залупа Ильича?
–– Да не залупа это вовсе, а фамилия такая эстонская. Правильно звучит: Са-лу-пуу. Дерево такое.
–– Дерево какое? – Эхом откликнулся Пётр Петрович.
–– Неважно, какое! Важно, что вам пора отсюда рвать когти, и по-тихому.
–– Бородку и усы сбрить?
–– Ни в коем случае! Ильич Салупуу уже мёртв. Вы совершенно другой человек. Вы все свои паспорта показывали в лавочке? Вот и славно. Найдите какой-нибудь европейский, и ходу ближайшим рейсом в Хельсинки.
–– А как вы меня найдёте?
–– Если стоять лицом к памятнику царю Александру, в ступенях есть глубокая выщерблина. Возьмите в отеле фирменный коробок спичек и засуньте в эту ямку поглубже, чтобы дворник не выковырял. Если выковыряет, то через три дня повторите, и так, пока я вас сам не найду. Денег хватит?
–– Теперь, да!
Прикинул на ладони Пётр Петрович бумажник покойного Ивана Ивановича.
Нагадить обидчику в его огороде оказалось не так уж и просто, причём по той простой причине, что ни Соллафу, ни Петровичу, ни случайному соучастнику дела китайцу Ли Лею место расположения хозяйского огорода было известно лишь очень приблизительно. Очень соблазнительно было поддаться умозаключениям Смуула о том, что созвучность названия города Маарду имени бога Мардука не является случайной. Да и нашалил там хозяин, когда измывался над Шустровым.
Между тем час за часом сидеть без дела на даче Зубова становилось невыносимо. Со скуки Соллаф лениво перелистывал старые газеты, пустыми глазами смотрел на заголовки, пока не увидел совершенно идиотское объявление:
Настоящая волшебница из Франции. Бесплатная помощь всем людям, испытывающим проблемы. Я, РОЗ-МАРИ БЛАНШ, хочу помочь исполнению 3-х ваших заветных желаний и предоставить вам совершенно бесплатную медиумическую помощь.
Несколько минут Соллаф созерцал объявление, пока, наконец, не понял, что это именно та идея, которой им сейчас не хватало.
–– Эврика! Петрович! Есть свежая идея!
Пенсионер, разнежившийся после холодного подвала на солнышке, с трудом вникал в суть идеи. Соллаф, постоянно хватаясь за карман, в котором должна была бы лежать его любимая трубка, начинал горячиться в несвойственной ему манере.
–– Послушайте, Николай Петрович! Да откройте же вы глаза в самом деле! Чёрт вас задери!
–– Если вы пытаетесь привлечь моё внимание именем дьявола, то я отказываюсь подчиниться, –– пробурчал Петрович.
–– Причём здесь дьявол! Я вам о французской волшебнице толкую!
–– Пусть её на костре сожгут, –– вякнул Петрович, –– нам-то эта Жанна д’Арк, чем может помочь?
–– Она, ничем! –– Быстро ответил мудрец.
–– Тогда зачем она нам?
–– Она нам принцип подсказала!
Петрович лениво приоткрыл глаза. Соллаф возбуждённо носился по лужайке.
–– Ну?
–– Помните, Петрович, что нам ваш китаец говорил про обезьяну и банан? Э-э! –– Раздражение мудреца накатывало волнами. –– Да от вас сегодня вообще нет никакого толка. Уж помолчали бы тогда!
–– А я и так молчу, –– миролюбиво ответствовал пенсионер, –– это вы тут прыгаете подобно раненому тигру.
Мудрец остановился, как вкопанный.
–– Что ж это вы мне голову морочите, уважаемый Николай Петрович? Про банан, вы, значит, не понимаете, а про тигра сколько угодно?
–– Про банан не понимаю.
–– Хорошо, я напомню. Ваш китаец просвещал нас о способах поимки обезьян, а именно, чтобы поймать обезьяну не обязательно прыгать за ней по деревьям, достаточно предложить ей банан. Банан –– это наживка. Понятно?
–– Понятно.
Соллаф помахал газетой в воздухе, так, чтобы тень от неё накрыла лицо пенсионера
–– Если обезьяна знает, что банан это наживка, то она из дичи превращается в охотника!
–– Ура, –– вяло прокомментировал Петрович.
–– Что ура?! Что ура?! –– Разозлился не на шутку Соллаф. –– Если дичь знает, что она дичь, то из дичи превращается в охотника!
–– Ни с утками, ни с зайцами этот номер не пройдёт, –– в голосе пенсионера явственно угадывалось сомнение.
–– Это не притча про зайцев! –– Вскипел Соллаф. –– Это военная стратагема! Это наш боевой план!
–– Так уж и план? –– Петрович не хотел сдаваться. –– И не загораживайте мне солнце. Я ещё после вашего подвала не согрелся
–– Подвал не мой! Не мой это подвал! А план есть! Вот он, смотрите!
Теперь Петрович из уважения к Соллафу тупо уставился на газетное объявление. В тексте, сопровождавшем объявление, говорилась, что волшебница хорошо известна в своей деревне силой воплощения желаний людей, к ней обращавшихся. Она обещала, что, уже через пять дней по получении ею письма, жизнь корреспондента начнёт меняться к лучшему. Писать требовала без промедления и напирала на то, что услуга бесплатная. Ниже прилагался список заветных желаний: хочу получить временную финансовую поддержку, хочу встретить новую любовь, хочу избавиться от вредного влияния, хочу изменить свою профессию, хочу вернуть расположение и дружбу, хочу улучшить состояние здоровья, хочу развить интуицию и ясновидение, хочу обрести успех в торговых операциях, хочу улучшить материальное положение.
Петрович опустил газету на траву.
–– Здесь нет ни слова о наших проблемах.
–– Да очнитесь же вы, наконец! Нечего косить под жертву пост травматического синдрома! Это я вам как врач заявляю со всей ответственностью!
–– Ну, –– Петрович всё ещё не хотел возвращаться в реальность.
–– Если банан –– это наживка, то с другой стороны к наживке привязан охотник. Это понятно? Нам надо выманить тигра в долину. Так? Выманить, используя его же наживку! Так?
–– Ну.
–– Что, ну? Баранки гну! Бланш –– это наш способ поменяться с хозяином местами!
Соллаф в раздражении хлопнул себя по карману, в котором должна была бы сейчас лежать любимая трубка.
–– Мы немедленно дадим банан… Тьфу! Объявление!
–– Какое? –– Вяло поинтересовался пенсионер.
–– Пока ещё не знаю, что-нибудь про избавление от порчи или снятие сглаза.
–– И как оно сработает?
