«Я здесь не для того, чтобы описывать мир, которым бы мы хотели его видеть, а чтобы показать его таким, какой он есть».

По его словам, Россия стала главной угрозой для Франции, открыто объявив ее своим основным противником в Европе. Генерал сказал, что «не хочет пугать французов», но предупредил о необходимости принятия новых реалий мира, где несоразмерное применение силы и желание нанести сопернику как можно более тяжелые потери еще долго будут «главными инструментами международных отношений».

Рассказал глава Генштаба и несколько интересных вещей о «коалиции желающих», занимающейся подготовкой контингента миротворцев, которые «будут готовы» обеспечивать безопасность Украины «с первых часов» после начала перемирия между Москвой и Киевом, как подчеркнул на днях в Лондоне президент Макрон.

Общее описание стратегической обстановки и главные угрозы

Современная стратегическая обстановка характеризуется качественно новым уровнем нестабильности. Как отметил генерал Бюркар:

«...раньше имели обыкновение говорить: один кризис прогоняет другой, но сегодня наоборот — один кризис наслаивается на другой и прибавляется к нему. Тридцать лет назад CICA (фр. Centre interarmées des concepts, des doctrines et de l’expérimentation — Межвидовой центр концепций, доктрин и экспериментов — аналитический и научно-методический орган французской армии, подчиненный начальнику Генштаба) оценивал, что есть 30 конфликтов, которые стоит учитывать… Сегодня они насчитывают 120 конфликтов».

Генерал подчеркнул, что улучшения в ближайшее время ожидать не стоит — переждать пару лет и «вернуться к делам как прежде» не получится — «это реальность долгосрочная».

Французское военное руководство выделяет несколько ключевых категорий угроз:

«Первая угроза — во всех сферах человеческой деятельности (…) часто гибридная и трудно приписываемая, поэтому часто используемая нашими соперниками». Она направлена на тестирование решимости Франции и ослабление национального единства».

Генерал подчеркнул роль дезинформации как предпочитаемого метода противников:

«Ее часто трудно с документальными подтверждениями кому-то приписать, хотя мы обычно всегда видим, кто стоит за (каждой акцией). Гибридные угрозы распространяются на космос и подводное пространство — акции по глушению и шпионажу (…), в море — перерезание кабелей, в то время как 95% интернет-трафика проходит по этим кабелям».

Террористическая угроза остается актуальной:

«Если война высокой интенсивности пришла (на европейский континент), это не значит, что террористическая угроза исчезла. С нового года — 33 тонны кокаина конфисковано усилиями военно-морского флота Франции. В прошлом году, 2024-м был рекорд — 48 тонн конфисковано. Так что в этом году мы, вероятно, идем на рекорд».

Новые угрозы включают незаконную добычу полезных ископаемых:

«Минералы очень желаемы в мире сегодня, что тоже создает трафики — отсюда и наша борьба с незаконной добычей в Гвиане...». Важность защиты морских ресурсов объясняется тем, что у Франции «вторая эксклюзивная экономическая зона в мире — 10,2 миллионов квадратных километров морских пространств.

Но также наша армия осуществляет контроль трафика вооружений в Индийском океане и на Африканском Роге.

Угроза также связана с тем, что происходит в других частях мира — начиная с Ближнего и Среднего Востока, который является рассадником рисков экспортируемых угроз… По факту французская армия ненапрямую задействована на этих театрах — например, в Ираке, чтобы просто отдалить как можно более эту угрозу и уменьшить возможность ее распространения…».

Генерал упомянул и враждебные акции со стороны Китая — «с целью дискредитировать наш ВПК — например после потери одного Rafale в рамках очень тяжелой конфронтации между ВВС Индии и Пакистана…» «Китай также ставит под сомнение свободу передвижения в Южно-Китайском море» и проводит другие акции по дестабилизации.