–– Оно отлично сработает, если мы постараемся, чтобы объявление выглядело убедительно.
–– Так, понятно, – без восторга откликнулся Петрович. –– А без этой каки никак нельзя обойтись?
Мудрец ответил таким яростным взглядом, что Петрович едва не поперхнулся. Сели писать объявление.
–– Надо поспеть, чтобы в завтрашние газеты непременно, –– торопил Соллаф.
–– Я вам не писатель, –– отвечал пенсионер, –– и не секретарь-машинистка. Я быстрее не умею.
В утренних «Вестях», на самом видном месте хозяин обнаружил объявление:
Проездом волшебница из деревни Верес д’Калле (Франция) Валери д’Жискар д’Эстен д’Бланш-Бобо совершенно бесплатно оградит от магического влияния дома и на службе, избавит от порчи, снимет сглаз, вернёт в семью мужа, исполнит три заветных желания. Тысячи благодарностей! Всего одна неделя. Торопитесь!
К объявлению прилагался бесплатный купон с перечнем заветных желаний. Волшебница предлагала направить купон до востребования в почтовое отделение города Маарду, откуда купон в конверте якобы немедленно попадёт к ней. Первое же заветное желание заставило хозяина насторожиться. Валери д’Жискар д’Эстен д’Бланш-Бобо предлагала на расстоянии очистить квартиру или офис от магических артефактов. В планы хозяина не входило освобождать Шустрова и Бломберга от магических артефактов да ещё на расстоянии. Их следовало держать под постоянным напряжением, чтобы в день выборов попользоваться обоими в целях…
–– Кудесница из Франции! –– Воскликнул хозяин. –– Проездом! Как же! Это хлысты! Узнаю чёрного носорога!
Получалось, что-то невообразимое –– получалось, что накануне местных выборов Великий кормчий негласно взял русских под опеку своей партии. Получалось, что не один только хозяин хочет попользоваться русскими. Конечно, сцепиться с носорогом накануне выборов из-за каких-то русских хозяину не след, но спустить безнаказанно было бы не просто глупо –– непростительно. Хозяин до сих пор ещё не рассчитался с носорогом за события на Суур-Мунамяги. Именно там противник неожиданно обнаружил свою магическую силу, которую до того ловко маскировал харизмой партийного диктатора. И вся эта компания –– мудрец Соллаф, пенсионер Петрович и членкор Зубов, –– потому и вела себя так нагло, что находились под магической защитой носорога.
«Вот интересно, –– внезапно подумал хозяин, –– как этому мерзкому животному удаётся так натурально имитировать тень?» Высокому искусству имитации хозяин учился долго и знал, что это отнимает много магических сил и внимания.
Что-то во всей этой связке не связывалось до логического конца, но хозяин решил игнорировать все неувязки, потому что по его расчётам Зубов надолго и надёжно изолирован в больнице, Соллаф и Петрович, скорее всего, мертвы. Первый не появился на службе, второй –– дома. Однако обоих пока ещё нет в официальных списках пострадавших. Опознание трупов займёт ещё несколько дней, поэтому нет никакого резона откладывать разборки с носорогом на время после выборов. Пришла пора попробовать этого местного единорога на прочность, но сначала надо разобраться со шпионом в родном гнезде, с этой невесть откуда взявшейся в Маарду Валери д’Жискар д’Эстен д’Бланш-Бобо.
Что-то знакомое слышалось в имени французской кудесницы, но хозяин решительно не собирался исследовать псевдоним этой дуры, если, конечно, за вычурным псевдонимом действительно скрывается дура, а не какой-нибудь дурак.
Прежде всего, хозяин решил обследовать местный почтамт –– обыкновенное почтовое отделение на предмет того, как из него будут исчезать конверты с купонами. Совершенно понятно, что никакой магии не будет –– кто-то придёт за ними, и не обязательно с главного входа. Хозяин рассудил, что недреманное око следует наложить на вход для посетителей, а своё личное внимание сосредоточить на задворках почтового отделения.
Пётр Петрович сменил гостиницу и под именем Николая Николаевича Николаева обратился за туристической визой в финское посольство. Впервые он понял, что вне контекста всё его уникальное внешнее сходство с Владимиром Ильичом никто не замечал, а если и замечал, то равнодушное прибалтийское воспитание, не позволяло себе лишних вопросов. Такое отношение к личности давно покойного, но всё ещё вечно живого вождя мирового пролетариата провоцировало обманчивое чувство безопасности.
Девица в финском посольстве равнодушно осмотрела паспорт господина Николаева и так же равнодушно сличила три фотографии для визы с оригиналом, склонившимся к окошечку. Потом на хорошем русском языке сообщила, что виза будет готова так быстро, как это позволяют договорённости о визовом обмене между Финляндией и Российской Федерацией. Консьерж в гостинице вообще не удостоил его взглядом, удовлетворившись документом, в который была вклеена настоящая эстонская виза. Виза в паспорте была многократной, даже отметка пограничника и та была подлинной. Паспорт на имя Николаева стоил Петру Петровичу (или как там его на самом деле?) больших денег. Когда он думал об этом, то вспоминал, как пелось в одной советской песне про стюардессу, надёжную как весь гражданский флот. Таков был и его паспорт.
Николаю Николаевичу (будем теперь звать его так) было ничуть не жаль покойного Ивана Ивановича, которому он неожиданно наследовал. Тайная служба в мавзолее приучила к тому, что обслуживающий персонал, к которому успел привыкнуть, исчезал без объяснений. А между тем исчезновение сразу двух дублёров мумии в России начинало принимать характер всенародной истерии. Конечно, замена Ивану Ивановичу и Николаю Николаевичу была, вопрос был только в том, что подготовить дублёров к работе на полную катушку в одну неделю практически невозможно, даже, если ограничить доступ к телу всего одним часом в сутки.
Конечно, первыми истерику закатили лидеры КПРФ на платформе XXVIII съезда КПСС. Они выставили пикеты с красными знамёнами, портретами Ленина и Сталина у посольства США, Первого подъезда Госдумы, у Дома Правительства, на Лубянской площади и, разумеется, у мавзолея. Лозунги типа «Верните нам Ильича!» и «Отдайте нам тело вождя!» терялись на фоне лозунгов о смене правительства, отставке президента и перевыборах в Госдуму. У мавзолея к митингующим коммунистам присоединились национал-большевики. Тело вождя их мало интересовало, потому что они пришли с плакатами, изображающими советского воина, который трёхгранным штыком протыкает насквозь диснеевского Микки Мауса. Ещё на одном плакате был изображён рабочий, сунувший объёмистый пролетарский кулак под нос магистру рыцарей-джедаев Йоде.
Российские коммунисты на другой платформе, упустив Дом Правительства, Госдуму, мавзолей и посольство США, организовали пикет у главного телеграфа и большую гулянку на бульваре напротив памятника Пушкину, ровно напротив ненавистного «Макдональдса». Партийная молодёжь ринулась возлагать венки и цветы ко всем мемориальным доскам на стенах домов, где когда-то бывал вождь мирового пролетариата по разным партийным и хозяйственным нуждам. Скандал разразился у столичного зоопарка, когда обнаружилось, что некогда украшавшая главный вход мемориальная доска со словами «В 1921 году здесь выступал председатель Российского совнаркома Владимир Ильич Ульянов-Ленин» бесследно исчезла. А исчезла она на фоне творения скульптора Церетели, оформившего фасад и забор зоопарка причудливыми бронзовыми животными. Корреспондента радиостанции «Эхо столицы» побили за простой вопрос к митингующим: «А перед кем он тут собственно выступал?» Корреспондент бросил выразительный взгляд на бронзовую мартышку, украшающую фасад, и немедленно получил в морду. Морда была опознана, как жидовская и раздались уже призывы к погрому, но вмешалась милиция и буквально вырвала дурака из рук разъярённой толпы.
Лидер КПРФ на платформе XXVIII съезда КПСС –– главный коммунист России, произнося речь с исторического Горбатого мостика у Дома Правительства, указывая большим пальцем правой руки за спину, аккурат в сторону посольства США, грозно пророчествовал.
–– Наше время придёт! Оно уже в пути! Падёт произвол и восстанет страна!
–– Шпана! –– Громко крикнули из толпы.
–– Правильно: шпана!
Не обращая внимания на явное оскорбление, лидер подхватил идею и тут же принялся её мощно развивать.
–– Пусть трепещет вся эта думская шпана! Пусть трепещет марионеточное правительство! Грозные буквы чертит на стене рука роковая! Наша рука, товарищи? Пусть уголовная шпана трепещет!
–– Да, пшёл ты!
–– Правильно товарищи! Каждый из них в своё время услышит наше дружное «Пшёл ты!»
Крикуну быстро заткнули рот, незаметно для журналистов и милиции опустили на землю и пинали ногами. Пару раз ему досталось ботинком по голове. Лидер, кончив речь, деловито посмотрел на часы и уехал выступать на другом митинге.
–– Как я им про шпану загнул? –– Простодушно поинтересовался он у своего референта, разглядывая столицу сквозь толстое лобовое стекло бронированного лимузина.
–– Класс! –– Подтвердил референт. –– На всякий случай я записал ещё выражение «пшёл ты!» Попутно у меня возник вопрос.
–– Валяй! –– Разрешил лидер.
–– Я там за одним записал выражение, –– референт порылся в блокноте. –– Ага, вот. Облямудевшая пиздопроушина!
–– Как ты сказал?
Референт повторил.
–– А вопрос в чём?
–– Будем ли мы на это явное оскорбление реагировать соответственно или сами возьмём на вооружение?
Лидер задумался, но ненадолго.
–– Это они мне так в спину? Как нож?
–– В спину! –– Подтвердил референт.
–– Как Ленин учил? Надо повернуть оружие против тех, кто тебе его дал. Правильно я разумею?
–– Правильно! –– Понимающе кивнул головой референт с заднего сиденья.
–– Проушину берём на вооружение. Ты мне её запиши в шпаргалку. Сейчас мы блеснём народной мудростью на митинге у Думы.
–– Может выйти боком, если у Думы и прямо сейчас.
–– Это ты о чём? –– Встрепенулся лидер. –– У нас тело без следа пропало, понимаешь, а ты меня какой-то там проушиной стращаешь?!
–– Время ещё не пришло для народной мудрости. –– Скромно и очень тихо заметил референт. – А там три «Родины» и две «Отчизны». Нас, то есть вас могут не так понять.
–– А это ты понимаешь?
Через спинку сиденья референту продемонстрировали увесистый кулак.
–– Понимаю, –– ещё тише ответил помощник.
–– Я на спор этим кулаком борова наповал убиваю. Ещё ни одной осечки не было, а ты мне про время?! Наше время уже в пути, понял, гадёныш?
–– Понял.
–– Повтори, что понял!
Испуганный референт прошептал сначала одними губами «Наше время уже в пути», потом повторил пророчество громче и увереннее. Лидер, довольный победой над малым мира сего, довольно стукнул кулаком по обшивке дверки, забыв, что под мягкой тканью притаилась настоящая броня.
Глядя в теленовостях на российские митинги, Николай Николаевич декламировал про себя любимые строки:
Как солнца яростное пламя
В ночном окне,
Явилась ленинская тема
Опять ко мне…
_________________
Начало ищи здесь http://ruspol.net/?p=191&news=8514 <<<
Источник: | Фото взято из оригинала статьи или из открытых источников
07.06.20 | 8739
Михаил Петров
Четвертая из историй про Петровича
Все совпадения — персональные, фактические,
политические и географические являются случайными.
Автор на всякий случай заранее приносит свои извинения
всем, кому эти совпадения показались неуместными или обидными
политические и географические являются случайными.
Автор на всякий случай заранее приносит свои извинения
всем, кому эти совпадения показались неуместными или обидными
Сон в руку
«Вице-президент эстляндского Оберландгерихта Герман фон Бреверн расправил тяжёлые складки подбитого мехом куницы плаща и прикрыл глаза рукой в мягкой перчатке из нежнейшей лайки. Коляску немилосердно трясло на ухабах, но кучеру было велено гнать во весь опор, потому, как матушка-императрица ждать не будет. Барон думал том, что он стал слишком стар, чтобы вот так, по первому зову лететь на перекладных в столицу. И не лететь нельзя, потому что ландрат Магнус фон Нирот спит и видит прибрать герихт к своим рукам. Того дурень не понимает, что пока он интриги плетёт в Ревеле, в Петербурхе возобладает мнение, что немецкие колонисты и остзейские немцы, суть едино тело. Тогда конец всему, конец всем привилегиям, а с ними и конец всем надеждам. Отдать привилегии, значит перечеркнуть прошлое и будущее, оставить себя и детей своих без земли и власти. Да, что там власти! Без куска хлеба! Всё скормить халдейским свиньям собачим? Ну, уж нет! Пока жив, привилегий не отдам!
Коляска уже давно катилась по Нарвскому тракту, а барон всё ещё не мог успокоиться. С левой стороны сквозь кустарник мелькнуло море. В заливе на якорях стояло несколько купеческих судов, ожидая разрешения и благоприятного ветра для захода в гавань. Но ничего этого он не увидел, потому что рука в перчатке все ещё лежала на глазах. Глаза слезились, и лайка промокла. Слава Богу, что за городом ухабов на дороге стало меньше. Может быть, он просто привык к тряске и перестал замечать неудобства?