Но больше половины времени в своем почти часовом выступлении (которое совместило в себе монолог и ответы на вопросы) глава генштаба Франции посвятил России.

Путинская Россия как главный фактор дестабилизации

По оценке Бюркара:

«Россия (…) является участницей всех угроз, которые я описал — от начала до конца. И представляет в этом смысле долгосрочную, близкую к нам и, по моему мнению, наиболее масштабную угрозу.

В первую очередь Россия — настоящая военная конвенциональная и ядерная военная держава (puissance), и это ее осознанный выбор….

В нынешней российской армии я не вижу возможностей, которых ей не хватает — от возможностей глушения и радиоэлектронной борьбы, ПВО, артиллерии, ударов в глубину… И все это тесно связано с информационной войной. Успешно и эффективно применить все это в деле — это вероятно, другой сюжет, но глобально, на бумаге, российская армия располагает всем необходимым.

И Россия сегодня посвящает этому громадные, колоссальные усилия — которые трудно себе представить».

Стратегические преимущества РФ включают географический фактор:

«Россия имеет 11 часовых поясов. Это все-таки дает представление о покрытой территории. И позволяет ей держаться экономически. Кроме того, выстоять агрессору экономически позволяет военная экономика, которую Путин запустил — достаточно быстро эффективно — для войны с Украиной и которая работает на полную мощность сегодня. Эта военная экономика — часть уравнения, помогающего держаться российской экономике, и в этом заключается одна из причин «невозможности» для Путина резко остановить начатую им войну.

Не менее важным фактором в том, что война длится долго, остается менталитет российского населения: «исторически и культурно это народ, который может терпеть вещи, которые для нас целиком непредставимы».

Генерал отметил роль идеологической обработки:

«Путин с 2000-х годов внедрил индоктринацию — особенно на уровне самых молодых — очень сильно», используя образы и символы Великой Отечественной войны — и ему в этом смысле многое удалось.

Россия — вероятно, из-за своего менталитета, но также из-за средств, которые она имеет сегодня в своем распоряжении, позиционирует себя чаще всего как силу разрушения, а не силу созидания».

Москва ведет против Франции комплексную гибридную войну:

«...почти повсюду мы сталкиваемся с ними физически: в киберпространстве, в подводном пространстве (…) Это также касается информационного пространства. В частности в Африке, как давно известно, Франция столкнулась с «чрезвычайно сильной информационной войной со стороны России».

На территории Франции российские операции часто проводятся «через прокси, посредством „одноразовых агентов“». Примеры включают «молдаван, которые были задержаны по „делу звезд Давида“, „дело о гробах у Эйфелевой башни“, фейковых сайтов набора во французскую армию (с заявлениями о якобы отправке на войну в Украину — Прим. RFI)…».

В космосе российские спутники совершают:

«маневры (…) для того, чтобы мешать траектории наших спутников, или приблизиться к ним, чтобы глушить, либо шпионить».

В морском пространстве действуют:

«российские атакующие атомные подлодки, которые регулярно проникают в северную Атлантику и затем "спускаются" в Средиземное море». Особую озабоченность вызывают «специализированные подлодки — со способностью (…) вести акции в местах залегания кабелей».

Война в Украине имеет для России экзистенциальное значение:

«И она абсолютно хочет получить то, что она — как минимум Путин — определил как цель. Вероятно, в конечном счете желая ослабить Европу и разрушить НАТО».

Генерал предупредил о том, что опасность долгосрочна: «Несмотря на невероятные потери, которые понесла Россия, еще до 2030 года она будет снова представлять настоящую угрозу на наших границах, на восточном фланге Европы».

Глава Генштаба Франции подчеркнул:

«Путин играет определяющую роль в угрозе, которую сегодня несет Россия несет европейскому континенту и в российских нацеливаниях на Украину. Я думаю, что это дух реваншизма, желание оставить следы в истории… И я думаю, что (такие желания) могут довести (его) до любых крайностей, так что с нашей стороны необходим настоящий уровень бдительности перед лицом этого долгосрочного и решительного врага».