Дорога нырнула под горку, и кучер осадил лошадей, высматривая неглубокое место для брода. С другой стороны реки офицер сопровождения махнул рукой, указывая дорогу. Коляска, переваливаясь с камня на камень, медленно поползла через реку. На середине брода кучер отпустил поводья, давая лошадям напиться. Потом коляска натужно ползла вверх по склону, пока совсем не остановилась. Кучер дал лошадям передохнуть.
Барон убрал руку с глаз и выглянул в окно. На обочине офицер сопровождения справлял малую нужду. Лосины туго обтягивали офицерские ляжки. Ветерок играл распущенным гульфиком, словно это был диковинной формы боевой стяг. На поляне возвышался вертикально поставленный гранитный валун в окружении валунов правильной формы, но размерами поменьше. Iru memm — до этого варварского места у барона никак не могли дойти руки. Каждый раз, когда он намеревался снести языческое капище, магистратская казна оказывалась пуста, и денег в ней не было ровно до тех пор, пока за неотложными делами он сам не забывал про Iru memm. Теперь представился случай изучить капище и лично разглядеть идола. Фон Бреверн дважды дёрнул за ленточку колокольчика, призывая кучера открыть ему дверь коляски и помочь выбраться наружу.
Ируская баба оказалась простым камнем вытянутой формы, поставленным на попа. Обтёсанные валуны вокруг бабы составляли правильный круг. Кто-то тщательно вырубил кустарник со стороны дороги, открывая вид на идола проезжающим путешественникам. Высоту идола барон оценил приблизительно в два человеческих роста. Макушку валуна украшала потрёпанная соломенная шляпа с выцветшими лентами для надёжности привязанная к обломку красного кирпича. Ветер елозил шляпой по камню, отчего создавалось впечатление, что идол ворочает тяжёлой каменной головой. Только теперь фон Бреверн обратил внимание, что кусты позади идола украшало множество разноцветных ленточек и мелких подношений – продырявленных медных монеток, лаптей, деревянных крестьянских ложек и прочего мелкого домашнего хозяйственного скарба. К макушке невысокой берёзки кто-то привязал длинную белую женскую перчатку. Другую берёзку украшал ажурный женский чулок.
В коляске барон дал себе слово, что, вернувшись домой, он изведёт весь этот варварский гламур, даже, если магистратская казна вновь окажется пуста. Барон думал о том, как было бы приятно пригнать сюда ратманов с кувалдами, с кирками и заставить их бесплатно потрудиться во славу Божию. Фон Бреверн перекрестился. Постепенно мысли его вновь вернулись к оставленным дома делам и докладу императрице. Что как не примет сама? Слушать не станет и пошлёт прямиком на доклад в Юстиц-коллегию. Знает ведь шельма, что по зову коллегии ни за что не сорвался бы в два дня из дому, тянул бы не один месяц, пока дело не прояснилось бы, само собой. Было у него такое подозрение, что на доклад его выдернули не просто так. Последние годы канцелярия завела такой порядок, что переводы российских законов публиковались в виде печатных патентов генерал-губернатора. А до тех пор, пока закон не был опубликован на немецком языке, силы он в Лифляндии не имел. Порядок был удобен, потому что в переводах искажались пункты неугодные рыцарству, да, порой так ловко, что вместо ущемления старых привилегий возникали новые. Кто-то донёс о злоумышлениях императрице, и дело явственно запахло далёкой Сибирью и даже кандалами.
От невесёлых раздумий барона на мгновение оторвал гортанный крик русского офицера, сгонявшего с дороги на обочину скрипучую крестьянскую телегу.
— Пшё-о-ол-на-а-ху-у-уй!
Эстонский крестьянин, ни слова не понимавший по-русски и не желавший съезжать с дороги на раскисшую после дождя обочину, выкрикивал в ответ местные ругательства.
— Perse! Kurat! Munnipea! Situpea! Raisk! Tibla!
Вопли крестьянина напомнили фон Бреверну о местном остзейском рыцарстве. Вот уж где сброд-то, прости Господи! Подписывая год назад матрикулу Лифляндского дворянства, барон обратил внимание, что только пятьдесят две рыцарские фамилии были известны здесь до 1561 года. Это была старая гвардия, костяк которой составляли Тизенгаузены, Браккели, Розены, Икскюли, Буксгевдены. Все остальные горлопаны — сброд, вонючие министериалы из Саксонии, Вестфалии, Фрисландии и Восточной Пруссии. И сброд этот никогда не мог бы претендовать на членство в ордене, а, поди ж, ты, все теперь пишутся благородными и даже претендуют на рыцарство! Докликаются свиньи собачьи!
Барон вспомнил, как свора министериалов, забыв о стыде, трясла у него перед лицом списком ленного права, вымученного у датского короля Вольдемара Эрика для «Communitas vassalorum regia par Estoniam constituta». А всё жадность вассальская, главное, урвать побольше привилегий от своего господина. Мало им было наследного лена, так они припёрли даже Великого магистра Тевтонского ордена Конрада Юнгингена, вынужденного признать право наследования лена за родственниками вассалов вплоть до пятого поколения, если у самих нет ни сыновей, ни дочерей. И только Ливонский орден нашёл в себе силы сопротивляться вассалам до конца. Фон Бреверн давно подозревал, что за спиной министериалов стоит тайная и таинственная организация древних халдеев, возомнившая себя хозяевами земли Гаррии и Виронии…»
Сквозь сон Петрович подумал, что немецкая Гаррия это же эстонское Харьюмаа — бывший Харьюский район, объединивший земли вокруг Таллинна. Спать дальше в антисанитарных условиях в подвале на даче членкора Зубова значило просто не уважать самого себя. Рядом невыносимо храпел Соллаф, категорически отказавшийся взломать дверь в чужое, пусть даже и дачное жилище. Теперь он с максимально возможным комфортом расположился на листе фанеры, подложив под голову старый половик.
Петрович выполз из мрачного подвала. Утренний воздух застыл. На траве мелким хрустальным «боем» лежала обильная роса. Солнце едва взошло, подкрасив алым перистые облака. Пенсионер с восторгом живого человека, которому всё хорошо — и вонючий подвал, и восходящее солнце, и холодная роса под ногами, — следил, раскрыв рот, за тем, как небо над головой быстро утрачивало апокалиптические краски восхода.
Умываясь колодезной водой, Петрович до мельчайших подробностей костюмных подробностей вспомнил весь свой сон про вице-президента эстляндского оберландгерихта барона фон Бреверна. Удивлению его не было предела: сон был логичен и кинематографически точен в исторических деталях.