«Коалиция желающих»

Генерал Бюркар высоко оценил инициативу создания «коалиции желающих» (которой руководят Франция и Великобритания и в которую входят три десятка стран), отметив ее стратегическое значение:

«Я думаю, что первый эффект коалиции — это месседж, посланный Путину, о том, что европейцы, без американцев, способны сказать: осторожно, мы готовы действовать.

Роль „коалиции желающих“ — сразу после соглашения о мире, которое будет заключено, — сказать: мы будем делать так, чтобы этот мир продолжался. Чтобы это прекращение огня длилось.

Потому что жить с такой войной, как сегодня, — это тяжело: это тяжело для украинцев, и это неприемлемо для европейцев с точки зрения ответственности».

«Риск войны в Европе не просто существует...»

На вопрос «что вы скажете французам: находятся ли они в опасности, может ли война выйти за границы Украины (…) и есть ли у нас средства, чтобы ей противостоять?», генерал Бюркар ответил:

«Обращаться напрямую к французам — это не совсем моя роль. Для этого есть политические власти. Сегодня я описал угрозы, и это отвечает на часть ваших вопросов. Риск войны в Европе не просто существует. Война уже в Европе (…) Перед нашими глазами. (...) Вот какова реальность».

Генерал подчеркнул важность осознания угроз. Без «катастрофизации»:

«Значит ли это, что нужно пугать французов? Я не думаю. Это не полезно. Но есть настоящая необходимость осознания».

Генерал предупредил о последствиях бездействия:

«это будет сигнал, который очень ясно будет послан всему остальному миру — о том, что европейцы никогда не возьмут на себя ответственность. И значит, они слабы.

В заключение генерал обозначил четыре маркера современного мира.

«Первый — это расторможенное использование силы. Сегодня сила — главное средство международных отношений. Многие страны считают, что это самый простой и самый быстрый способ получить результаты. И что (…) если действуешь, производя как можно большие потери, это позволяет продемонстрировать твою решительность.

Второй маркер — это оспаривание Запада и порядка, установленного после 1945 года. Путин является флагманом этого желания „дезоксидантелизации“ („обеззападнивания“)».

Третий маркер — чрезвычайную мощь информации во всех ее аспектах — в терминах разведки, но также информационное поле, информационная война (…) — чтобы в первую очередь атаковать национальное единство своих соперников».

Четвертый маркер — климатические изменения, роль которых, зря недооценивается многими.

Наконец, «подводя итог итогу», генерал указал на важнейший признак нашего времени:

«Сознательно или бессознательно, сегодня есть форма привыкания к насилию, которое растет. Разве 5 лет назад вы могли бы представить, что одно государство выпускает триста ракет по другому и мы говорим, что это не очень страшно, потому что 95% перехвачены? На самом деле это очень страшно, и это ненормально. Разве еще 5 лет назад мы считали, что стрелять противокорабельными ракетами по торговому судну — даже если в большинстве случаев (но не всегда) они перехватываются — это что-то нормальное? Нет, это ненормально. И нужно противостоять этому в обязательном порядке.

И могли ли мы 5 лет назад представить, что будут сухопутные битвы (…) после которых есть несколько сотен или даже тысяча мертвых в день. (…) Это ненормально!»

На вопрос о возможности прямого конфликта с Россией генерал ответил:

«Я не думаю, что в сегодняшнем мире добрые намерения это что-то, что может отговорить наших противников нас атаковать. Главная цель для Франции — не победить в войне, а избежать войны, то «есть разубедить противника вести ее против нас.

Несмотря на это, нельзя допустить путинской победы в Украине. Так что Украина должна быть защищена. (…) И если мы этого не сделаем, то будем немного травоядными в мире хищников. А это не очень комфортная позиция в пищевой цепочке».