Петрович пошёл будить Соллафа. Он почти догадался, зачем ему приснился Георг фон Бреверн.
Залупа Ильича
Утренняя пресса пребывала в состоянии эйфории. Свершилось именно то, о чём давно предупреждали местные пророки: в Эстонию пришёл терроризм. Более того, международный терроризм. Величием момента сладострастно наслаждались не только газеты, но и политики. В современном мире просто невозможно быть великой и влиятельной державой, если терроризм прошёл мимо. Бесконечно льстило то обстоятельство, что первым соболезнования принёс президент США, сравнивший по значимости взрыв в маленькой эстонкой кафешке с атакой на Международный торговый центр. Лёгким диссонансом эйфории прозвучали безжалостные кадры видеосъёмки с места происшествия. Клубы дыма, крики и стоны раненых, развороченные взрывом тела погибших. Кстати, в кадр попали оба — и тело членкора Зубова с окровавленной физиономией в запёкшихся струпьях, и суетившийся у около него антисемит Смуул. Вид Смуула был ужасен: всколоченные волосы, поповская борода торчком, костюм, вымазанный в саже и в крови — не важно своей или чужой. Главное, ужасен был взгляд. Смуул смотрел на мир безумными глазами старика-менялы со старого фламандского или венецианского полотна. Уличённый в жульничестве меняла должен был теперь предстать перед судом республики. Гениальный художник отразил в них такую смертную тоску, словно провидел в судьбе своего менялы и Бабий Яр, и газовые камеры, и печи, и мандатную комиссию в МГИМО.
В утренних новостях хозяин узнал, что в подвале соседнего дома обнаружено тело террориста. Крупный полицейский чиновник объяснял находку.
— Мы располагаемся предварительными танными. Согласно этим танным в подвале дома располагался склад боеприпасов времён последней войны. Я не буду тут пропагировать насколько это опасно иметь дело с бомбами и снарядами, лежавшимися в земле более пятидесяти лет. Многие из них готовы к взрыву неметленно.
Камера показала два неразорвавшихся снаряда, извлечённых сапёрами из подвала.
— По предварительным данным, неустановленное лицо хранило в подвале взрывчатые вещества. Видимо, в момент их сортировки произошёлся взрыв. Ситуация осложнилась двумя моментами. Во-первых, в трубе дымохода застрял фугасный снаряд. Специалисты говорят, что это был неразорвавшийся фугас с бомбардировки Таллинна советскими войсками в марте 1944 года. Снаряд пролежался в трубе больше пятьдесят лет и произвёл большие разрушения в кафе.
Камера показала развороченный дымоход и мрачный интерьер кафе.
— Первоначальный взрыв произошёл в потвале. По нашим предварительным танным, хозяин склада случайно произвёл взрыв. Мы думаем так, что он готовил очередную порцию взрывчатки для протажи.
Камера показала оторванную нижнюю часть человеческого тела. Рядом с вывернутым карманом обгоревших брюк сапёр аккуратно положил скатку долларов. В следующем кадре зрители увидели оторванную от предплечья кисть правой руки с зажатой в ней боевой гранатой. Сапёр осторожно ставил на место чеку. Потом он разогнул мёртвые пальцы, взял гранату в руки и продемонстрировал оператору, что теперь она совершенно безопасна.
— Мы думаем, что нам удалось предотвратиться большую серию взрывов и ликвидировать основного поставщика взрывчатых веществ. По предварительным данным хозяином склада был отставной российский военный, просоветской ориентации.
Камера показала изуродованную голову Ивана Ивановича, украшенную характерной — ленинской — бородкой, не оставлявшей никаких сомнений в страшных намерениях террориста.
— Что там хитрить? — Чиновник сделал гордое выражение лица. — Это международный террорист, связанный с Аль Каедой и таже самим бин Ладеном. До сегодняшнего дня мы располагали только его кличкой «Ильич Салупуу». Но теперь мы обязательно установим его настоящий личность. Мы уже подключили Интерпол и Европол.
На экране возник слегка взъерошенный министр иностранных дел с пубертатной чёлкой.
— Это провокац-ция! Через месяц в столице должен состояться очередной саммит НАТО, на котором должен будет обсуждаться вывод войск из Ирана, простите, из Ирака! Это провокац-ция с российской стороны! Они не хотят заключаться с нами договор о границ-це!
К интервью с министром иностранных дел было подвёрстано интервью с первым заместителем министра иностранных дел России.
— Мы отозвали подпись под договором о границе, потому что видим, как эстонская сторона под шумок пытается реанимировать Тартуский мирный договор 1920 года. Мы этот документ, разумеется, признаём, но только как исторический. Сколько лет прошло, понимаете ли, изменилась карта Европы, да и Хельсинское совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе никто не отменял. В нём, как вы знаете, европейские границы признаны незыблемыми. Я уполномочен официально заявить, что никакого террориста по имени Залупа Ильича –– так кажется его имя? Мы не знаем! У нас, знаете ли, проблем со своими Ильичами хватает, чтобы ещё за международными гоняться. Вы же знаете, что на днях была обнаружена пропажа мумии Ленина прямо из мавзолея. У нас сейчас все подразделения МВД и ФСБ этим заняты. Подрывать мумию кафе в каком-то там Таллинне, согласитесь, это несерьёзно.
В номере Пётр Петрович, только что оторвавшийся от экрана телевизора, накинулся на хозяина.
–– Что произошло? Где Иван Иванович? Что это вообще всё значит? Извольте объясниться! Я прошу, я требую, наконец!
–– Успокойтесь Пётр Петрович. На месте всё пошло не так.
–– Что пошло?!
–– Какая вам разница, что пошло? Эти чилийцы просто непредсказуемы.
–– Вы же говорили, что будут аргентинцы?
–– Говорил, признаюсь. Однако прислали чилийцев, а они бешеные! Такую там резню между собой устроили, что mamma mia!
–– Какая mamma mia! Где Иван Иванович?
–– Последний раз я видел его в гробу.
–– В каком чёрт дери гробу?
–– В деревянном! Где, по-вашему, я ещё мог его предъявить покупателю?
–– Ничего не понимаю!
–– А чего тут понимать? Моргнул ваш Иван Иванович. Это понятно?
–– Что-о? Как это моргнул?
–– А вот так это, моргнул. Сигара одного из гостей оказалась слишком вонючей. Места там мало, воздух стоячий. Не стерпел Иван Иванович и моргнул едва заметно.
–– Ну, моргнул?
–– Что ну? А тот чёрт глазастый приметил моргушку. Иван Иванович моргнул и получил дырку в башке. Потом свет погас, и кто-то кинул гранату, а в дымоходе камина неразорвавшийся фугас. Ну, и рвануло!
–– Гранату кинули вы? Только честно?
–– Я кинул. Не хотел, чтобы эти коммунистические изверги надругались над телом Ивана Ивановича.
Помолчали. Хозяин предложил принесённую с собой бутылку водку. Выпили прямо из горла.
–– Гонорар Ивана Ивановича пропал. Он его в карман брюк положил. А вот бумажник со всеми кредитками оставил мне. Держите, Пётр Петрович, это теперь ваше наследство.
–– Наша сделка расторгнута?
–– Отнюдь, Пётр Петрович. Дезавуация лжемумии только привлечёт интерес покупателя. Мы сейчас дали понять, что играем серьёзно, что мы опасный противник. В любом случае это уже гарантирует нас от «бумаги».
–– Простите от чего?
–– От фальшивых баксов.
–– А могут?
–– Вы же смотрели телевизор? Знаете теперь, чего они могут? Хорошо работают, канальи! Уже выдумали международного террориста Ильича Салупуу.
–– Простите причём здесь залупа Ильича?
–– Да не залупа это вовсе, а фамилия такая эстонская. Правильно звучит: Са-лу-пуу. Дерево такое.
–– Дерево какое? – Эхом откликнулся Пётр Петрович.
–– Неважно, какое! Важно, что вам пора отсюда рвать когти, и по-тихому.
–– Бородку и усы сбрить?
–– Ни в коем случае! Ильич Салупуу уже мёртв. Вы совершенно другой человек. Вы все свои паспорта показывали в лавочке? Вот и славно. Найдите какой-нибудь европейский, и ходу ближайшим рейсом в Хельсинки.
–– А как вы меня найдёте?
–– Если стоять лицом к памятнику царю Александру, в ступенях есть глубокая выщерблина. Возьмите в отеле фирменный коробок спичек и засуньте в эту ямку поглубже, чтобы дворник не выковырял. Если выковыряет, то через три дня повторите, и так, пока я вас сам не найду. Денег хватит?
–– Теперь, да!
Прикинул на ладони Пётр Петрович бумажник покойного Ивана Ивановича.
Нагадить в огороде
Нагадить обидчику в его огороде оказалось не так уж и просто, причём по той простой причине, что ни Соллафу, ни Петровичу, ни случайному соучастнику дела китайцу Ли Лею место расположения хозяйского огорода было известно лишь очень приблизительно. Очень соблазнительно было поддаться умозаключениям Смуула о том, что созвучность названия города Маарду имени бога Мардука не является случайной. Да и нашалил там хозяин, когда измывался над Шустровым.
Между тем час за часом сидеть без дела на даче Зубова становилось невыносимо. Со скуки Соллаф лениво перелистывал старые газеты, пустыми глазами смотрел на заголовки, пока не увидел совершенно идиотское объявление:
Настоящая волшебница из Франции. Бесплатная помощь всем людям, испытывающим проблемы. Я, РОЗ-МАРИ БЛАНШ, хочу помочь исполнению 3-х ваших заветных желаний и предоставить вам совершенно бесплатную медиумическую помощь.
Несколько минут Соллаф созерцал объявление, пока, наконец, не понял, что это именно та идея, которой им сейчас не хватало.
–– Эврика! Петрович! Есть свежая идея!
Пенсионер, разнежившийся после холодного подвала на солнышке, с трудом вникал в суть идеи. Соллаф, постоянно хватаясь за карман, в котором должна была бы лежать его любимая трубка, начинал горячиться в несвойственной ему манере.
–– Послушайте, Николай Петрович! Да откройте же вы глаза в самом деле! Чёрт вас задери!
–– Если вы пытаетесь привлечь моё внимание именем дьявола, то я отказываюсь подчиниться, –– пробурчал Петрович.
–– Причём здесь дьявол! Я вам о французской волшебнице толкую!
–– Пусть её на костре сожгут, –– вякнул Петрович, –– нам-то эта Жанна д’Арк, чем может помочь?
–– Она, ничем! –– Быстро ответил мудрец.
–– Тогда зачем она нам?
–– Она нам принцип подсказала!
Петрович лениво приоткрыл глаза. Соллаф возбуждённо носился по лужайке.
–– Ну?
–– Помните, Петрович, что нам ваш китаец говорил про обезьяну и банан? Э-э! –– Раздражение мудреца накатывало волнами. –– Да от вас сегодня вообще нет никакого толка. Уж помолчали бы тогда!
–– А я и так молчу, –– миролюбиво ответствовал пенсионер, –– это вы тут прыгаете подобно раненому тигру.
Мудрец остановился, как вкопанный.
–– Что ж это вы мне голову морочите, уважаемый Николай Петрович? Про банан, вы, значит, не понимаете, а про тигра сколько угодно?
–– Про банан не понимаю.
–– Хорошо, я напомню. Ваш китаец просвещал нас о способах поимки обезьян, а именно, чтобы поймать обезьяну не обязательно прыгать за ней по деревьям, достаточно предложить ей банан. Банан –– это наживка. Понятно?
–– Понятно.
Соллаф помахал газетой в воздухе, так, чтобы тень от неё накрыла лицо пенсионера
–– Если обезьяна знает, что банан это наживка, то она из дичи превращается в охотника!
–– Ура, –– вяло прокомментировал Петрович.
–– Что ура?! Что ура?! –– Разозлился не на шутку Соллаф. –– Если дичь знает, что она дичь, то из дичи превращается в охотника!
–– Ни с утками, ни с зайцами этот номер не пройдёт, –– в голосе пенсионера явственно угадывалось сомнение.
–– Это не притча про зайцев! –– Вскипел Соллаф. –– Это военная стратагема! Это наш боевой план!
–– Так уж и план? –– Петрович не хотел сдаваться. –– И не загораживайте мне солнце. Я ещё после вашего подвала не согрелся
–– Подвал не мой! Не мой это подвал! А план есть! Вот он, смотрите!
Теперь Петрович из уважения к Соллафу тупо уставился на газетное объявление. В тексте, сопровождавшем объявление, говорилась, что волшебница хорошо известна в своей деревне силой воплощения желаний людей, к ней обращавшихся. Она обещала, что, уже через пять дней по получении ею письма, жизнь корреспондента начнёт меняться к лучшему. Писать требовала без промедления и напирала на то, что услуга бесплатная. Ниже прилагался список заветных желаний: хочу получить временную финансовую поддержку, хочу встретить новую любовь, хочу избавиться от вредного влияния, хочу изменить свою профессию, хочу вернуть расположение и дружбу, хочу улучшить состояние здоровья, хочу развить интуицию и ясновидение, хочу обрести успех в торговых операциях, хочу улучшить материальное положение.
Петрович опустил газету на траву.
–– Здесь нет ни слова о наших проблемах.
–– Да очнитесь же вы, наконец! Нечего косить под жертву пост травматического синдрома! Это я вам как врач заявляю со всей ответственностью!
–– Ну, –– Петрович всё ещё не хотел возвращаться в реальность.
–– Если банан –– это наживка, то с другой стороны к наживке привязан охотник. Это понятно? Нам надо выманить тигра в долину. Так? Выманить, используя его же наживку! Так?
–– Ну.
–– Что, ну? Баранки гну! Бланш –– это наш способ поменяться с хозяином местами!
Соллаф в раздражении хлопнул себя по карману, в котором должна была бы сейчас лежать любимая трубка.
–– Мы немедленно дадим банан… Тьфу! Объявление!
–– Какое? –– Вяло поинтересовался пенсионер.
–– Пока ещё не знаю, что-нибудь про избавление от порчи или снятие сглаза.
–– И как оно сработает?
–– Оно отлично сработает, если мы постараемся, чтобы объявление выглядело убедительно.
–– Так, понятно, – без восторга откликнулся Петрович. –– А без этой каки никак нельзя обойтись?
Мудрец ответил таким яростным взглядом, что Петрович едва не поперхнулся. Сели писать объявление.
–– Надо поспеть, чтобы в завтрашние газеты непременно, –– торопил Соллаф.
–– Я вам не писатель, –– отвечал пенсионер, –– и не секретарь-машинистка. Я быстрее не умею.
Сила печатного слова
В утренних «Вестях», на самом видном месте хозяин обнаружил объявление:
Проездом волшебница из деревни Верес д’Калле (Франция) Валери д’Жискар д’Эстен д’Бланш-Бобо совершенно бесплатно оградит от магического влияния дома и на службе, избавит от порчи, снимет сглаз, вернёт в семью мужа, исполнит три заветных желания. Тысячи благодарностей! Всего одна неделя. Торопитесь!
К объявлению прилагался бесплатный купон с перечнем заветных желаний. Волшебница предлагала направить купон до востребования в почтовое отделение города Маарду, откуда купон в конверте якобы немедленно попадёт к ней. Первое же заветное желание заставило хозяина насторожиться. Валери д’Жискар д’Эстен д’Бланш-Бобо предлагала на расстоянии очистить квартиру или офис от магических артефактов. В планы хозяина не входило освобождать Шустрова и Бломберга от магических артефактов да ещё на расстоянии. Их следовало держать под постоянным напряжением, чтобы в день выборов попользоваться обоими в целях…
–– Кудесница из Франции! –– Воскликнул хозяин. –– Проездом! Как же! Это хлысты! Узнаю чёрного носорога!
Получалось, что-то невообразимое –– получалось, что накануне местных выборов Великий кормчий негласно взял русских под опеку своей партии. Получалось, что не один только хозяин хочет попользоваться русскими. Конечно, сцепиться с носорогом накануне выборов из-за каких-то русских хозяину не след, но спустить безнаказанно было бы не просто глупо –– непростительно. Хозяин до сих пор ещё не рассчитался с носорогом за события на Суур-Мунамяги. Именно там противник неожиданно обнаружил свою магическую силу, которую до того ловко маскировал харизмой партийного диктатора. И вся эта компания –– мудрец Соллаф, пенсионер Петрович и членкор Зубов, –– потому и вела себя так нагло, что находились под магической защитой носорога.
«Вот интересно, –– внезапно подумал хозяин, –– как этому мерзкому животному удаётся так натурально имитировать тень?» Высокому искусству имитации хозяин учился долго и знал, что это отнимает много магических сил и внимания.
Что-то во всей этой связке не связывалось до логического конца, но хозяин решил игнорировать все неувязки, потому что по его расчётам Зубов надолго и надёжно изолирован в больнице, Соллаф и Петрович, скорее всего, мертвы. Первый не появился на службе, второй –– дома. Однако обоих пока ещё нет в официальных списках пострадавших. Опознание трупов займёт ещё несколько дней, поэтому нет никакого резона откладывать разборки с носорогом на время после выборов. Пришла пора попробовать этого местного единорога на прочность, но сначала надо разобраться со шпионом в родном гнезде, с этой невесть откуда взявшейся в Маарду Валери д’Жискар д’Эстен д’Бланш-Бобо.
Что-то знакомое слышалось в имени французской кудесницы, но хозяин решительно не собирался исследовать псевдоним этой дуры, если, конечно, за вычурным псевдонимом действительно скрывается дура, а не какой-нибудь дурак.
Прежде всего, хозяин решил обследовать местный почтамт –– обыкновенное почтовое отделение на предмет того, как из него будут исчезать конверты с купонами. Совершенно понятно, что никакой магии не будет –– кто-то придёт за ними, и не обязательно с главного входа. Хозяин рассудил, что недреманное око следует наложить на вход для посетителей, а своё личное внимание сосредоточить на задворках почтового отделения.
Их время уже в пути
Пётр Петрович сменил гостиницу и под именем Николая Николаевича Николаева обратился за туристической визой в финское посольство. Впервые он понял, что вне контекста всё его уникальное внешнее сходство с Владимиром Ильичом никто не замечал, а если и замечал, то равнодушное прибалтийское воспитание, не позволяло себе лишних вопросов. Такое отношение к личности давно покойного, но всё ещё вечно живого вождя мирового пролетариата провоцировало обманчивое чувство безопасности.
Девица в финском посольстве равнодушно осмотрела паспорт господина Николаева и так же равнодушно сличила три фотографии для визы с оригиналом, склонившимся к окошечку. Потом на хорошем русском языке сообщила, что виза будет готова так быстро, как это позволяют договорённости о визовом обмене между Финляндией и Российской Федерацией. Консьерж в гостинице вообще не удостоил его взглядом, удовлетворившись документом, в который была вклеена настоящая эстонская виза. Виза в паспорте была многократной, даже отметка пограничника и та была подлинной. Паспорт на имя Николаева стоил Петру Петровичу (или как там его на самом деле?) больших денег. Когда он думал об этом, то вспоминал, как пелось в одной советской песне про стюардессу, надёжную как весь гражданский флот. Таков был и его паспорт.
Николаю Николаевичу (будем теперь звать его так) было ничуть не жаль покойного Ивана Ивановича, которому он неожиданно наследовал. Тайная служба в мавзолее приучила к тому, что обслуживающий персонал, к которому успел привыкнуть, исчезал без объяснений. А между тем исчезновение сразу двух дублёров мумии в России начинало принимать характер всенародной истерии. Конечно, замена Ивану Ивановичу и Николаю Николаевичу была, вопрос был только в том, что подготовить дублёров к работе на полную катушку в одну неделю практически невозможно, даже, если ограничить доступ к телу всего одним часом в сутки.
Конечно, первыми истерику закатили лидеры КПРФ на платформе XXVIII съезда КПСС. Они выставили пикеты с красными знамёнами, портретами Ленина и Сталина у посольства США, Первого подъезда Госдумы, у Дома Правительства, на Лубянской площади и, разумеется, у мавзолея. Лозунги типа «Верните нам Ильича!» и «Отдайте нам тело вождя!» терялись на фоне лозунгов о смене правительства, отставке президента и перевыборах в Госдуму. У мавзолея к митингующим коммунистам присоединились национал-большевики. Тело вождя их мало интересовало, потому что они пришли с плакатами, изображающими советского воина, который трёхгранным штыком протыкает насквозь диснеевского Микки Мауса. Ещё на одном плакате был изображён рабочий, сунувший объёмистый пролетарский кулак под нос магистру рыцарей-джедаев Йоде.
Российские коммунисты на другой платформе, упустив Дом Правительства, Госдуму, мавзолей и посольство США, организовали пикет у главного телеграфа и большую гулянку на бульваре напротив памятника Пушкину, ровно напротив ненавистного «Макдональдса». Партийная молодёжь ринулась возлагать венки и цветы ко всем мемориальным доскам на стенах домов, где когда-то бывал вождь мирового пролетариата по разным партийным и хозяйственным нуждам. Скандал разразился у столичного зоопарка, когда обнаружилось, что некогда украшавшая главный вход мемориальная доска со словами «В 1921 году здесь выступал председатель Российского совнаркома Владимир Ильич Ульянов-Ленин» бесследно исчезла. А исчезла она на фоне творения скульптора Церетели, оформившего фасад и забор зоопарка причудливыми бронзовыми животными. Корреспондента радиостанции «Эхо столицы» побили за простой вопрос к митингующим: «А перед кем он тут собственно выступал?» Корреспондент бросил выразительный взгляд на бронзовую мартышку, украшающую фасад, и немедленно получил в морду. Морда была опознана, как жидовская и раздались уже призывы к погрому, но вмешалась милиция и буквально вырвала дурака из рук разъярённой толпы.
Лидер КПРФ на платформе XXVIII съезда КПСС –– главный коммунист России, произнося речь с исторического Горбатого мостика у Дома Правительства, указывая большим пальцем правой руки за спину, аккурат в сторону посольства США, грозно пророчествовал.
–– Наше время придёт! Оно уже в пути! Падёт произвол и восстанет страна!
–– Шпана! –– Громко крикнули из толпы.
–– Правильно: шпана!
Не обращая внимания на явное оскорбление, лидер подхватил идею и тут же принялся её мощно развивать.
–– Пусть трепещет вся эта думская шпана! Пусть трепещет марионеточное правительство! Грозные буквы чертит на стене рука роковая! Наша рука, товарищи? Пусть уголовная шпана трепещет!
–– Да, пшёл ты!
–– Правильно товарищи! Каждый из них в своё время услышит наше дружное «Пшёл ты!»
Крикуну быстро заткнули рот, незаметно для журналистов и милиции опустили на землю и пинали ногами. Пару раз ему досталось ботинком по голове. Лидер, кончив речь, деловито посмотрел на часы и уехал выступать на другом митинге.
–– Как я им про шпану загнул? –– Простодушно поинтересовался он у своего референта, разглядывая столицу сквозь толстое лобовое стекло бронированного лимузина.
–– Класс! –– Подтвердил референт. –– На всякий случай я записал ещё выражение «пшёл ты!» Попутно у меня возник вопрос.
–– Валяй! –– Разрешил лидер.
–– Я там за одним записал выражение, –– референт порылся в блокноте. –– Ага, вот. Облямудевшая пиздопроушина!
–– Как ты сказал?
Референт повторил.
–– А вопрос в чём?
–– Будем ли мы на это явное оскорбление реагировать соответственно или сами возьмём на вооружение?
Лидер задумался, но ненадолго.
–– Это они мне так в спину? Как нож?
–– В спину! –– Подтвердил референт.
–– Как Ленин учил? Надо повернуть оружие против тех, кто тебе его дал. Правильно я разумею?
–– Правильно! –– Понимающе кивнул головой референт с заднего сиденья.
–– Проушину берём на вооружение. Ты мне её запиши в шпаргалку. Сейчас мы блеснём народной мудростью на митинге у Думы.
–– Может выйти боком, если у Думы и прямо сейчас.
–– Это ты о чём? –– Встрепенулся лидер. –– У нас тело без следа пропало, понимаешь, а ты меня какой-то там проушиной стращаешь?!
–– Время ещё не пришло для народной мудрости. –– Скромно и очень тихо заметил референт. – А там три «Родины» и две «Отчизны». Нас, то есть вас могут не так понять.
–– А это ты понимаешь?
Через спинку сиденья референту продемонстрировали увесистый кулак.
–– Понимаю, –– ещё тише ответил помощник.
–– Я на спор этим кулаком борова наповал убиваю. Ещё ни одной осечки не было, а ты мне про время?! Наше время уже в пути, понял, гадёныш?
–– Понял.
–– Повтори, что понял!
Испуганный референт прошептал сначала одними губами «Наше время уже в пути», потом повторил пророчество громче и увереннее. Лидер, довольный победой над малым мира сего, довольно стукнул кулаком по обшивке дверки, забыв, что под мягкой тканью притаилась настоящая броня.
* * *
Глядя в теленовостях на российские митинги, Николай Николаевич декламировал про себя любимые строки:
Как солнца яростное пламя
В ночном окне,
Явилась ленинская тема
Опять ко мне…
Начало ищи здесь http://ruspol.net/?p=191&news=8514 <<<
Последние новости
Уиткофф намекнул на кратчайший путь к миру
13.04.25 52
Трамп оценил ход переговоров о войне в Украине
13.04.25 34
Война на Украине. Ренегаты любви
12.04.25 143
Встреча Президента Владимира Путина со спецпосланником Президента США Стивеном Уиткоффом
12.04.25 58
Глава внешнеполитического ведомства ЕС Кая Каллас: Европа выделила Украине более 23 млрд военной помощи
12.04.25 46
Премьер Михал: Эстония намерена и в дальнейшем ограничивать действия судов теневого флота России
12.04.25 74
Теория бублика. Видение седьмое
11.04.25 50
